— Ой! — воскликнула Анна Дмитриевна, делая шаг в сторону. — Какая неописуемая красота! Юлечка, ты это сама сделала?

Юля молча кивнула, не поднимая взгляда.

— Боже мой! — произнесла Анна Дмитриевна дрожащим голосом, чуть не со слезами, — да у тебя же талант! К чему тебе гаммы, если ты умеешь создавать волшебство совсем другого рода? — И задумчиво, едва слышно пробормотала, видимо, уже самой себе:

— Если б я в детстве знала точно, где мой талант, может быть, вся жизнь пошла бы по-другому…

Все помолчали. Юля смущённо подняла голову, осмотрелась, а потом вдруг подбежала к Анне Дмитриевне, обняла её и горячо зашептала:

— Нет, я буду учить этюды, буду! А то как же замок без музыки? На балах обязательно должна звучать музыка!

В комнате по-прежнему было очень тихо, и мама по-прежнему пристально смотрела на Юлю. Но это был совсем другой взгляд. Мамины глаза улыбались, и в них блестели отсветы огоньков, игравших в разноцветных окошках замка, где как раз в этот момент начинался то ли бал, то ли турнир.

Павел Верещагин

Старшая дочь султана

одного восточного султана было две дочери. Младшая — красавица, каких свет не видывал. А старшая… Старшая была просто доброй девушкой.

Слава о красоте младшей дочери разнеслась далеко за пределы владений султана. Видные женихи один за другим приезжали просить ее руки. Но султан был жадным человеком, и казна его была пуста. Поэтому за свою младшую дочь он просил неслыханный выкуп — десять слонов, гружённых золотом и серебром. Слушали женихи условие отца, крутили головами и уезжали восвояси ни с чем. И мало кто из женихов замечал старшую султанову дочь рядом с красавицей сестрой.

— Не печалься, сердце мое! — утешал девушку старый мудрец, живший при дворце и учивший сестёр красноречию, астрономии и игре на арфе. — Счастье — лукавая штука. Бывает у человека всё есть, а счастья нет. А бывает наоборот.

Но вот однажды по всему Востоку разнеслась весть об индийском принце, вернувшемся домой из дальних странствий. Прекрасный принц объехал пять океанов и сто морей, побывал в тысяче диковинных стран и привёз домой пятьдесят кораблей, гружённых сокровищами. Принц больше не собирался странствовать, он хотел завести семью и поселиться в живописной бухте на берегу океана.

Конечно же, султан пригласил принца погостить в своём дворце. Целую неделю он кормил принца и поил, а дочери султана ублажали гостя пением, танцами и приятными для слуха разговорами.

И вот к концу недели принц объявил, что сердце его попало в плен, и он хочет взять в жёны одну из дочерей султана.

— Ты, конечно же, хочешь жениться на моей младшей дочери? — догадался султан.

— Нет. Я хочу взять в жёны твою старшую дочь.

— Старшую?! Почему?! Ведь младшая — такая красавица, а старшая… Она… Она всего лишь добрая девушка.

— И всё же я хочу взять в жёны именно старшую дочь.

Султан пожал плечами.

— Как знаешь. Ну, тогда так. За младшую дочь я просил выкуп в десять слонов, гружённых богатствами, а за старшую… За старшую я попрошу всего лишь одного слона — как-никак она тоже дочь султана.

— Нет, султан, — ответил принц. — За свою невесту я заплачу сполна. Я приведу десять слонов, и все они будут сгибаться под тяжестью драгоценностей.

Сами понимаете, сутан не стал отказываться и сразу же согласился. Во дворце сыграли пышную свадьбу, и принц увёз молодую жену на берег Индийского океана, в город Мумбай.

Прошло пять лет. И вот как-то раз судьба занесла старого мудреца, учившего дочерей султана математике и музыке, в этот самый город Мумбай. Он отыскал дворец правителя и попросил позволения повидаться со своей бывшей ученицей.

К нему в окружении детей вышла молодая хозяйка дворца — женщина невыразимой красоты и прелести. Мудрец с трудом узнал в ней свою прежнюю воспитанницу.

— Что с тобой произошло, сердце моё! — воскликнул он. — Ты так изменилась! Может быть, неведомый целитель изобрёл волшебное снадобье, преобразившее тебя?

— Нет, ата, — ответила принцесса. — Я не имела дел с неведомым целителем. И не пила никакого снадобья. Но в один прекрасный день я поняла, что тоже стою десяти слонов с драгоценностями.

