Папка «Исходящие»:

Господа!

Заключение экспертов о подлинности набора прилагается. По их оценкам, его суммарная стоимость составляет $50000.

С уважением.

Папка «Входящие»:

Глубокоуважаемый сэр,

Благодарим Вас за Ваше письмо относительно комплекта столовых приборов. Видимо, этот набор — часть столового серебра, похищенного из дворца в восемнадцатом веке. Хотелось бы получить разъяснение, каким путём Вами были приобретены вещи, о которых идёт речь.

С заверениями в искреннем к Вам уважении.

Папка «Исходящие»:

Господа!

Набор будет выставлен на ближайших торгах аукционного дома «Сотбис», лот 47, стартовая цена S50000. Копия письма администрации «Сотбис» прилагается.

С наилучшими пожеланиями.

Папка «Входящие»:

Глубокоуважаемый сэр!

Мы готовы принять условия, на которых Вы согласились бы передать во владение королевского дома искомый набор. С нетерпением ждём Вашего решения по данному вопросу.

Примите уверения в нашем самом искреннем уважении.

«Конечно, можно было бы получить с них и больше. Намно-о-ого больше. Их Величество вряд ли разорилось бы. Но, стоп, — говорит самому себе Алекс, нажимая кнопку „Отправить“, — не следует гневить судьбу излишней удачливостью».

По крыше тяжело барабанил дождь, а утробные раскаты грома ясно свидетельствовали, что к замку приближается гроза.

— Учёт и контроль… — учётчик дворцового хозяйства, ведающий столовыми приборами, открыв на лэптопе нужную таблицу, поставил напротив надписи «Сервиз фарфоровый китайский на 120 персон» птичку. — Крюшонницы хрустальные богемские 12 штук. Серебро столовое… Ложечки с королевской монограммой — одна, две, три… сто восемнадцать, сто девятнадцать, сто двадцать. Канделябры серебряные в стиле ампир: один, два… восемнадцать, девятнадцать… Что такое? Как это? Боже, что за шутки?

Ослепительным зигзагом сверкнула молния, доказывая, что с юмором у бога всё в порядке.

Борис Куртуазий

Новый старый лад

вук рога заставил дракона подскочить — этого сигнала ему не доводилось слышать уже эдак лет сто — сто пятьдесят.

— Вызов на поединок? Та-та-та! До смерти одного из… хм… осмелившихся, ха-ха, — за десятки лет практически полного одиночества дракон завёл себе манеру шутить и реагировать на собственные шутки. — Ну-ка, ну-ка, посмотрим на это диво.

Из темноты пещеры — логова дракона — донёсся слабый писк:

— Простите… ээ… чудовище? А что это… мнэээ… за звуки?

— Тихо мне! — не оборачиваясь, рявкнул дракон. — Сожру!

Писк сменился шорохом — в пещере прятались путём заползания в самый дальний угол. Дракон презрительно сплюнул и направился к дальнему краю площадки, метров пятидесяти в диаметре, вытоптанной около входа в пещеру. Остановившись там, он вытянул шею и стал пристально вглядываться туда, где между скал извивалась узкая тропа, ведущая к его логову.

— Мать честная! Так и есть — чудо! — сообщил себе дракон. — Рыцарь. На коне. В полном облачении. Что там у нас на щите? Хм… Буква. Буква «фэ». Хитрая такая, витиеватая. Так-так… Это кто у нас такой прыткий? Храбрый такой кто там у нас? Благородный весь из себя такой у нас там кто?! Едва неделя ведь прошла… «Фэ»… «фэ»…. Неужто фон Гробсы? Нет, слишком ленивые… Фойерайсы? Вряд ли. Чересчур богатые… Фишманы? Ни за что, только не эти — слишком умные! Проклятье, кто же это может быть? Пришлый, что ли, какой? Так зачем ему? Король, конечно, за сокровище своё всё на свете отдаст, ну так своему же — не чужому. Чтобы, значит, потом обратно получить… через подати.

Тем временем приближающийся рыцарь снова поднёс рог к губам, приподнялся в стременах и протрубил старинный боевой сигнал — вызов на смертельный поединок.

— Настырный, — заметил дракон, — упорный. Ладно, посмотрим, каков ты в деле, чудо моё.

