Остановилась коляска на просёлочной дороге. Дальше пришлось идти по скошенной покосной поляне, за которой зловеще темнела Змеиная горка. «Эту фразу, про зловещесть и Змеиную горку обязательно надо будет в мемуары вставить…» Ну так вот, у берёзы с краю поляны Григорий девку и привязал. Приготовил нож, и кувшин с кружкой для сбора свежей крови. Из кружки Иоганна пить собиралась. Прямо там, пока кровушка свежая, тёплая. Немного набрать, она ж знает, сколько можно взять из человека, чтобы здоровью вреда не нанести.

И в кувшин — для притираний отлить. С пол стакана всего.

А девка, возьми да и выплюни кляп. Да как возопи-ит!

У Иоганны мигом уши заложило, а Григорий давай кляп в темноте искать. Торопились же, факелом не озаботились.

Вдруг Гришка присел, будто дивясь на что-то за спиной Иоганны, потом вовсе на колени упал, шапку снял, руки к груди прижал и запричитал так, жалобно, мерзенько. У какой-то «хозяюшки» прощения начал просить. Иоганна обернулась и сама обомлела…

Стояла позади неё женщина. Грозная, как императрица в гневе — Иоганна однажды видела. И одета по-королевски — вся в каменьях и корона зубчатая. Только лицо отчего-то знакомое, но где Иоганна её видеть могла?.. В общем, не растерялась она, и кувшин-то пустой в королевишну бросила.

Пролетел кувшин сквозь фигуру, и она ясно поняла — это призрак. Таких она в детстве в старом дедушкином замке видела. Чего их бояться, если призраки — существа бесплотные? А у Григория почему-то громко в животе заурчало, и он убежал.

Зато Иоганна держалась с достоинством. И даже презрительно спросила у призрака, чьих он, и чего ему надобно?

В ответ услышала, что призрак этот — Хозяйка. И людям простым — защитница. Так что надо Иоганне девку отпустить восвояси и идти куда шла.

Иоганна и тут не растерялась. Приметила она, куда Гришкин нож упал, быстро нашла и верёвки тугие перерезала. Девка голопятая к тому моменту совсем сомлела, Иоганна на траве её оставила, села тут же и…

Заплакала.

По красоте уходящей. По любви утраченной. По скучной жизни в Полевском, куда её — внучку самой королевы судьба занесла так нелепо.

Некуда ей было идти. От мужа безвольного с души воротило. В обществе ждали скрытые насмешки, одни и те же сплетни из года в год и собственная зависть к более молодым и блистательным.

О том она Хозяйке и рассказала. Почему-то подумалось, что призрак и выслушает — куда ему торопиться? И никому не расскажет — в Свете печальных историй не любили. Разве что любовные принимались благосклонно. А Иоганна о собственных чувствах предпочитала правдоподобно врать.

Призрак, и вправду, выслушал её, почти не перебивая. Пару раз только уточнил насчёт плотины, которую Воронов Себастьяну предложил за деньги взорвать. Так муж её — бестолочь, и денег не взял, и глаза закрыл на грязное дело Вороновских молодцев. А порох они, между прочим, при свете дня заложили. Рвануло так, что Иоганна в комнате своей услышала. И главное, дивились потом все до самого начальства, что рабочие, которые подняться из шахт не успели, каким-то образом на поверхности оказались. А вода сразу в штольню ушла. И спасённые все твердили, что помогла им какая-то Горных богатств Хозяйка. Но в нечисть народную Иоганна не верит.

Сказала про то, а сама на призрака покосилась.

Как стояла та женщина, сияя каменьями в лунном свете, так и осталась стоять. Развеселилась только отчего-то. А потом и говорит:

— Ну, раз идти тебе некуда, пошли со мной. И не бойся, неволить не стану. Если понравится тебе у меня, сможешь веками такой же молодой оставаться.

Иоганна встала и пошла.

Ни страха она не испытывала, ни печали — одно любопытство. А Хозяйка пока вела зелёными коридорами, рассказывала, как у неё тут всё устроено.

Иоганна — женщина образованная. Её, между прочим, прозапас для одного из династических браков держали. На случай, если с одной из принцесс что-нибудь непредвиденное случится. И учили всему, соответственно. Естественные науки очень теперь пригодились.

