— Я, ваша королева! Я пришла, принести вам мир и вернуть вас домой!

— Королева! — Ревет ипподром.

— Мы не должны прятаться за стенами от жалкой кучки разбойников. Пусть мужчины возьмут в руки оружие! Сколько еще вы будете прятаться здесь и ждать? Сколько? Пока ваш последний ребенок не умрет на ваших руках!

Дай нам оружие, королева! — От крика толпы сотрясаются каменные стены. Мужчины сжимают кулаки. Бойцы Ристана растекаются тонкими струйками, раздавая топоры и кухонные тесаки.

— Если король не хочет, если ваши гранды боятся врага, я сама поведу вас бой. Мы освободим нашу землю, наши дома. Мы вернем мир в нашу страну!

— Королева! Дай нам оружие! — Несется громоподобным эхом.

Вижу, как из башни выбегают солдаты и строятся в шеренгу, закрываясь щитами, но они также ошеломлены и, задирая головы, смотрят на меня.

— Рыцари клана Ветра никогда не поднимут меч против своего народа. — Сминаю боевой настрой охраны. — Ваш враг там за стенами, там, а не здесь! Пусть король даст оружие своему народу! Идемте в замок, пусть король даст оружие всем, кто хочет сражаться. Я поведу вас к победе.

Толпа заревела с ураганной силой.

— Пусть король даст нам оружие! Идем в замок! Королева, веди нас!

Чувствую, силы покидают меня, надо останавливаться или сейчас упаду. Снимаю видение и вцепляюсь в перила. Понемногу прихожу в себя. Сзади меня обнимает Веронея, меня всю трясет.

Ипподром сканирует.

— Королева! Королева! Веди нас, королева!

Господи, зашевелились в моей голове трезвые мысли, что я наговорила. Куда я наобещала их вести. В бой. Ты сдурела совсем.

— Королева! Королева! Веди нас, королева! — Толпа неистовствует внизу.

Шум стоит такой, что Веронее приходится кричать мне в самое ухо.

— Надо идти.

Бросаю последний взгляд на арену. Часть рыцарей из охраны уже подчиняется Ристану, остальные сложили оружие. Народ остервенело орет — веди нас к королю.

Отворачиваюсь и позволяю Вее увести меня с балкона. Мы спускаемся вниз, и вот уже дверь на арену, за ней настоящий рев. Неистовый и неукротимый. Господи, помоги мне, только и успеваю сказать. Гани распахивает дубовую створку. Ко мне тянутся десятки рук, я в ужасе, мне кажется, сейчас меня разорвут на кусочки, но тут широкие ладони Веронеи подхватывают мое тело и поднимают над головами.

— В замок! К королю! — Слышу ее гудящий бас.

Сотни рук присоединяются и, подхватывая меня, выносят на арену.

— Королева! — Взрывается толпа, увидев меня. — Веди нас!

— В замок, идем в замок! — Кричу что есть силы, но меня никто не слышит.

— В замок! К королю! — Громогласно дублирует меня Веронея.

Руки, тысячи рук вокруг, голые и с оружием, машущие ладонями и сжатые в кулаки. Я плыву над морем человеческих голов, десятки тысяч взглядов устремлены на меня, и в каждом из них слепая вера в то, что я смогу все исправить, смогу всем помочь, смогу спасти их и вернуть домой.

Да, девочка, ну и вляпалась же ты. — Ошалело кручу головой. — Какой груз ты на себя взвалила.

Людская река течет по центральному проспекту города. Из каждой улочки в мятежный поток вливаются все новые и новые ручейки. Народ, не переставая, скандирует — королева, кажется, что барабанные перепонки вот-вот лопнут. Меня несет на плече огромный мужичище, настоящий великан, каких я раньше никогда не видела. Он появился из какой-то подворотни, как только толпа вынесла меня с ипподрома. Растолкав народ, гигант молча подошел к несущей меня Веронее. Помню, немая сцена, все застыли вокруг, а он аккуратно так подцепил меня одной рукой и закинул себе на плечо. Я даже опомниться не успела, как оказалась на широченном как лавка плече этого кинг-конга, и толпа взревела от восторга.

Теперь плыву над людскими головами под радостные вопли народа, и мохнатая безрукавка моего добровольного носильщика до боли напоминает мне совсем другой случай.