И он тихо скользнул с площадки на потайную тропу, которая скрытно выводила к основной шагов за двести до входа в пещеру.

Двигаясь бесшумно, с подветренной стороны, дракон сумел подойти почти вплотную к рыцарю, когда тот неожиданно натянул поводья, спешился, потрепал коня по шее и двинулся дальше по тропе пешком, закинув на плечо устрашающего вида двуручный меч. Щит рыцарь держал перед собой, забрало глухого шлема было опущено.

«Ишь, какой! — подумал дракон. — Коня бережёт! Душевно, душевно. А вот я и пошучу, раз такое дело».

Как только рыцарь ступил на край площадки, дракон вытянул длинную шею, приблизив голову к коню на расстояние нескольких локтей, и заревел. Ошалев от ужаса, конь с места взял бешеный галоп и молнией помчался по единственному возможному пути — прямиком к логову и, следовательно, к рыцарю.

— Сшибёт или не сшибёт — вот в чём вопрос, — философски заметил дракон, с интересом наблюдая за развитием событий.

Рыцарь, однако, совершенно не потерял присутствия духа — обернулся, моментально оценил ситуацию, ловко отклонился в сторону, вытянул руку и ухватил несущегося коня за узду.

— Идиот какой! — успел заметить дракон, прежде чем клубы жёлто-коричневой скальной пыли полностью скрыли рыцаря и коня. А когда пыль осела, дракону не оставалось ничего иного, как удивлённо присвистнуть — рыцарь стоял всё на том же месте, крепко зажав узду в кулаке. Коня же силой инерции развернуло на сто восемьдесят градусов. А на камне, словно циркулем, был выцарапан идеальный полукруг — там, где проскользили задние подковы схваченного железной рыцарской рукой коня.

— Крепенький однако, — признал дракон. — Кобылка-то упитанная… Впрочем… тем веселее! Хлюпики скучны и прозаичны. Сейчас мы тебя на прочность-то и проверим. По-взрослому. Со вшивостью вашего брата, собственно, мне давно всё ясно.

Две с половиной тонны мышц, брони и огневых желёз вполне могли позволить себе снисходительное отношение даже к самым выдающимся силачам человечества. Однако рыцарь и тут не выказал даже намёка на смятение.

— Драться будем, презренный похититель младенцев, или лошадиным пугалом подрабатывать? — холодно осведомился он неожиданно звонким голосом.

— Тьфу ты! Юнец сопливый, а туда же! — возмутился дракон. — Ладно. Будет тебе драка, наглый, самоуверенный, консервированный «завтрак дракона»! Готов ли ты умереть? Давай, начинай размахивать своей железкой — человечинка вкусна, когда слегка упремши будет.

И дракон неспешно двинулся вперёд ленивым боевым перешагом, ворча себе под нос:

— «Младенцев», как же… Это грудное чадо коню фору даст по весу… А уж жрёт и подавно больше… Нашёл тоже за кого помирать… Рыцарство-шмыцарство… Кодекс-шмодекс… Дурень с принципами…

Рыцарь, между тем, отступил к центру площадки, скинул щит, уронил меч, сложил руки за спиной и замер.

— Не понял? — буркнул дракон. — Это ещё что за фокусы? Может, ты ещё в ритуальную пляску пустишься? Подними булавку, болван!

И дракон пустил в соперника длинную огненную струю. Рыцарь не шелохнулся. Дракон был уже в нескольких шагах от него, однако это, казалось, рыцаря нимало не заботило.

— В чём дело, забери тебя чума?! — рявкнул дракон, приблизившись настолько, что почти коснулся носом рыцарского забрала. — Ты что же думаешь, я тут буду в «крокодила» с тобой играть? Сейчас башку откушу, и вся недолга!

Потом дракон смотрел на звёзды. Они совсем не изменились с тех пор, как он, совсем маленький, взбирался на скалу и часами смотрел на небо, пересчитывая сверкающие точки. Звёзды были такими же яркими, холодными… Только в этот раз они кружились в сумасшедшем хороводе — и впервые дракон не сумел сосчитать их. Так же, как не сумел заметить могучий апперкот, которым рыцарь наградил его минутой свидания с детством.

Дракон медленно приходил в себя. Он ошалело потряс головой, повел по сторонам невидящим взглядом и сообщил миру: