Увы. Издательство оказалось закрытым акционерным обществом, Устав которого ограничивал полномочия директора, причем ограничивал до безобразия: выяснилось, что он, даже будучи руководителем, не имеет права доступа к учредительным документам. Секретарь любезно сообщила Гарри, что конфиденциальность информации не более чем защита от рейдерства, но согласно Уставу, лица, не являющиеся акционерами, могут ознакомиться с учредительными документами, только подав специальный запрос в Государственный Реестр.

Гарри подозревал, что хитрый старик Дамблдор способствовал тому, чтобы после его ухода роль директора была превращена в полный фарс. Не являясь ни акционером, ни учредителем, он, Гарри Дж. Поттер, не имел права голоса и, соответственно, никакого веса.

«Поэтому они ко мне так относятся, — мрачно подумал молодой человек. — Я никто и ничто, одно название, ″руководитель″!»

Придя к этим неутешительным выводам, Гарри тяжко вздохнул и после недолгих колебаний набрал телефонный номер Альбуса Дамблдора.

— Абонент недоступен, — деревянным голосом сообщил автоответчик.

Нервным зверем директор закружил по кухне. Наконец, подобравшись, как лев перед прыжком, он мельком глянул на часы, пощелкал кнопками мобильного, вдохнул воздуха в грудь и храбро набрал номер Врага.

— Мистер Снейп? Добрый вечер, — вежливо сказал он. — Это Гарри Поттер.

— Хм... — послышалось в трубке. — Дайте подумать. Директора Поттера я знаю. Автора «Этического Корпоративного Кодекса» знаю. Организатора «Коллективного Совета» тоже знаю. Но кто такой Гарри?.. Был один, и тот сбежал, — окутал директорское ухо густой баритон злодея.

— Гарри — это улучшенная модификация директора и организатора, — сказал молодой человек. — И... мистер Снейп, извините, я не сбежал, но... Э-э... Если вы хотели унизить меня еще и фамильярным обращением, то...

— Унизить? — удивленно переспросил редактор. — Упаси боже, и в мыслях не было, мистер Поттер. Я хотел вас дружески поддержать, не вижу, что в этом дурного, — голос мистера Снейпа звучал на удивление спокойно.

«Может, это Я идиот? — с тревогой подумал Гарри. — Может, мне это всё только показалось, как он смотрел, и... и все остальное?»

— Спасибо, что поддержали, — вслух сказал он. — Наверное, я вас просто превратно понял.

— Ах вот как, — насмешливо сказал Снейп. — В следующий раз я семь раз подумаю, прежде чем сказать вам хоть слово. Мне не нравится быть непонятым.

«Обиделся», — подумал Гарри.

— Нет-нет, все в порядке, мистер Снейп, — торопливо сказал он. — Я вообще не по этому поводу. Хотел спросить насчет акционеров «Хога». Кто является чле...

— А я тут при чем? — перебил Снейп.

— Как при чем? — удивился Гарри. — Вы ведь тоже являетесь держателем акций, значит...

— Откуда вам это известно? — холодно поинтересовался редактор.

— Э-э... М-м... — замялся директор, сообразив, что попал в ловушку. — Сириус Блэк говорил, — нашелся он.

— Тогда чем я могу помочь? Обращайтесь к мистеру Блэку, — зловредно буркнул Снейп.

— Я не могу с ним связаться, — нервно сказал Гарри. — Прошу вас, хотя бы скажите, это правда, что он продал свой пакет акций?

Повисла нехорошая пауза.

— К сожалению, правда, — наконец ответил редактор.

— Кому? — осторожно спросил Гарри, мельком удивившись, о чем тут Снейпу сожалеть.

— Я не обязан сообщать вам это, мистер Поттер, — нежным полушепотом сказал злодей.

— Неужели это такой секрет? — огорчился молодой человек.

— Зачем это вам, скажите на милость?

— Просто... Я хочу знать. Как можно стать акционером «Хога»? — взволнованно спросил Гарри.

— Никак, мистер Поттер, — сладко мурлыкнул редактор. — ТЕ, КТО вам поручил внедриться в ряды акционеров, плохо читали наш Устав.

— Никто мне не поручал внедряться! — возмутился Гарри. — Я хочу выкупить акции крестного!

— Это невозможно, — любезно сообщил мистер Снейп. — Для этого вам надо умудриться набрать большинство голосов на общем собрании. Что-то мне подсказывает, что вам это не удастся, — насмешливо прибавил он.

