Врачи обычно указывают ДВС в диагнозе, как сопутствующее заболевание. Говорить, что больной умер от ДВС — всё равно, что говорить, будто он умер от шока. Однако понять, что было первопричиной — инфаркт привёл к ДВС или наоборот — бывает подчас практически невозможно.

Тильк вернул на экран капилляр с «монетным столбиком». На ранних стадиях ДВС такие скопления служат одним из вестников грядущей катастрофы. Конечно, к моменту, когда стёкла оказались на столе Тилька, пациентка уже несколько часов была как мертва, однако чувство допущенной ошибки не оставляло врача. Он открыл на экране историю болезни, медленно пролистывая записи приёмного покоя, лечащего врача, дежурного реаниматолога, посмертный эпикриз и, наконец, результаты аутопсии. Пожилая женщина легла в госпиталь в плановом порядке, чтобы обследоваться на предмет мышечных болей. Доктор назначил целый ряд исследований, однако на третий день госпитализации состояние внезапно ухудшилось: одышка, боли в груди, потеря сознания. Больную перевели в реанимацию, однако лечение оказалось неэффективным, и к утру четвёртого дня она скончалась. Вскрытие (его проводил Тиррит — заведующий отделением) подтвердило тромбоз правой коронарной артерии. Картина сложилась не особенно радостная, но вполне стройная и подозрений не вызывающая. Даже артефакт укладывался в неё без особого труда.

Смущал только эпизод с дерматомиозитом, над которым работала Итта. Тильк подошёл к её столу, склонился над стёклами, запоминая, как они лежат (если заметит, что кто-то трогал её препараты — припоминать будет до конца года, не меньше). Взял парочку, посмотрел на просвет — бронхи. Осторожно вернул на место. Следующие — слизистая желудка. Дальше — ага, мышцы.

Итта была права: дерматомиозит действительно не вызывал сомнений. Что же до пятна — оно мало чем отличалось от первого. Округлой, чуть вытянутой формы, оно занимало около двух третей поля зрения при увеличении в х400. Поискал сосуды — без изменений. Для очистки совести решил взглянуть на историю болезни. Мышечная слабость, гелиотропная сыпь — у докторов сразу возникло подозрение на системную патологию, в связи с чем и была выполнена биопсия. Однако на следующий же день у больной появилась резкая слабость, боли в животе, и вскоре после перевода в реанимацию она скончалась от профузного кишечного кровотечения. На вскрытии, также проведённом Тирритом, обнаружились признаки ДВС.

Тильк задумался. Истории умерших женщин объединяли скоропостижная смерть, сопровождавшаяся нарушением свёртывания, и дефект гистологического препарата. Могла ли тут быть какая-то связь? Маловероятно. Что-то, однако, не давало покоя, какая-то деталь, соединявшая два случая, не дающая им распасться, но сама невидимая. Он разложил на столе истории болезни, медленно перелистывая. Обе женщины жили в Такатте, на соседних улицах. Первая пожилая, вторая средних лет. Обе поступили планово, для обследования. Обеим стало хуже после биопсии. Случайность? Совпадение? Закон парных случаев? Смерть обеих наступила на фоне острой полиорганной недостаточности и ДВС. Тильк замер над бумагами, машинально всё ещё скользя взглядом по строчкам.

«Опись вещей. Пальто… Сапоги… Кольцо белого золота…»

Приподнял брови. Обратился ко второй истории.

«Опись… Бумажник… Проездной билет… Телефон… Кольцо. Белого металла».

С улицы доносился запах сирени. Процокала внизу каблуками ушедшая домой лаборантка. Тильк снова заглянул в один квиток, заботливо вклеенный в историю, в другой — всё верно.

Пожал плечами, ввёл в поле «причина смерти» ДВС-синдром и запустил поиск. На экране высветились семь строк — умершие за последний год. Истории двух последних лежали рядом на столе. Ещё раз пожав плечами, Тильк. послал заявку в архив.

Молоденький практикант принёс бумаги следующим утром, однако неотложные дела захватили Тилька, и изучение документов пришлось отложить до вечера.

— Материал для диссертации? — Итта, как обычно перед уходом, решила обменяться парой фраз.

— Что-то вроде, — неопределённо пошевелил пальцами Тильк.

— Ты не говорил, что планируешь, — в голосе Итты прозвучала укоризна.

