— Ну?

— Боюсь продешевить.

Старик смотрит на него изучающе.

— Принес?

— Да как сказать,— уклончиво отвечает «Буйвол».— Паспортишко один... Специально для вас, Василий Васильевич. Мои детки из-за него чуть не подзашились.

— Посмотрим.

— Сколько, Василий Васильевич?

— Покажи товар.

— Боюсь продешевить.

— Слышал уже. Называй цену.

— Вот столько, да полстолька, да еще четверть столька,— на пальцах показывает «Буйвол».

— Не дурно заломил,— хмурится Василий Васильевич.

— Будет?

— Что за товар?

— Загранпаспорт.

Василий Васильевич недоверчиво смотрит на «Буйвола».

— Принес?

— Деньги мои, паспорт ваш,— как само собой разумеющееся говорит «Буйвол».

Василий Васильевич не торгуется.

— Се-ля-ви[9]! — гнусавя произносит «Буйвол» неизвестно где подслушанную фразу и бережно засовывает деньги за пазуху.

Хозяин дома с интересом разглядывает загранпаспорт. Убеждается в его подлинности. Не скрывает удовольствия.

— Силен, Буйвол!

Старик читает вписанную в паспорт фамилию:

— Басенюк. Афанасий Петрович. Он что же, выходит, обиженный?

«Буйвол» понимает: Василий Васильевич хочет знать, где сейчас этот Басенюк. Вздыхает:

— Поставьте свечку за упокой души раба божьего. Сыграл в ящик Афанасий Петрович.

Старик испытующе смотрит на «Буйвола». Тот выдерживает взгляд. Василий Васильевич кивает: поверил.

Деловой разговор окончен. Хозяин дома приглашает гостя к столу. Приносит коньяк и стопки.

— Мы тут пижона одного заприметили,— говорит «Буйвол», закусывая лимоном.— Крутится с лейтенантом. Скоро, думаю, обработаем. Того и другого... Вы как раз офицерское удостовереньице спрашивали.

Василий Васильевич настораживается.

— Пижон?

— Пижон.

— Какой из себя?

«Буйвол» объясняет.

Василий Васильевич снова хмурится.

— Где познакомились?

— Да в Чистых водах... За девчонкой ухлестывает.

— Что за девчонка?

— А клиентка твоя... Из сестричек. Перманент делает.

— Вот что,— строго говорит Василий Васильевич,— ты пижона оставь. И лейтенанта. Это мои. Понял?

«Буйвол» отвечает спокойно:

— Могу не трогать. Только детки обидятся. Так хорошо нацелились. Завтра в ванну залезут — и обработаем.

Василий Васильевич понимает, куда клонит «Буйвол». Достает еще пачку денег.

— Детишкам на конфетки,— говорит он.— Скажешь сам обработал.

«Буйвол» не вдается в подробности.

— Ну, я пошел.

— Погоди,— останавливает Василий Васильевич.— Услуга за услугу.

«Буйвол» ждет.

— Новый прокурор в городе. Старые делишки ворочает.

— Ну и что?

— Будто не понимаешь? — в голосе Василия Васильевича тревога.

Хмель улетучивается.

— Советуете менять климат?

Василий Васильевич улыбается.

— Догадливый. Командировочку дам в Среднюю Азию.

— Сейчас?

— Зачем сейчас. Посмотрим, каков прокурор.

«Буйвол» кивает. Он выходит на улицу. Опять крутится в переулках. Останавливает такси.

За пятнадцать минут до выхода на границу дежурный разбудил Назарова и Бородулю.

В казарме, освещенной тусклым светом ночника, было темно. Назаров бесшумно оделся.

Бородуля с трудом разыскал гимнастерку, уронил ремень. Куда-то запропастилась портянка. Он долго искал ее под койкой и, к своему изумлению, обнаружил в сапоге. Наткнулся на тумбочку, больно ушиб колено. Пошарил руками в темноте и нащупал спинку кровати. Увидел на полу бледную полоску света, бившую из-под двери. Побрел по ней, протирая глаза.

Лучше было не ложиться. Только сомкнул веки — подняли. И уснуть-то как следует не успел.

Толкнул дверь и зажмурился. Прямо на него уставилась пузатая электрическая лампочка.

— Копаешься, Бородуля,— сказал Назаров, появляясь из соседней комнаты. Он был уже одет по форме, с автоматом. К ремню пристегнут сигнальный пистолет и патронташ с ракетами.