Наталья Войцык

Посоветоваться с Алисой

отёнок обнаружился под дверью — Дашка чуть было не стукнула его, когда открывала. Сей же момент котёнок был поднят на руки, потискан, поглажен и с воплем: «Смотрите, какая тут маленькая няшечка!» внесён в квартиру.

— Большенькая уже, — сказал Костя, разглядев котёнка поближе. — Кошка-подросток. Вполне себе самостоятельная личность.

Дашка привела из кухни тётю Симу, и обе уселись на диване рассматривать находку. Тётя Сима при этом неодобрительно поджимала губы.

— Итак, что мы видим, господа, — Костя встал в позу оратора перед большим зеркалом на двери старенького платяного шкафа. — С одной стороны, мы видим нечто рыжее, достаточно пушистое и остроухое и можем сделать вполне определённый вывод: данное существо есть лиса!

Костя повернул котёнка левым профилем. Зеркало подтвердило: так и есть, лиса. Рыжее, мохнатое и всё прочее — наличествует.

— Однако, с другой стороны, — продолжил Костя, — мы видим полное отрицание всего этого! — Тут котёнок, как и было сказано, был повёрнут другой стороной. — Здесь мы имеем отсутствие рыжего и, я смею заметить, полное и безоговорочное торжество чёрного цвета. То есть, повторяю, полное отрицание только что наблюдаемой лисы. Теперь перед нами — не-лиса или, говоря строго научным языком, А-лиса! Что скажут уважаемые оппоненты?

Оппоненты хмыкнули: Дашка — весело, тётя Сима — осуждающе, Котёнок завозился и пискнул. Костя перехватил найдёныша поудобнее и погладил за чёрненьким ушком.

— Смешной ты зверь, Алиса, правда? Ну, не ругайся, никто тебя не обижает. Наоборот, мы тебя будем любить. И жаловать. Правда, тётя Сима?

— Нашли, кого в квартиру тащить, — неодобрительно пробурчала тётка. — Я же сказала, хватит с меня котов, от рыжего твоего ещё не отошла…

— Тёть Сим, а может, она его дочка, — заступилась за котёнка Дашка. — Половина папина, половина мамина. Как сшитая получилась, здорово же!

Тётя Сима махнула рукой и вышла из комнаты. Костя поставил котёнка на пол. Кошечка уселась у его ног и наскоро умылась — для наведения красоты.

— Тут у нас такое вот единство противоположностей, — задумчиво сказал Костя. — Тебе нравится?

— Ага, — сказала Дашка. — И мы ей нравимся.

— Значит, будем жить. — Костя подхватил кошечку под пузо и пересадил Дашке на колени. — Ты, отрицание отрицания, скажи «Мрррр»!

Кошечка тут же замурчала и свернулась в уютный ушастый чёрно-рыжий шарик. Умных слов она не поняла, зато общий смысл был ясен: не выгоняют, можно спокойно спать.

Костя, конечно, расклеил по району объявления: найдена молодая кошечка, чёрная с рыжим, пушистая, кто потерял, обращайтесь. Хозяева, разумеется, не нашлись, и тётя Сима, «скрипя сердцем», оставила Алису в квартире. Кошечка, впрочем, особых хлопот не доставляла: не орала по ночам, не драла шторы и обои, вела себя прилично, в основном, подрёмывая на подоконнике, где солнышко. Или у Дашки на коленях. Хотя это было нечасто — приближалась сдача Костиного диплома и Дашкиной курсовой. Дашка заходила раза два в неделю и то ненадолго. Алиса даже скучала без неё. И Костя очень скучал, но учёба — штука такая. Кошечка согласно прижмуривала зелёные глазищи: Костя — философ, ему виднее…

Она узнала много нового — Костя, по давней привычке, проговаривал вслух всё, что писал. «Представь себе, моя разнонаправленная кошка, что красивые слова должны быть выстроены в красивом порядке. Ну, короче, слушай сюда!» Под правильно составленные предложения Алиса задрёмывала и начинала мурлыкать, громко, как холодильник «Бирюса» на кухне тёти Симы. Если же что-то звучало не так, цеплялось и мешало, кошечка потряхивала ушками, потом вставала, потягивалась и, дёрнув пушистым хвостом, уходила куда-нибудь подальше. Костя хмыкал и стирал написанное. «Ценительница изящной словесности», — хихикала Дашка, гладя Алисе шейку под подбородком. — «А то! Абсолютный слух!» — соглашался Костя.