Глаза Мая удивлённо округлились. Он уже забыл о несостоявшейся встрече у Трёх Яблонь. Ведь, кажется, их с Мозом впереди ожидают настоящие развлечения.

- Твой папа собственной персоной пил с ним эль... - в глазах Милентия поблёскивали слезинки ностальгии. Он тут же мужественно смахнул их, поспешив придать лицу обычное твёрдое выражение.

- И где же сейчас этот чародей?

- Четыреста двадцать лет назад, когда со дня на день ты должен был появиться на свет, со стороны Океана Забвения приплыла огромная лодка, в которой спал вечным сном Чёрный Великан. Кошмар в ту пору был (об этом новейшая история, конечно же, тоже умалчивает)... казначеем Прекраснейшей, повелительницы долины Миракл. К тому времени восходит восстание теней, о котором, я надеюсь, история когда-нибудь вспомнит. Тени долины Миракл окружили магистратуру, и заставили чародеев разбудить Чёрного Великана. Под предводительством Кошмара тени с помощью Чёрного Великана свергли дружище Амаранта и заточили его в Грот.

- Куда? Куда?

- В пещеру, которую охраняет... О том, кто охраняет пещеру, история, разумеется, тоже таинственно умалчивает. Но доподлинно известно, что путь к ней пролегает мимо другой, огромной пещеры, где оберегает величие нынешнего правителя Чёрный Великан, - пояснил Милентий и задумчиво продолжал. - Конечно, в новейшей истории ничего не сказано и о сражении теней и солнечных зайчиков...

Май вопросительно вскинул брови.

- Тогда Долина Радуг сгорела почти дотла, но теням не удалось захватить Долину Радуг, и она по прежнему существует (как там пишут в учебниках истории? ) "как бы сама по себе".

- А пророчество? - напомнил Май.

- Когда мы с Амарантом в последний раз пили эль, - опять издалека начал Милентий, - он дал мне медальон и сказал (как сейчас помню с точностью до единого слова): "Медальон открой ровно через четыреста двадцать лет. А сыну дай имя Май". Сегодня как раз минуло четыреста двадцать лет с того дня, как мы с Амарантом в последний раз пили эль.

От торжественности момента у Анфусы выступили на глазах слёзы.

- Открывай же скорее медальон!!!!!

- Открыл-то я его ещё лет четыреста назад, - простодушно признался Милентий. - Но ты узнаешь о предначертанном день в дёнь - как положено. - И Милентий тожественно открыл медальон, который всегда носил на шее.

Откашлявшись, прочёл начертанные внутри письмена:

"Наступят времена, когда на материке воцарятся кошмар и тьма. И только Май сможет один на один победить Чёрного Великана в ночь, когда зацветут кактусы на горе Нит".

- Всего-то два предложения, - разочарованно протянул Май. - А я-то думал... И где, интересно, искать этого великана?..

- По логике вещей (подтвержденной также слухами, которые я тщательно собирал в течение этих четырехсот лет), пещера его находится в долине Миракл, совсем недалеко от Макового поля.

Май задумчиво почесал затылок.

- А когда зацветут кактусы на этой горе (как её?) Нит?

- Они цветут раз в две тысячи лет сразу после того, как отцветают серебристые колокольчики.

- Значит, совсем скоро... - Май был радостно взволнован предстоящими приключениями или, как он предполагал, развлечениями. - Побегу расскажу обо всём Мозу, и мы сразу же оправимся на поиски этого самого великана. Прощайте, мама и папа! Вернее, я хотел сказать "до свидания"...

- Постой, - остановил Мая уже в дверях Милентий. - Я ещё не всё сказал... Уж не собираешься ли ты победить Чёрного Великана шпагой?

Май недоумённо скосил взгляд на шпагу, с которой никогда не расставался. - Но, папа... как же я одолею Чёрного Великана без шпаги?

Милентий покачал головой:

- Мой сын безнадёжно легкомыслен... - и грозно приказал. - Следуй за мной.

Май послушно прошёл за отцом по коридорам из разноцветного стекла, которое переливалось на солнце всеми цветами радуги. Милентий-Кинли остановился у картины, на которой самый талантливый живописец Долины Радуг, Розадендрон, изобразил невиданной красоты водопады.

