— Постараюсь, господин маршал.

— Я бы с удовольствием остался здесь, но меня ждут государственные дела. Как только окончите отделку жилья, немедленно высылайте отряды в зажитье¹, эта земля теперь должна содержать Ландскрону. С населением не церемоньтесь, дайте им сразу почувствовать железную руку королевства.

Прибытие великого князя Андрея Александровича с нижегородской дружиной в Новгород было встречено славянами с искренней радостью и торжеством. Густо гудели колокола на церквах, народ толпился на улицах, приветствуя своего защитника.

На боярском совете, собравшемся на владычном дворе и состоявшем исключительно из вятших людей с золотыми поясами, ни единым словом не поминалось о недавних грехах Андрея, когда он явился под Новгород с Дюденей. Зато почти каждый говоривший вспоминал о давнем, о славных победах отца Андрея, о великом князе Александре Ярославиче Невском.

— Тебе, Андрей Александрович, как и твоему приснопамятному отцу Александру Невскому,— разливался Степан Душилович,— вручаем мы животы и полки наши, чтобы ты вел нас к победе над коварными свеями, которые построили уже на нашей земле еще одну крепость, так называемый «Венец Земли». Так развенчай ее своим мечом, Андрей Александрович!

— Ничего себе «развенчай»,— пенял князь Андрей славянам.— Как же вы позволили сие сотворить? Отец-то напал на них сразу, как пришли. А мне преподносите уже крепость: бери, князь. А? Посадник, чего молчишь? Прозевали свея-то.

— Так тогда, Андрей Александрович, они сами вызвали князя Александра на бой. А ныне они все молчки творят,— стал оправдываться посадник Андрей Климович,— У нас тут замятия была, я только что избран.

— Как же я без пороков буду крепость брать?

— У нас есть пороки, Андрей Александрович. Есть. Мы уж дважды ими разбивали свейские крепости. А им все ней-мется.

— Но то вы разбивали деревянные крепости, а туг, говорят, они каменную построили.

'Зажитье — фуражировка.

— Да, эта каменная,— вздохнул посадник.— Тут, однако, потрудней будет.

— А раз потрудней, то тут уж пусть князь лоб разбивает,— усмехнулся Андрей.— Спасибо, господа славяне, удружили.

Вятшие вздыхали виновато, переглядывались, спорить с князем не решались: не то время. Пусть пожурит, отведет душу. А от рати никуда не денется, все равно поведет полки — великий князь ведь! Как говорится, назвался груздем...

И Андрей, попеняв, наконец перешел к делу:

—...Так. Наперво, все расходы Новгород берет на себя, в том числе и на содержание нижегородской дружины. Немедленно изладить не менее десяти пороков, приставить к ним искусных стрелков. Вооружить полностью полк и присовокупить к нему еще полк ладожан. На каждых трех воинов дать одни сани с продовольствием и бронями для них. Ну и отряд зажитников под командой сотского. И в походе и в бою беспрекословное мне подчинение.

— Это само собой,— молвил Степан Душилович.— Кто ж посмеет в походе князю перечить?

— Знаю я вас: чуть что — вече давай. А на вече известный вопль: то посадник не по нраву, то тысяцкий не в ноздрю.

— Да уж когда это было-то?

— Ну хошь бы и при отце моем, которого ныне вы не раз помянули.

Засуетился, зашевелился Новгород, готовясь к походу. Зазвенели более прежнего наковальни в кузницах, куя оружие, прямо на владычном подворье затюкали топоры — там стали чинить старые и ладить новые пороки.

К князю на Городище был доставлен ижорец — очевидец строительства свейской крепости.

— Ну-ка, молодец, рисуй ее,— предложил ему писало и пергамент Андрей Александрович.

Тот взял в заскорузлые руки писало, ткнул им в пергамент, едва не проткнул, аж вспотел от напряги.

— Прости, князь. Не умею я сам, никогда в руках не держал.

— Э-э, дремь,— отобрал князь писало.—Говори, какую форму имеет крепость снаружи? Квадратная? Круглая?

— Круглая.

Князь Андрей сам нарисовал большой круг.

— Такая?

— Такая.

— Где ворота?

— Вот тут-ка.

Андрей пририсовал ворота.

— Сколько ворот?

— Одне.

— Ров есть?