— То есть вы бы голосовали против? — обиженно спросил Гарри.

— Я вас совершенно не знаю, дорогой мой шеф, — мягко сказал собеседник. — Последовать моему совету и подружиться со мной вы не захотели. С какой стати я буду за вас голосовать?

Гарри едва не выронил телефон.

— Это что, шантаж, мистер Снейп? — искренне возмутился он.

В ответ раздался знакомый гнусный смех. Гарри отмел дикую мысль, что этот звук ему почему-то нравится.

— Понимайте как хотите. Мы не берем посторонних, мистер Поттер, — перестав смеяться, довольно холодно сказал редактор. — Одного приняли и жестоко поплатились. Если вам некуда деньги девать, вложите ваши сбережения в кампанию мистера Риддла по борьбе с гомосексуализмом, — ядовито прибавил он.

«Ах ты гад!» — Гарри покраснел от злости.

— Спасибо за совет, мистер Снейп, — сквозь зубы сказал он. — Я так и поступлю! Всего доброго. Не забудьте выпить на ночь пинту белладонны! — Гарри поспешно нажал отбой: пусть последнее слово останется за ним.

Он вернулся в комнату, устало вытянулся на диване и вытащил из-под подушки «Приключения Фиддла». Читать, выуживая между строк особый смысл, не хотелось. Гарри нравился «Фиддл» как сказка, а вовсе не как пасквиль на мэра.

«Не начитались детских книг?» — прозвучал в голове вкрадчивый Голос.

«Сволочь, — сердито подумал Гарри. — Надо было его придушить по-настоящему».

Директор положил книгу на живот, закрыл глаза и представил, как его пальцы сжимают крепкую и сильную шею злодея. Как наяву, его нос ощутил запах знакомой туалетной воды или одеколона — враг знал толк в тонких ароматах.

«Надо бы спросить, чем он пользуется», — отвлекся от мысленного удушения директор.

Он лежал, не открывая глаз, а память неутомимо подбрасывала ему совершенно возмутительные подробности — выразительный изгиб насмешливых губ, волевой подбородок, который почему-то ужасно хотелось потрогать пальцем, большой с горбинкой нос с чувственно трепещущими ноздрями, густые блестящие волосы, падающие на бледные скулы. Но все это можно было пережить. Страшнейшим оружием врага были глаза. Темно-карие, почти черные, они не давали директору покоя. Гарри зачастую верно судил о человеке, просто глядя в его глаза, и, как ни странно, редко ошибался. Если бы директора попросили оценить сотрудников по этому параметру, он бы сразу сообщил, что Гермиона — девушка милая, но не по-женски волевая (да и вообще себе на уме), Джинни Уизли — добрая и славная (но недалекая), Лавгуд — не от мира сего (может, наркотики?), Макгонагалл — строгая и занудливая, Гораций Слагхорн — осторожничающий трус, Аргус Филч — злобный тип, Артур Уизли — безвольный добряк, Чарльз Уизли — хитрый подколодный змей, близнецы — притворяющиеся клоунами хапуги. Хуже дело обстояло с Роландой Хуч — Гарри с неохотой признавал, что у нее глаза честного человека, и наверняка главбухша говорит то, что думает.

Но все эти глаза — серые, карие, голубые, добрые или злые, честные или хитрые, — были ПОНЯТНЫМИ. И только глаза мистера Снейпа были необыкновенными, как глаза чародея. Порой в их бездонной глубине Гарри читал сотню выразительных эмоций, начиная от ярости и кончая нежностью, а иногда не мог прочесть ровным счетом ничего: казалось, опущен невидимый занавес, и нет у мистера Снейпа ни сердца, ни души.

Воображение, верный спутник Гарри с детских лет, нарисовало ему элегантную белую шхуну с золотой надписью «Лили» на борту, несущуюся по бурному морю. Он, капитан Поттер, в синем кителе с белыми обшлагами, с серебряными якорями и короной на эполетах, гордо стоял на мостике, глядя в бинокль на горизонт: там, в алеющих водах кровавого заката, раздувая черные паруса пиратского флага, неслась вражеская бригантина. Гроза всех морей, опасный флибустьер Северус Тобиас (Гарри вчера уточнил, на всякий случай) Снейп, надвигался на его шхуну черным смертоносным вихрем. Капитан Поттер прекрасно видел в бинокль его лицо: длинноволосый носатый гад заряжал жуткий черный мушкет и отвратительно хохотал.