Из-под подола её побежали ящерки. Зелёные, голубые и жёлтые. Хозяйка хлопнула в ладоши, и все они превратились в девушек. Точнее в одну до боли знакомую девушку.

Алёнка и так, от слов подгорной нечисти опешив, сидела истуканом, а тут и вовсе рот от удивления открыла.

Перед ней стояло пять девушек, на лицо и фигуру все — вылитые Малаши. Только цвета сарафанов разные.

Малаши разом будто ожили, заговорили каждая о своём, заулыбались. Две из них принялись помогать Алёнке снимать украшения и складывать их в невесть откуда взявшуюся на кровати малахитовую шкатулку

Алёнку будто сковало. Но не от чар малахитницы. Слишком много на неё за раз чудес навалилось. И она зависала, будто перегруженный компьютер, не в силах обработать столько новой информации.

Хозяйка куда-то исчезла. Малаши распустили Алёнкину косу, помогли раздеться и повели её в баню отмываться с долгой дороги.

Долго мыться в бане Алёнка не собиралась. И об этом сразу сказала ближайшей Малаше.

— Как угодно, — девушка мило улыбнулась, и все Малаши веники берёзовые обратно на полок отложили.

Малаши эти вообще подозрительно часто улыбались.

Когда Алёнка вытерлась сухой холстиной и обмоталась в неё, одна из помощниц, что успела уже рубашку да сарафан натянуть, подошла к двери и быстро произнесла пароль. Алёнка попыталась запомнить и проговорить его про себя, но запнулась уже на пятом символе, и даже общее их количество сосчитать не смогла.

На кровати лежало новое платье цвета розовой фуксии, расшитое спереди прозрачными кристаллами. От подобных расцветок Алёнка успела отвыкнуть и, поразмыслив, поняла, что в этом мире ни у кого такой ткани не видела. Платье фасоном напоминало Хозяйкин приталенный сарафан, только с пришитыми рукавами и без декольте.

«Это она правильно сделала, что платье закрытое дала. Мало ли сквозняк, а я с голой грудью». Полушутками Алёнка пыталась избавиться от тягостного ощущения, которое осталось у неё после первого разговора с Хозяйкой.

Намерения нечисти были совсем непонятны. А эти намёки насчёт ценности жизни Артёмки и каких-то там тысяч людей, и вовсе приводили в ступор. Для неё важнее сына никого не было. Даже Авдея, при мыслях о котором учащалось дыхание, и краснели щёки, Алёнка готова была оставить в 18 веке. Лишь бы вернуться обратно.

«И какое мне дело до жизней людей незнакомых?»

— Косу заплести? — спросила Малаша в жёлтом сарафане.

Алёнка потрогала спутанные сырые волосы и ответила:

— Так оставлю, пусть высохнут.

— Оделась, Алёнушка? — Хозяйка будто из-под земли выросла.

— Кажется, да, — Алёнка повернулась к зеркалу.

Малаши застёгивали последние пуговки на узких манжетах выданного платья.

— Спасибо вам, девушки. Идите, порезвитесь на травке, — Хозяйка, кажется, пребывала в благостном настроении.

Миг… и не стало Малаш. Только ящерки с узорчатыми спинками по полу забегали.

— Идём.

Алёнка будто очнулась от голоса Хозяйки. «Вот же они были — эти девки… и разом исчезли… Это вообще как?..»

Они вышли из комнаты, и попали в знакомую штольню. Позади каменными перекатами закрылась дверь, а когда Алёнка обернулась, никакого входа уже и не было.

— Ой, — она только сейчас поняла, что даже без факела видит в штольне отлично, как в пасмурное утро.

И в комнате после пробуждения тоже видела. Только из-за всех этих чудес не об том думала.

— Я всё различаю… А как это? — Она оглядывалась по сторонам.

Мягкий свет вкраплений породы на стенах из бледно-зелёного превратился в почти белый.

— Это зрение тёмное. Пока ты спала, я с тобой своей силой поделилась.

Алёнка решила проверить. Она остановилась, закрыла глаза и загадала, чтобы в каменной стене открылась дверь. Да ещё и в ладоши хлопнула, как Хозяйка.

Ничего не произошло.

Только малахитница заливисто засмеялась.