- Здесь находится потайная дверь, - загадочно сообщил Милентий-Кинли и прежде, чем Май успел возразить, что в этой стене нет никакой двери, правитель Долины Радуг снял с гвоздя картину.

За ней, действительно, оказалась еле заметная замочная скважина.

Милентий снял с шеи ключ, с которым не расставался никогда, и повернул его несколько раз в загадочном отверстии.

- Вот это да! - Май так и застыл на несколько мгновений с открытым от удивления ртом.

Стена со скрипом расступилась перед ним, обнаружив скрытую за нею небольшую потайную комнату, выложенную самоцветными камнями. Единственным предметом, который в ней находился, был меч, как зеркало, сверкающий в свете самоцветов.

- Это фамильный меч династии Кинли, - с гордостью ввёл Мая в курс дела отец. - Ни одно столетие он ждал этого часа. И вот час настал.

С трепетом и с особым торжественным блеском в глазах Милентий передал фамильное оружие сыну.

Май несколько раз рассёк им воздух перед собой. Меч был лёгким, как перо, и прочным, как терпение Моза, когда он заставляет зубрить эти свои уроки.

- С таким мечом я непременно одолею Чёрного Великана! - воскликнул Май. - Прощайте, папа, мама... то есть я опять хотел сказать "До свидания". О, прости, мама!.. Умоляю, не плачь, не плачь...

Анфуса напрасно пыталась смахнуть слезу украдкой, а Май чувствовал себя полным болваном. Чёрствым и бестактным.

- Поспеши. Не будем терять время на прощание, - поторопил сына Милентий.

И расцеловав родителей в обе щёки, Май побежал к домику Моза.

Май, Моз и Альбин отправляются в путь

- Безобр-разие! Безобр-разие! - свесившись с перекладины, повторял Альбин.

- Альбин, перестань, наконец. Ты ворон или попугай?

От неожиданности Альбин замолчал. Как мог Моз сравнить его с по-пу-гаем? Глупой птицей с вызывающе яркими перьями. Его, единственного в Стране Грёз белого ворона, к тому же не просто говорящего, а мудрого. Да, мудрого. Пусть не настолько, как Моз. Но уж во всяком случае, он прочитал больше книг, чем этот повеса Май.

Обо всём этом Альбин не преминул высказать Мозу, прибавив к "повесе" в сердцах сказанное "дур-рак".

- А вот это и в самом деле достойно попугая, - заключил Моз. - Полагаю, если Май не пришёл к Трём Яблоням, значит, на то у него были серьёзные причины. А что касается его умственных способностей, то даже тебе я не позволю так отзываться о своём пусть и не самом прилежном, но самом любимом ученике.

Альбин слушал, нахохлившись, и, правда, походил на попугая.

- Пусть из Мая не вышло мудреца или поэта, - убеждал мудрец не то себя, не то Альбина. - Зато из него может выйти... герой. Никто во всей Долине Радуг не держится в седле лучше, чем он. Никто не стреляет из лука так метко. Никто не сравнится с ним по силе и ловкости. И уж можешь мне поверить, Май может пропустить урок истории, не имея на то серьёзных оснований, но если он не пришёл объезжать лошадь, значит, на это у него есть очень серьёзные причины. И, думаю, совсем скоро мы узнаем, какие.

Как всегда (во всяком случае, как в девяноста девяти случаях из ста) Моз оказался прав. Май изо всех сил спешил к скромному деревянному теремку (в таких в Долине Радуг издавна живут мудрецы). Иногда, устав от развлечений, Май любил побродить в окрестностях жилища Моза среди таинственно изогнутых ветвей, пышной прохладной листвы и журчащих потоков воды, весело стекающих с холмов и сливающихся в маленькие бурлящие водопады. Перепрыгивая через ручьи, которых в этой, самой солнечной части долины, великое множество, Май, как весенний ветер, ворвался в распахнутую (он знал - специально для него) деревянную дверь.

- Моз, ты не представляешь!..

Моз, чтобы не терять время даром, сидел над толстой книгой. Его обычное занятие.