— Ещё не определился. Присматриваюсь к разным темам.

— Ну, удачи, — Итта прохладно кивнула, прощаясь, и скрылась за дверью.

Тильк приподнял брови. Теперь, надо думать, она ударится в науку, начнёт посещать общество патологов в Karaрте, разыщет себе научного руководителя и, глядишь, лет через пять и впрямь получит заветную степень.

Придвинул стопку историй и застыл над ними. Он почувствовал себя мальчишкой, снарядившим ловушку на гоблина, а потом испугавшимся её проверить.

— Да что же это такое, — пробормотал раздосадовано. Помедлил ещё чуток и раскрыл верхнюю.

В двух случаях ДВС-синдром, похоже, развился на фоне сопутствующей патологии: один пациент страдал лейкозом, и нарушение свёртывания произошло на фоне химиотерапии, второй попал в тяжёлую аварию, и ДВС случился на фоне травматического шока. Оставшиеся больные поступили по скорой — с тромбозом лёгочной артерии, желудочным кровотечением, геморрагическим инсультом. У всех трёх в описи вещей фигурировало кольцо. Биопсий, понятно, им не выполняли, а на вскрытиях обошлись без забора препаратов.

Доморощенные детективы в фильмах часто утыкивали булавками план города, чтобы найти преступника. Тильк, относившийся к таким сценкам с иронией, понял, что и сам не отказался бы от карты и пригоршни булавок. Проверив по спутниковой карте места жительства — жертв? пациентов? — он убедился, что неподалёку друг от друга жили только первые две женщины. Ещё две и мужчина проживали в разных концах города. Разного возраста, профессий, достатка и образования, они не были схожи хоть чем-то, помимо кольца. Оно единственное объединяло их при жизни. После смерти общий диагноз собрал их на столе патолога.

Тильк полагал, что связь их гибели с кольцом неслучайна, и гадал, каким образом оно могло привести к такому результату (в том, что все жертвы носили одно и то же кольцо, он не сомневался). Радиация? Интоксикация? Врач терялся в догадках. Чтобы понять, что и как произошло с этими людьми, диагнозов было недостаточно. Живи Тильк век или полтора назад, он, должно быть, отправился бы по домам погибших — расспрашивать родных и близких. Сейчас оказалось достаточно выйти в сеть.

Без особого труда врач обнаружил всех пятерых — учётные записи социальных сетей, резюме, блог, персональная страничка, профиль на сайте знакомств. Порывшись в столе, вытащил неначатую тетрадь и начал делать заметки. Просматривал фотографии, читал записи умерших, их родственников, друзей, знакомых. Разыскивал не столько упоминания о кольце, сколько несообразности, странности, что-то выбивавшееся из общего ряда.

Вскоре выяснилось, что инсульт приходится бабушкой желудочному кровотечению, а оно, в свою очередь, сожительствовало с тромбозом. Здесь, вероятно, кольцо переходило от владельца к владельцу по наследству. Затем следовал трёхмесячный перерыв и — памятная Тильку несостоявшаяся миопатия. Она не состояла в родстве с первыми тремя жертвами, не была дружна с кем-то из них — как попало к ней кольцо? Покопавшись на досках объявлений, Тильк обнаружил, что не-миопатия, сидя на пенсии вот уже несколько лет, подрабатывала уборщицей в частных домах. Репутация её, довольно посредственная, оказалась испорчена отзывом, в котором, обойдясь без прямых обвинений, бывший наниматель сообщал о пропаже после уборки серебряной цепочки. Утверждать наверняка, конечно, было нельзя, но Тильк полагал, что кольцо не-миопатия могла банально стащить. У предыдущих трёх жертв симптомы ДВС развивались на следующий день после появления в их жизни кольца, у этой инфаркт случился лишь через неделю. Высокая сопротивляемость? Возможно. А может, просто не надевала кольца, пока не легла в больницу на обследование. Последняя жертва, дерматомиозит, жила неподалёку от предпоследней. После недолгих поисков Тильк обнаружил связующее их звено: им оказался алкоголический сын не-миопатии, сдавший кольцо в комиссионную лавку, где дерматомиозит его и приобрела. Запись об этом висела предпоследней на её странице в сопровождении плохонькой фотографии. На ней-то Тильк и увидел впервые само кольцо — узкую полоску, лучащуюся светом отраженной вспышки.