— В половине второго ночи. Морпех в отставке гулял с собакой. Сегодня он решил сменить маршрут и пошёл через пляж.

— Можешь не продолжать. Собака заскулила, учуяв останки. Кстати, почему их так мало?

— Это и есть все останки. Тебе мало для работы?

— Почему же? Жертве лет сорок, славянская внешность. Прибыл недавно, много путешествовал. Но… Мы что, откопали зелёного человечка?

— Темпи, я от тебя этого не ожидал! Неужели он тебе никого не напоминает?

— Кого именно?

— Не так давно твой ассистент защитил диссертацию по легендам древних славян. Сама хвалилась!

— Господи, неужели?!

— Да, Темпи, я же говорю — это просто сказка!

Ресторанчик на Брайтон-Бич никогда не доставлял хлопот местной полиции. Русская мафия сама поддерживала в нём порядок. Тем пристальнее за зданием наблюдало ФБР.

— Господин Зайцев? — Бут прекрасно знал, что перед ним не владелец заведения.

— Шеф у себя. Он не может вас принять.

— Почему? — Бренан была сама непосредственность.

— Он не любит незнакомцев.

Небритый громила всем видом выражал готовность хоть сейчас выставить непрошеных гостей. Завидев его ещё издали, Бут пошутил что-то насчёт гамадрилов. Бренан спокойно парировала, что этот вид обезьян держится большими стаями и сравнение некорректно.

Бут достал значок:

— Расслабься, ФБР.

Взгляд громилы потускнел.

— Вы пришли за боссом?

— Пока нет. Но будет нужно — приду. За тобой.

Издав какое-то древнеславянское ругательство, громила отступил в сторону и поспешил вслед за ними со словами: «Я провожу».

— Господин Зайцев, вы знакомы с этим существом?

Бут показал фотографию, над реконструкцией которой Энджела, штатный художник лаборатории, билась целые сутки. Владельца заведения мучило похмелье. Его мутный взгляд не без труда сфокусировался на фото. В растерянности Зайцев икнул:

— Да, я его знаю.

И махнул громиле рукой. Тот, пожав плечами, вышел. Следующий жест гостеприимно предназначался гостям:

— Садитесь, пожалуйста!

Напарники осторожно присели на огромные дубовые стулья, окружавшие массивный стол.

— Вы не против? — мягко ступая по роскошному ковру, Зайцев прошествовал к стоявшему в углу огромному чучелу медведя. Надавив косолапому на ухо, достал из открывшегося в туловище бара маленькую бутылочку. Тут же её опорожнил.

— Теперь я в полном порядке! — хозяин кабинета крякнул и, занюхав чучелом, плюхнулся на красный кожаный диван, чуть не задев ботинками собственный подбородок. — Да, я знаю его! Это был такой… — он поискал слово, потом махнул рукой, — …талант! Такие выступления забыть невозможно. Он был звездой моего ресторанчика. — Зайцев взмахнул руками, едва не смахнув со стены картину «Иван Грозный убивает своего сына».

«А не подлинник ли это?» — подумал Бут, а вслух сказал:

— Здесь?

— Нет, что вы. Конечно, в России.

— Значит, вы утверждаете, что были знакомы с убитым?

Зайцев вскочил с дивана. Половицы жалобно скрипнули.

— Убитым?! Кто?! Кто посмел поднять руку на моего лучшего друга?! — Он опёрся на стол, и, наклонившись вперёд, дыхнул на Бута: — Слушай, мужик! Ты мне только найди его! Я его голыми руками порву! — Зайцев рванул на груди рубаху.

— В вас недавно стреляли? — Темперанс заметила следы ранения на животе.

— Ерунда! Это я на ружьё на охоте наступил спьяну.

— А больше похоже на «ТТ», — блеснул познаниями Бут.

— Гражданин полицейский! Я вам как на духу клянусь. Невиновен я в смерти покойного!

Сил ли достал блокнот: — Как давно вы знакомы с убитым?

— Ещё с России. Я едва сводил концы с концами в моём балаганчике. Само небо послало его мне. Это был успех! — Он закатил глаза, что-то вспоминая. Потом оживился: — Вы знаете этот фокус с говорящей головой на столе?