Рой, мой милый Рой! Как он бежал через поле, подхватив меня под мышку, как он спасал и вытаскивал меня из всяких передряг. И никогда ничего не просил и не требовал взамен. Я все еще не могу выкинуть его из головы. Столько событий вокруг меня, столько новых людей, а я как одержимая всякий раз вспоминаю его. Говорят, чтобы понять насколько человек ценен для тебя, надо его потерять. Всегда смеялась над этим, к чему цепляться за кого-то, ведь жизнь прекрасна, надо только открыть глаза и протянуть руку. А теперь вот защемило, неужто зацепил меня чертов монстр. Яростно выругалась, чтобы не зареветь. Не время сейчас.

В белом льняном платье покачиваюсь в такт шагам и смотрю сверху на текущую человеческую лавину. Платье из сундуков семьи Колини, я там все перешерстила перед походом на ипподром. Решила, что в белом лучше всего, цвет невинности и все такое, я должна выглядеть чистой и незапятнанной. Из широких коротких рукавов торчат мои тощие ручонки, правой цепляюсь за волосы своего великана, а левой приветственно отвечаю на все радостные крики и вопли. Спина прямая, светлые волосы распущены и развиваются на ветру.

До жути захотелось взглянуть на себя в зеркало, как я сейчас выгляжу или сфотографироваться на худой конец. Господи, может, я дура совсем, и права была моя мама, тут судьба мира решается, а мне зеркало подавай.

Волосатая ручища, что придерживает мои колени, напряглась и заиграла мышцами, сжимая мои ноги как в тисках. Возвращаюсь в жесткую реальность. Чем ближе мы к центру, тем молчаливее становятся люди. Заостренные лица, желваки на скулах, воздух звенит от напряжения. Дальше нас так просто не пустят. Все ждут появления солдат и настраиваются на кровь. Ищу глазами Ристана.

Он идет в окружении десятка вооруженных людей и к нему постоянно подбегают люди получают указания и исчезают в толпе, но на их месте тотчас появляются другие. Казалось бы, бесформенная толпа, но на самом деле, это инструмент на котором Ристан играет с искусством настоящего мастера. Колонна перестраивается на ходу, женщины, дети и старики откатываются назад, а вперед выдвигаются вооруженные мужчины. У большинства в руках просто палки, но они уже разбиты на десятки и сотни. Мы ощетиниваемся как рассерженный еж.

Да он прирожденный командующий, — удивляюсь со своей высоты. — Вот и первый маршал королевы. Улыбаюсь, представив на себе треуголку Бонапарта.

Толпа выкатывается на главную площадь, здесь здание городского совета и Лиги, отсюда начинаются кварталы богачей. Двери всех домов закрыты, улицы и переулки забаррикадированы и оттуда торчат копья городского ополчения, но центральный проспект чист.

Ловушка? Смотрю на Ристана, тот отрицательно машет головой и отрывисто бросает рукой — вперед. Замедлившая было шаг колонна, уверенно покатилась через площадь. Мой великан шагает сразу за передовыми мужскими отрядами. Я напряглась и с тревогой озираюсь на торчащие из-за баррикад копья, но Счастливчик по всей видимости прав, бюргеры в драку решили не лезть — хотите к королю, да ради бога, вот вам открытая дорога идите, а в наши дома не суйтесь. Это без слов говорят их суровые, злые лица.

Балкон ратуши полон народа, весь городской совет высыпал поглазеть с безопасного расстояния. Вижу в первых рядах внушительную фигуру Истариэла и рядом с ним пестрый наряд Фарбена.

Наклоняюсь к уху гиганта, ору что есть мочи и показываю пальцем на балкон.

— Пройди поближе.

Он кивает, мол, понял, и поворачивает к зданию совета.

Городские богатеи заметили мой маневр и засуетились, только председатель Лиги продолжает стоять неподвижно, но по его растерянному лицу видно, что дается ему это с трудом.

В окнах замелькали арбалетчики, а между колонн выставив наконечники копий, закрылись щитами ополченцы. Их опасения вполне понятны, ведь вслед за мной к зданию свернула Веронея и не менее сотни крепких парней под ее началом.