Вспомнить Элс не смог, да это и не важно. Главное, что даже в чаще густого Солнечного леса есть кто-то, кому он был нужен со своим чародейским искусством.

А ведь нимфу урезонить гораздо труднее, чем дракона, и без чар не обойтись не только его неказистому другу из чащи леса, но и даже самому распрекрасному принцу.

Словно в подтверждение мыслей Элса поблизости послышался переливчатый смех, перепутать который ни с каким другим невозможно.

Элс не ошибся: нимфы опять заманили кого-то вглубь леса - какого-то прекрасного юношу, а следом за ним скакали карлики на конях и даже, кажется, летели птицы.

Но всматриваться, что творится за деревьями, чародей не стал: чем дальше затянут нимфы в лес, тем труднее разрушить их чары. И чародей быстро-быстро начал читать заклинание:

Крибле, крабле, хоровод,

Пойте задом наперёд,

Разомкнись, рассыпься, круг.

Не хватает в нём подруг.

В тот же взмах крыльев мотылька вихрь подхватил Мая, так что он едва успел протянуть руки Олди и Джаду. Моз и Альбин так крепко впились когтями в холки коней, что они заржали от боли, но главное - в этом стремительном воздушном водовороте они были все вместе, и неведомая сила отбросила их за пределы Солнечного леса.

А пока они оглядывались и приходили в себя, Элс укоризненно смотрел на нимф. Никакого порядка в Стране Грёз, на тёмные силы нет управы кроме как случайно оказавшихся в лесу чародеев, но разве скажешь об этом вслух? Мигом донесут царю Кошмару.

- А ведь прав ты, чародей, - виновато и чуть обиженно сама заговорила одна из нимф. - Не хватает в нашем круге подруг. Иначе и ты не смог бы разрушить наши чары. Самая прекрасная в нашем лесу нимфа Парнелия грустит одна на берегу ручья.

- Грустит? - удивился чародей. Элс вспомнил теперь, нимфу зовут Парнелия. - Но почему она... Ах, да...

Конечно, ведь возлюбленный в Сольвейге. Не понятно только, зачем...

- Ох, - вздохнула другая нимфа. - Это грустная история.

- А зачем тебе наши серебристые колокольчики? - недоверчиво прищурилась третья.

- Это грустная история, - в тон подругам ответил Элс, снова вспомнив, зачем он в лесу, и что нужно поскорее возвращаться, чтобы Гукук успел соткать свадебное платье из чудо-цветов, вызванивающее при каждом шаге невесты мелодии Солнечного леса.

Но как ни торопился Элс, спросил у нимф:

- А почему Сморчок Козлобород не в лесу, а в Сольвейге?

При этих словах нимфы отчаянно завизжали и бросились врассыпную по лесу.

"Что-то странное творится в этом лесу", - нахмурился чародей и растворился в воздухе с твёрдым намерением вернуться снова в лес навести здесь какой-никакой порядок и заглянуть под мухомор к Сморчку Козлобороду, когда тот вернётся к своей возлюбленной... В лесу он куда разговорчивее, чем в Сольвейге...

Альбин думает перед сном

- Уффф! Просто чудо, что рыбки не расплескались, - заглянул в ведёрко Олди.

- И балалайка цела, - ощупывал инструмент Джад.

- Как твои крылья, Альбин? - беспокоился за раненого друга Май. - А где же Моз? Мы потеряли Моза!

Рассвет и Жемчужина забили копытами, готовясь мчаться на помощь, но из орешника, растущего поблизости, раздался треск, несколько орешинок сорвалось на траву, а следом за ними рухнул на землю и Моз.

- Моз!!! Дружище! Наставник! Не хватало ещё, чтобы и ты повредил себе крылья! Ты цел, старина?

- Цел, и главное, мы наконец-то выбрались из леса, и, - Моз понял глаза к небу, - судя по положению Вечного Светила, мы на верном пути и будем у пещеры Черного великана как раз, когда на горе Нит зацветут кактусы!

- Знать бы ещё, силами какого чародея мы здесь, - вздохнул Май. - Ведь кто-то же нас спас. Я слышал его голос, но не видел из-за деревьев его самого.

- Наступит время, и мы узнаем истину, - ободрил Моз. - А пока нам надо спешить!