Иоганна сладко потянулась. Теперь она жила в настоящем дворце, хотя и подземном. Зато палаты его простирались на многие сотни вёрст вширь и вглубь. Главную залу с гостевыми комнатами, лесом, баней и термами, находящимися много глубже, Иоганна звала по привычке — Полевской резиденцией. Были ещё Красногорская, Мраморская, Изумрудная и много-много других. Иоганна во всём любила порядок. Даже опись богатств начала, но её составлять ещё сотню лет, не иначе. В общем, дел было много, но про досуг она тоже не забывала.

Ящерица-Наташка сидела напротив на малахитовом стульчике и вышивала. Молча. Можно было и речью прислугу теперешнюю наделить. Но говорили они преглупые вещи. К самостоятельности приучены не были. Только приказы исполнять, заложенные какой-то «программой». Зачем это всё и почему, Иоганна не знала. Хозяйка-Алёна — потом-то немка признала её, только смысла в прежней злости совсем уже не было — посоветовала сильно философией не увлекаться. И верить, как в бога, что миссия Хозяйки важна и ответственна.

Менять веру в корне Иоганне было не привыкать. Вот и с серебряным крестиком, надетым на неё батюшкой в Храме святой Екатерины, пришлось расстаться. Магия камня и религиозные символы уживаться никак не хотели. Алёна предположила, что вера, возможно, — продукт более высоких технологий, более тонких, почти неосязаемых… Во всяком случае, на уровне энергетических полей эти два явления были не совместимы.

Иоганна сначала не поверила. Но получив пару мощных ударов током, бросила всяческие изыскания в этом направлении. И принялась изучать не менее интересную тему — природу явления так называемых «кошачьих ушей» из земли, про которые ей в своё время Наташка рассказывала. Да и Алёна их видела. И прежняя Хозяйка-Айна про кошкины уши знала, вот только Алёне копаться в тех знаниях было недосуг.

Она вообще оказалась какой-то временной Хозяйкой. За место своё не держалась. И когда Иоганна услышала всю её историю, то согласилась помочь.

В назначенный день на Алатырь легли они обе. Надели украшения, взялись за руки, и платье с Алёны медленно переползло и свернулось коконом вокруг Иоганны. Авдей — оказывается, среди мужиков такие симпатичные встречаются — в последний раз спустился под землю. И всю процедуру хотел держать бывшую Хозяйку за руку, но Алёна почему-то запретила.

Вообще эта встреча влюбленных Иоганну до слёз растрогала. И прощание их… Тяжело было всем.

Иоганна не сказала, но она в ту минуту тоже мысленно с графом своим расставалась…

Наконец две иглы больно ткнули в сгибы локтей. И последним, что Иоганна запомнила, почему-то были чешуйчатые кольца огромного чёрного змея. А потом на них будто упало что-то тяжёлое… Или кто-то…

Она не увидела — темнота поглотила, а в ней завихрились цветные образы снов…

2019 год Полевской

Во дворе частного дома на окраине города в грядках копалась на редкость ухоженная женщина.

— Мама, пошли, поиграем с роботами! — ребёнок лет пяти в футболке и шортах выскочил с веранды и теперь стоял на самом краешке нижней ступеньки, будто проверяя, удержится или нет?

Женщина подняла нечеловечески красивое лицо и ответила:

— Артём, подожди немного, рядок дополю и поиграем. Но недолго, скоро обед.

— Обе-ед? Я не хочу-у.

— Не вредничай. И радуйся, что каждый день ешь досыта, и… — Алёнка осеклась.

Нет, она не будет попрекать куском собственного ребёнка. И не его вина, что в 18 веке, да и сейчас во многих местах дети недоедают. Она не будет ему об этом рассказывать. Не сейчас.

— Что-то занесло меня снова. Извини… — и, сменив тон голоса на более радостный, добавила, — сегодня стол под грушей накроем. На улице жарко, а в кухне вообще — духота. Поможешь тарелки принести?

— Ага… Мама, а к нашей калитке дядя какой-то идёт.

Алёнка глянула в сторону леса и обомлела.

По тропинке расслабленным шагом шёл мужчина с вьющимися волосами. В зубах его торчала травинка, и весь вид был на редкость… самодовольным. Именно «довольным» мужчина и выглядел. Он поглядывал в небо и явно наслаждался и солнцем, и воздухом и видом на южный район Полевского, который хорошо просматривался со склона Думной горы.