Зимний блюз Нынче в городе мокрый снег и метель — Минус сменился на плюс. Снизу — просто слякоть, а сверху — метель, Но в этом тоже есть плюс. И я плюю на погодную канитель — Я слушаю зимний блюз. Зимний блюз — это снежные хлопья в лицо, Метронома размеренный счёт. Это хохот мгновений, летящих в лицо, Это — обратный отсчёт. Зимний блюз — это время смыкает кольцо, И нечет выпадает как чёт. Тонкий луч сквозь шторы острее пера — Вспомни и вновь забудь, Невесомее пуха и острее пера — Вспомни и сразу забудь. Зимний блюз это значит — уже пора, И всё же — ещё чуть-чуть. Зимний блюз — это солнце в осколках льда, Это хруст шагов за спиной, Это свет, застывший в осколках льда, Это вздох за твоею спиной. Зимний блюз — это то, что с тобой навсегда, Это то, что навсегда со мной. Зимний блюз — это значит никто не скулит, И горе — уже не беда. Если блюз играет, то никто не скулит, Ведь горе — всё ж не беда. Зимний блюз — это то, что уже не болит, Это то, что болит всегда. И вот я слушаю зимний блюз, Сердце в ритм обратив. Некто свыше импровизирует блюз, Вселенную в ритм обратив. И я уже ничего не боюсь, И не перевру мотив. «Звоном лопнувших стёкол и хохотом ветра в трубе…»
Звоном лопнувших стёкол и хохотом ветра в трубе, Сквозь ненужный уют и чужую невнятную жалость, Птичьим криком пронзительным из ниоткуда — тебе, Уцелевшему там, где и тени моей не осталось. Vae victis! [6] Послушай, о милости к падшим — забудь. Если рухнут оковы, никто нас не встретит у входа. Потому что огнём и мечом пролагают свой путь В белых ризах — любовь, и в летящих одеждах — свобода. А подняться на плаху, ты знаешь, немногим страшней, Чем когда-то казалось: всего лишь взойти по ступеням. И внизу — слишком много тех самых мечей и огней, А вверху — только небо, следящее за восхожденьем. Лунный свет Словно бы серебристые звенья Меж ветвей рассыпаются в прах, Невесомые лунные тени Сонно дышат во влажных кустах. Свет стекает в долину со склонов, Где лучом каждый стебель прошит, И струится меж дремлющих клёнов, И в осиннике тихо шуршит: «Выходи, моя радость, не бойся — Отпылали дневные огни. Выходи, лунным светом умойся, Вдоль стены лунной тенью скользни. Большекрылой бесшумною птицей Меж туманных кустов пролети, Выходи на полянах кружиться, Лунный жемчуг сжимая в горсти. Выходи! Нет богатства безгрешней И надёжней сокровища нет, Чем мерцающий, тихий, нездешний, Расточившийся в воздухе свет». Простая песенка А все — по парочкам, Лишь мы — поврозь, Свечи огарочек В ведёрко брось. А все — в обнимочку, Лишь мы — бочком. Улыбка… Снимочек… Да в горле — ком. А все — влюблённые, Лишь мы — друзья. Слезу солёную Сглотнуть нельзя. А все целуются, Лишь мы бредём По разным улицам В казённый дом, Где горечь в чарочке Да в стенке — гвоздь. И все — по парочкам, А мы — поврозь. «Ангел мой, ты когда-нибудь мне простишь…» Ангел мой, ты когда-нибудь мне простишь Глупые рифмы, мелочные обманы, Висельный юмор, мёртвую рыбью тишь, Резкий вскрик расстроенного фортепьяно, Эти попытки прошлое разжевать, Вывернуться, слова языком корёжа… То-то смешно: всю жизнь за любовь воевать, Чтоб изнутри взорваться потом от неё же. Ах, мой ангел, дивно любовь хороша — Света светлее, неуловимей тени… Надо было с детства ею дышать И привыкать к перепадам её давленья. «Получив от судьбы приблизительно то, что просил…» Получив от судьбы приблизительно то, что просил, И в пародии этой почуяв ловушку, издёвку, Понимаешь, что надо спасаться, бежать, что есть сил, Но, не зная — куда, ковыляешь смешно и неловко. Вот такие дела. Обозначив дежурный восторг, Подбираешь слова, прилипаешь к расхожей цитате. Типа «торг неуместен» (и правда, какой уж там торг!), Невпопад говоришь, и молчишь тяжело и некстати. А потом в серых сумерках долго стоишь у окна, Долго мнёшь сигарету в негнущихся, медленных пальцах, Но пространство двора, водосток и слепая стена Провисают канвою на плохо подогнанных пяльцах. Ты в седле пригибаешься, ткань разрывая легко, Чётким ритмом галопа дыханью земли отвечая… И вскипает июль. И плывёт высоко-высоко Над смеющимся лугом малиновый звон иван-чая. |