«При чем тут это?» — поморщился Бут и кивнул: — Да, в детстве читал. Система зеркал и прочее.

— Так вот, представьте афишу: «В ресторанчике „У Бывалого“ — говорящая голова!» Естественно, туда ломанулись все скептики. Любому разрешалось пролезть под столом, на котором выступал Колобок.

— Он у вас выступал?

— Говорю же, у него был талант! Такой подвешенный язык я видел только в Одессе.

— У кого? — поинтересовалась Темпи.

— Неважно… В общем, это когда мне продали мою же машину со скидкой.

Зайцев заметался по кабинету. Казалось, он совсем забыл, кто перед ним и в каком положении он находится.

— Естественно, одной эстрадой дело не ограничивалось. Ему я поручал самые сложные переговоры.

— Вживую?!

— Конечно, нет, — ухмыльнулся Зайцев. — По телефону. В искусстве ведения переговоров ему не было равных. Он мог уболтать любого.

Бут поднялся со стула. На языке давно вертелся один вопрос:

— Господин Зайцев, вас что, совсем не смутило, что он…

— Что? То, что он — Колобок? Да я бы в таком положении был готов взять на работу хоть Кощея Бессмертного.

— Почему же эмигрировали? Что-то помешало вашему процветанию?

Лицо Зайцева помрачнело. Он замялся, потом махнул рукой.

— На меня наехали. Поставили условие: я должен был отдать Колобка столичному продюсеру. Иначе бы мне не поздоровилось.

— И вы не обратились в полицию?

Ничего не ответил Зайцев. Лишь бросил на Бута презрительный взгляд.

— Ведь вы же…

— Ну да, тут все думают, что я крутой. Но мне даже стрелку не забили. Просто как-то утром ресторан оказался не мой.

И всё! — он нервно опустился в кресло. — Я едва успел свалить сюда вместе с семьёй. А Колобок остался там, в России.

— Как звали продюсера? — агент занёс ручку над блокнотом.

— Этого гада звали Волков.

— Хм, а Волков-то, оказывается, в Америке.

— Он что, тоже эмигрировал?

— Нет. Привёз сюда новую поп-группу.

— Какую?

— Ты о ней вряд ли слышала. Называется «Застрелки», — Силли кинул на стол буклет, на котором демонстрировали свои мега-улыбки две наштукатуренные девицы в вечерних платьях. В руках они держали ППШ с дымящимися стволами. Бренан поморщилась.

— Он копирует гангстерскую культуру Америки тридцатых годов. Какая безвкусица!

— Да нет, ему просто лавры проекта «Туту» покоя не дают. Но интересен он не этим.

— У него есть мотив?

— Вряд ли. Кто режет курицу, на которой сидит.

— Неправильно. Русские говорят: «которая несёт золотые яйца».

— Или как-то так. Нет, я вовсе не исключаю месть за бегство Колобка из России.

— А когда Волков приехал в Америку?

— Это самое интересное. За день до смерти Колобка.

— А в буклете дата начала гастролей позже.

— Он приехал раньше, чтобы проверить, как выполнены условия райдера[8].

— Похоже, у нас есть подозреваемый.

— Волчок, ну я же не могу!..

— Кисонька! Ты даже не представляешь, на что способен человек после хорошего пинка.

— Ну, они же…

— Иди и не заставляй меня заносить ногу.

— Фи, какой ты грубый!

Виляя бёдрами, девица направилась к двери. Но выйти не успела. Её оттеснила растерянная секретарша:

— Иннокентий Михайлович, к вам…

— Силли Бут, ФБР.

— В чём дело?! Кто-то из моих артисток ограбил банк?

— Нет. Коза Ностра подала иск об авторских правах, — парировал шутку Бут.

— Что ж, я с удовольствием приглашу их на концерт.

Поняв, что обмен «любезностями» затянулся, Силли достал фотографию.

— Вам знаком этот… Колобок?

— Возможно… — продюсер поджал губы. — Он тоже подал иск?