— Каким образом?
— Через места преломлений. Где свет преломляется, там и разрывы в пространственных слоях случаются. Ма-аленькие. Но тебе хватит, чтобы транспонировать своё изображение и даже звук голоса. Меня вот на голос не хватило. — Хозяйка вздохнула, будто о чём-то жалея. — Для этого подойдёт любая отражающая поверхность — зеркало, стеклянная пуговка, гладкое дно тарелки. Лучше тёмной.
— Ага, и он будет думать, что сходит с ума… Пока маленький, люди спишут всё на фантазию, а потом?..
— Подожди, пока вырастет… Или потрать силы и время, как я, и перетащи его сюда… Можешь воспользоваться моими наработками… Когда я… перестану существовать, в твоем распоряжении останутся дорожки с моей памятью. Там много всего — каждый день записан, но время у тебя будет, найдешь нужное, разберёшься… Правда я на это столько силы потратила, что лежала потом целый год на алтаре, мизинцем пошевелить не могла… Но ничего, восстановилась…
— Перенести…. И держать его человеком рядом с собой?
— Можешь выпустить к людям…
— Чтоб его в забое морили или на заводе?
— Ты поможешь…
— Могут беглым объявить… Много рисков… А если нечистью сделать? Чтобы способности какие-то были к выживанию… В здешнем мире без супер-силы — никак, — Апёнка захихикала.
«У меня истерика… Тихо шифером шурша… Я и правда, всерьёз подумываю, чтобы сделать своего ребёнка нечистой силой?..»
— Разве что ценой собственной жизни… Но на пике силы такой обмен его просто разорвёт… Да и путешествия сквозь пространство небезопасны.
— Но ты рискнула! Мной рискнула!
— У меня не было выбора!!! Твой генетический материал подходит идеально! — издалека донёсся гул, который постепенно приближался.
Стены пещеры содрогнулись раз, второй и затряслись мелко-мелко. С потолка начали отваливаться куски породы…
Хозяйка глубоко задышала, закрыла глаза и развела руки в стороны. Какое-то время она медленно водила руками по воздуху, шепча то ли коды, то ли заклинания. Её кожа стала ещё бледнее, губы посинели, под глазами залегли тёмные круги, а трещин на плечах стало больше. Наконец землетрясение прекратилось, и даже гул вдалеке утих… Хозяйка с облегчением выдохнула.
— Алёна… Не серди меня больше, пожалуйста… Мои эмоциональные всплески очень чреваты. Сейсмоактивность — это последнее, что сейчас нужно… Людские забои и штольни укреплены так, что смотреть больно. И я их держать уже не могу… В одном из забоев сейчас произошёл обвал. Хорошо, что рассвет только через час, и рабочих там не было…
Апёнка расширенными глазами смотрела на Хозяйку. За себя она не переживала — вокруг Хозяйки, как она поняла, существовало некое силовое поле, охраняющее драгоценное тельце полезной нечисти. А вот осознание того, что кого-то из-за неё могло насмерть засыпать, заставило взять себя в руки и остудило весь пыл. Вспомнился Потап Чипига, и те тысячи людей, о которых говорила Хозяйка…
«Я не в ответе за всех», — попробовала она заглушить зарождающееся отчего-то чувство вины. «Ничего страшного не произошло!.. А могло бы… Чёрт!»
Она уселась за стол, подняла свой бокал, налила из кувшина вина и выпила большими глотками, не почувствовав вкуса…
«И я не виновата, что почему-то подхожу ей…»
— Ладно… Давай дальше разбираться… Если я очутилась здесь, то хотя бы ответы хочу получить…
Хозяйка осталась стоять посреди пещеры, прислушиваясь к чему-то далёкому.
— Ты что-то там про генетику говорила, — продолжила допрос Алёнка. — Значит, Забава тебе тоже подходила, как и я? Но почему именно мы?
— У нас общие предки… — Хозяйка присела на корточки и, подхватив на руку жёлтую ящерку, сосредоточилась на её блестящих глазках.
— У кого это «у нас»?
— У меня, тебя, Забавы и Турчанинова, — ответила нечисть, считывая информацию, которую принесла ящерка.
— У барина что ли?..
— У него самого… Он же говорил тебе, что урожденный Васильев?
— Да только не говорил, почему…
— Скоро тебе расскажут, — Хозяйка была чем-то озабочена, но явно не собиралась делиться этим с Алёнкой.
— Откуда ты знаешь?