— Рва нету. Но вот с этой стороны Охта, а вот отсюда Нева.

— Ну, мы зимой подойдем, нам река не преграда. Как велика крепость?

— Дюже велика.

— Ты мне не «дюжа», а сколько шагов хотя бы?

— В нутре более пятидесяти, вот отсюда и сюда. А вот здесь у них колодец, здесь жилое...

— Ты откуда знаешь-то? — удивился князь.

— Дык я... энто,— смутился ижорец.— Я камни им возил на лошади.

— Эге, так ты, значит, пособлял им строить?

Ижорцу почудилась угроза в интонации князя. Молвил виновато:

— Так силком, силком меня... Я по дрова поехал, а они налетели. Хотели коня отобрать. А я что без него? Пропаду. Я говорю, берите тоды и меня с ним. Взяли.

— Ну и хорошо, что взяли,— улыбнулся князь, и у ижорца отлегло.— Как тебя звать-то?

— Петро.

— Вот что, Петро, кажи далее, что где у них.

— Здесь вот — церква, здесь — амбар с хлебом, вот тут — дрова запасенные, здесь — поварня, вот тут — жилье.

Ижорец тыкал пальцем в план, и Андрей сам наносил называемые им объекты на пергамент и тут же подписывал.

— Ворота какие? Ну из чего сделаны?

— По-моему, дубовые, железом обитые. Крепкие ворота. Их не взять.

— Там поглядим. Это уж наша забота.

Вечером князь призвал на Городище посадника, тысяцкого и трех сотских. Показав им план крепости, молвил:

— Ну, что думаете? Как будем раскусывать сей орех?

— Как обычно,— заговорил посадник,— покидаем им день-другой каменья с пороков, а там и приступим.

— Можно с пороков и огонек им закинуть,— предложил сотский Беек.— Камень завернуть в паклю, обсмолить, зажечь да и кинуть.

— Это они погасят,— возразил другой сотский.

— Один, два... ну десять погасят, а одиннадцатый не успеют. Если удастся дровье поджечь, они ж там поджарятся.

— Конечно,— согласился князь,— если у них внутри пожар запалить, это было б неплохо. Ты, Беек, и займешься этим. Озаботься запасом пакли, смолья, бересты, в общем, всем, что хорошо горит. И еще вот что, Андрей Климович, вели в кузнице отковать помощнее наконечник для тарана, на месте насадим на лесину и попробуем ворота разбить.

— Хорошо, Андрей Александрович. Завтра же велю отковать.

— И еще. Пусть из дранья наготовят верхние щиты для прикрытия тараноносцев.

— А если нам соорудить пару тарас³⁴,— опять подал совет Беек.

— Ну, тарасы срубим на месте. Не волочь же их из Новгорода. Отсюда разве что колеса для них захватить.

На военном совете обговорили все до мелочей. Назначили ответственных за все: за дозоры, за зажитье, за древодельцев, которых потребуется немало.

Заканчивая совет, великий князь сказал:

— Не знаю, сколько мы проползем туда, но крепость должны взять в два-три дни, не более недели.

— Это верно,— согласился тысяцкий,— чтоб не успела подмога прийти.

— Подмога вряд ли будет. Зима. Это летом на шнеках быстро бы приплыли. А зимой? Снег там наверняка коням по брюхо станет.

Возвращаясь с Городища в Новгород, посадник и тысяцкий, ехавшие рядом, делились мыслями:

— Слава Богу, заговорил вроде по-отцовски.

— Оно бы хорошо и на поле бы по-отцовски у него получилось.

— Получится. Вишь, все предусмотрел, даже таран велел отковать.

— Ну, таран, може, и не потребуется, те-то без таранов брали.

— Те чего равнять, деревянные, а тут — каменная. Большая, брат, разница. Это все равно что сорочку с кольчугой равнять, сорочку сучком продырявишь, кольчугу мечом не пробьешь.

Выступали в поход по легкому морозцу и не очень глубокому снегу, что вполне устраивало ратников, так как облегчало передвижение ехавшему сзади обозу. Новгородцы больше были пешими, нижегородский полк шел вершими. Из-за пеш-цев князь не позволял ехать быстрей.

Вперед был послан конный дозор, с которым отправлен проводником ижорец Петро, хорошо знавший путь.