— А ты учишься, это хорошо. Вот только силы в тебе крупица. На здоровье и зрение в темноте хватает. На прочее — нет. Не волнуйся, это не навсегда. Через пять лет клетки организма полностью обновятся, и сила каменная без вливания иссякнет… И ещё. Дороги подгорные абы где не открываются. Существуют карты и схемы силовых потоков. Это если понятным тебе языком объяснять.

— Ясно… — хотя нечего ей было неясно. — А откуда вы…

Хозяйка зыркнула многозначительно.

— Ты, — поправилась Алёнка, — узнала, что я про дверь подумала?

— По губам читать умею. Ты когда что-то загадываешь, так потешно губами шевелишь.

«Всё-то ей шуточки», — от смущения внутри Алёнка проснулась зануда.

— Ладно, идём. Обещала ж тебе палаты свои показать.

И они отправились дальше.

Штольня вскоре закончилась, оборвавшись внезапно за резким поворотом. Впереди открылся знакомый Алёнке лес. Босиком — после бани девушка сняла изношенные лапти, а туфель к платью ей не подали — она готовилась наступить на мягкий мох. Но когда Хозяйка занесла над ним ногу, во мху образовалась узкая тропинка, выложенная простым камнем. Камень оказался прохладным и приятным коже. Алёнка попыталась рассмотреть, надета ли какая-то обувь на Хозяйку, но длинный подол её сарафана расширялся книзу, будто на ободе, и сама она шла так плавно, будто скользила.

Женщины гуляли по лесу. Алёнка наслаждалась тишиной и покоем. Впервые за долгое время ей не приходилось куда-то бежать, держать в голове уйму дел и трудиться до ломоты в спине. А ещё она наконец-то чувствовала себя по-настоящему чистой и одета была не в мешковатый сарафан с вечно мятой домотканой рубашкой, а в красивое платье.

Алёнка шла степенно, как принцесса в волшебной чаще, рассматривала каменные деревья, их кору и листочки резные. Они выглядели, как живые, даже капельки смолы на коре поблёскивали. На кустах цвели звездоцветы, а над ними кружили жучки с горошину и давали мутное свечение. То и дело из травы ящерки показывались. Алёнка заметила, что бегали хвостатые как-то осознанно, будто игру какую затеяли. Нырнут в траву, а луговые цветочки раскачиваются, выдают места, где ящерки резвятся.

— А почему здесь всегда сумерки?

— Почему же всегда? Скоро ночь наступит. Ты весь день проспала… — впрочем, в голосе Хозяйки Алёнка не уловила упрёка. — Так ты уже бывала здесь раньше?

— Во сне видела… А я думала, это ты мне сны про подземелье посылаешь.

— Нет… Но это же чудесно… Дар предвидения… Слабенький, конечно. Может, разовьётся, а может и зачахнет. Не волнуйся, другие способности появятся, — Хозяйка выглядела довольной.

Между тем действительно стало темнее. Будто ночь наступала в пасмурный день. Светлячки на кустах засияли поярче. Их свет и ещё новая способность Алёнки видеть отчётливо в сумраке позволяли не терять тропинку и просматривать лес до самого дымчатого горизонта.

И вот странно — вроде и лес один в один, как настоящий. Но что-то в нём было такое, отчего сразу становилось понятно — неживое место. Хотя и не отталкивающее…

— Хорошо здесь так… — поделилась Алёнка, — будто в ночном лесу, только страха нет… И звёзд на небе не хватает…

— Звёзд?.. Смотри… — Хозяйка слегка хлопнула в ладоши и тотчас все светлячки взмыли ввысь.

И летели вверх до тех пор, пока их свет не начал напоминать звёзды, сияющие в тёмном небе золотыми блёстками.

— Так красиво… Спасибо… — Алёнка любовалась стайками светлячков в сизом «небе».

— Этот лес я давно построила… Ещё когда по верхнему миру скучала…

Алёнка запомнила. Она могла уцепиться за эти слова и спросить нечисть про время, когда нечистью та не была. Но вести серьёзные разговоры в этом месте отчего-то не хотелось.

Вместо этого она осматривалась и прислушалась… Шелестели листочки от лёгкого-лёгкого ветерка, и травинки гнулись, как живые.

— Только в твоём лесу зверя нет, и противные насекомые не ползают, — догадалась Алёнка. — Кроме ящерок и светлячков.

— Это да, поселила сюда только тех, кого очень любила.

— Значит, бабочек ты не уважаешь?