Бородуля непослушными пальцами застегнул воротничок гимнастерки. Пошел за оружием.

— Вначале умойся,— сержант говорил доброжелательно.

«Всё не так!» — подумал Бородуля и пошел умываться.

Дежурный поторопил:

— Время!

— Сейчас! — отозвался Назаров. Прислушался. Во дворе, возле умывальника, чертыхался Бородуля.

— Ну, что у тебя там? — спросил Назаров, подходя ближе.

— Напиться хотел, да кружка куда-то запропастилась.

— Пей из крана,—посоветовал сержант.

— Я его вымазал мылом...

— Да вот же кружка, на тебя смотрит,— Назаров показал на крышку умывальника.

— Верно,— удивился Бородуля.

— Готовы? — опять спросил дежурный, вырастая перед ними из темноты.

— Сейчас.

Бородуля напился.

Я за оружием.

— Натрись мазью,— посоветовал Назаров.— Съедят комары.

— А где мазь?

— В дежурке. Только пошевеливайся, пошевеливайся!

Бородуля побрел к дежурной комнате, Назаров решил, что сам он еще, чего доброго, не найдет мазь и, опережая его, распахнул дверь. Бутылка с «комариной» мазью стояла на подоконнике.

— Скорей!

Бородуля наклонил бутылку и подставил ладонь под горлышко. Мазь была белая, тягучая, как паста. Пахла ликером.

«Ничего!» — подумал они стал растирать мазь ладонями.

— Лицо намажь и шею,— посоветовал Назаров.

— А если воротничок запачкаю? — возразил Бородуля.

— Значит постираешь гимнастерку.

— Так я просто не намажу шею.

Дежурный постучал в окно:

— Товарищ сержант, начальник ждет. Время.

— Хватит,— недовольно произнес Назаров.— Почисть сапоги и бегом за оружием.

— Зачем чистить сапоги? — удивился Бородуля.

— За боевым приказом идешь,—разъяснил сержант. И добавил для большей убедительности:— Будут сапоги грязные — вернет начальник заставы.

Они вошли в канцелярию в ноль часов четыре минуты. Кроме начальника заставы здесь находился майор Серебренников.

Дежурный спросил:

— Разрешите обратиться к капитану, товарищ майор?

— Обращайтесь.

— Товарищ капитан, пограничный наряд в составе сержанта Назарова и рядового Бородули готов к охране государственной границы Союза ССР.

Ярцев постучал по часам.

— Опаздываете, товарищи пограничники.— Он был недоволен.

Серебренников стоял в стороне, молча наблюдая за Ярцевым.

— Виноваты, товарищ капитан,— отозвался сержант Назаров.

— Виноваты,— упавшим голосом повторил дежурный, недружелюбно покосившись на Бородулю.

Один Бородуля не чувствовал себя виноватым и даже злорадствовал, что сержанту всыпали: очень уж придирчив был этот сержант.

— Службу нести можете? — спросил начальник заставы.

— Так точно! — твердо ответил Назаров.

Ярцев подошел к Бородуле.

— Поправьте ремень.

Бородуля передвинул бляху с пятиконечной звездой чуть вправо.

— Так,— заметил начальник заставы и потянулся к карабину.

— Ваше оружие? — спросил он Бородулю

— Конечно, мое.

— Нужно отвечать: так точно,— поправил капитан, как показалось Серебренникову, с раздражением.

— Так точно!

Начальник заставы взял карабин и, отодвинув затвор, на свет заглянул в канал ствола.

— Почищен хорошо,— одобрил он.— Номер карабина?

Бородуля забыл номер.

— Может быть, это не ваш карабин? — спросил начальник заставы.

— Мой.

— Почему?

— Я же знаю, где мой стоит в пирамиде.

— Номер своего оружия нужно всегда помнить,— заметил Ярцев устало.

— Хорошо.

— Есть, рядовой Бородуля. Есть, а не хорошо.

— Есть, товарищ капитан,— согласился Бородуля.

— Ну, вот, молодец. А номер запомните.

Когда были осмотрены патроны, сигнальный пистолет, фонари, капитан Ярцев объяснил задание.

Всё, кажется, правильно. Но Серебренников никогда раньше не слышал, чтобы Ярцев так равнодушно отдавал боевой приказ.