— Ты увидишься с ним очень скоро. И с теми, по кому так скучаешь… Уходи, пока отпускаю.
— Как отпускаешь?..
— А так. Не согласна ты, значит, Алатырь тебя не примет.
Хозяйка притопнула ногой, каменная дверь ме-едпенно открылась и впереди показалась штольня, ведущая не вправо и влево, как раньше, а прямо. Только свет в ней значительно потускнел.
— И ещё… — малахитница протянула ладонь, на которой лежали серёжки из горного хрусталя. — Надень их. А то гора не признает, и ход может схлопнуться. А ты мне понравилась…
— Значит правда это про горных мастеров, которых ты у себя держишь?..
— Врут всё. Украшения мне машины делают. Работа выходит тонкая, подобная местным мастерам пока ещё не под силу. Вот и выдумывают местные… Бери. И иди уже, а то передумаю.
Алёнка дрожащими пальцами продела серёжки в уши и прошептала: — Спасибо.
Быстрыми шагами она пошла прочь из палат Горных богатств Хозяйки.
А Хозяйка меж тем открыла каменную дверь в стене напротив и вошла в малахитовую пещеру с высокими сводами.
Стены и потолок её оставались от природы неровными и покрытыми необработанными кусками зелёного камня. Местами малахитовые друзы походили на грядки с брокколи, и на них расселись стайки ящерок.
Только пол был очищен от осыпей и идеально отполирован, будто дно гигантской малахитовой шкатулки. У дальней стенки зала стоял пустой трон из чёрного турмалина, а в середине — белел неправильным овалом Алатырь.
Хозяйка легла на алтарь и вздохнула.
Камень будто засветился изнутри. Слабенько. Едва заметно. Сначала ничего не происходило… Хозяйка спокойно лежала на камне и думала о чём-то своём… Потом трещинки на коже ме-едпенно стали сужаться и исчезать на периферии. На губах появился лёгкий румянец, а синяки под глазами значительно посветлели.
— Подогрева не надо. Не перед кем теперь живую из себя строить…
В затемнении комнаты сверкнули две золотые радужки.
— Подойди. Что стоишь, как неродной? — слабым, но властным голосом позвала нечисть.
— У родных силу не отнимают, — ответил Полоз и вышел из тени. — Красивая…
— Оценил?.. Это платье из Алёнкиного времени…
— Только смысла в той красоте?
— Не рви душу. Зачем пришёл?
— А если есть у тебя ещё остатки души и совести, верни силу.
— Про совесть кто б говорил… На Купалу получишь, как договаривались. Как раз наберётся. Чуть больше месяца подождать осталось.
— Нет у меня месяца — Арине всё хуже.
— Веришь — нет, я бы рада помочь… Но программу изменить не могу.
— Уууу! — Полоз стукнул кулаком об алатырь. — Мстишь за неё?! Но её уже нет! И ты
— не она!
— Я — не она, ты прав… Потому и не мщу. Просто сил нет. Видишь, в каком сама состоянии? А резервы на человеческие забои кинула, ими пожертвовать не могу.
— Лес?
— Замер уже…
— Свет в коридорах выключи.
— Не могу — там Алёна.
— Придумай же что-нибудь! Хоть крупицу мне дай — просканирую Аринку. Может если пойму, что с ней, трав соберу.
— Не помогут ей травы. Белокровие… Я видела.
— Я же сказал, чтобы ты ни на шаг!.. — разозлился Змей, но сразу опомнился, затих.
— Что у неё, ты сказала?..
— Ты слышал. Не повезло вам. Даже если всю силу прямо сейчас вернёшь, не факт, что сумеешь излечить… Алёна могла бы помочь. У новой Хозяйки сил будет много… Больше, чем у тебя. Правда и совладать с этим ей будет сложно. Ты уж помоги нашей гостье, когда время придёт, ладно?
— Ас чего ты взяла, что она согласится?
— Просто надеюсь… Есть ещё один выход…
— Нет.
— Всего одна капля крови…
— Я сказал уже. Нет! — Полоз зло отвернулся и, громыхая сапогами, вышел из главного зала подгорных палат.
Глава 6
Апёнка бежала по зелёному каменному коридору, уходящему вверх, около часа.
В какой-то момент от бега стало жарко, и она скинула прямо под ноги и летник, и сапожки на меху. «Ничего мне от неё не надо… Платье это тоже выкину, когда до дома доберусь. И серёжки…»