Замечание было резонным, и Май тот час же оказался на коне.

Джад и Олди взобрались на Жемчужину, а вороны уселись им на плечи.

Так и поскакали навстречу новому дню, приключениям и подвигам.

Правда, вокруг простиралось одно только поле, но благоразумного Моза это обстоятельство только радовало: значит, ничто не задержит в пути.

К вечеру кони порядком устали, но не было ни тени, ни воды.

Но Моз, хранивший все карты в мудрой своей голове, уверял, что ещё немного, и будет низина, а в низине - большой дуб, а возле дуба протекает прозрачный ручей. Чем не место для ночлега?

Как, впрочем, и всегда в девяносто девяти случаях из ста Моз оказался прав.

- Может быть, уже завтра Страна Грёз будет спасена, а Амарант и его поющий ворон свободны, - развалившись перед дубом, потянулся Май.

- И нас ждут, наконец, подвиги и великая битва с Чёрным Великаном, - продолжал Альбин и, подскочив, нахохлился и запрыгал у подножия Дуба.

Как? Уже?? Завтра???

Пока великая битва была далеко-далеко, неизвестно когда, думать о ней было нестрашно и даже приятно. Но: завтра???

А он ещё так молод и даже не прославленный поэт... Слишком, слишком молод, чтобы умереть, пусть даже и не бесславно.

Но Альбин тут же усилием воли отогнал назойливые мысли. Нет! Он никогда не будет трусом и предателем! И никогда не оставит друзей в беде!

И пусть он не осчастливит Страну Грёз своим былинным эпосом... кто-то другой, пусть даже и менее талантливый, воспоёт его подвиги... А он, Альбин, об этом даже не узнает, ведь он сложит крылья за Страну Грёз...

Альбин закрыл глаза, полные слёз умиления и уснул...

Май-Милентий Кинли перед сном ещё долго думал о Тайне, о том, что они обязательно увидятся снова.

Рассвет вспоминал, какие яблоки в Долине Радуг и хорошо бы, если бы вместо дуба здесь росла огромная яблоня.

А Жемчужина размышляла, что два карлика и два ворона для одной кобылы это слишком много, и вообще лучше бы она везла Мая, а всех остальных - Рассвет.

У Джада в голове звенели песни нимф, и он старался их запомнить, чтобы удивить потом лесным фольклором Мерцающий овраг.

А Олди думал о том, как хорошо, что судьба свела его с Мозом (вот у кого следует набраться мудрости, повезло так повезло)! И с его друзьями, конечно! И только Моз не думал ни о чём, а спал спокойным глубоким сном мудреца.

Май невольно постигает географию

- Моз, ты знаешь, о чём я сейчас подумал?

- Ты слишком многого хочешь, Май-Милентий Кинли, от простого мудреца. Только чародей Амарант умеет читать мысли, и это одна из причин, по которой он оказался в Гроте. Потому что не у всех в Стране Грёз мысли красивые и чистые, как у тебя, Май-Милентий Кинли.

- Что ты, Моз! Ни о чём таком красивом и чистом я и думать не думал. А подумал вот о чём: как плохо, что раньше я совсем не учил географию. Только сейчас я понимаю, для чего мне был нужен этот предмет. Не будь тебя со мной, я бы, точно, заблудился и пропал и уж точно не успел бы к пещере Черного великана к тому взмаху крыльев мотылька, как на горе Нит зацветут кактусы...

- Как долго я ждал этого признания, мой мальчик! - не сдержал слёзы умиления Моз. - Оно говорит о том, что ты стал настоящим будущим правителем Долины Радуг, достойным преемником твоего отца, способным не только отстаивать свою правоту, но и признавать свои ошибки. Но, надо признать, Май-Милентий Кинли, ничего непоправимого не произошло. Не книги учат мудрости, а сама жизнь. За одно путешествие ты узнаешь столько и географии, и истории и ещё столько всего-всего-всего, что сможешь и сам написать, пусть, конечно, не книгу, но грамотно, а главное, искренне изложить свои мысли и впечатления в особый фамильный альбом в назидание потомкам и помощь летописцам.

- А если мы все погибнем в бою с Чёрным Великаном, то как мы попадём в летопись??? - этот вопрос больше всего беспокоил Альбина.