— Это работа Беллы. Но моему патрону вредно много знать.

— Что-что? — поразился Гарри. — А ну, открой глаза! Шау мир ин ди ауген!

Северус открыл один — искрящийся зловредством.

— Немецкий в вашем исполнении, мистер Поттер... Даже эрекция пропала.

— Данке шён, мистер Снейп, — обиделся Гарри. — С тобой я только ругаться научился. Объясни по-человечески, как это, Белла? Почему Белла? Она ведь на нашей стороне! Или?..

— «Наша сторона», — поморщился Северус. — Вот почему таких как ты и вербуют, наивно верящих в правое дело какой-то стороны, полагающих, что одна шайка чем-то лучше другой.

— Да не верю я ни в какие ваши правые дела, — хмуро сказал Гарри. — В левые тоже. Уже наелся, спасибо. Ты просто увиливаешь от ответа, как всегда. Расскажи про Беллу.

Северус со вздохом повернулся на бок, закинул теплую увесистую ногу ему на бедро и притянул к себе за плечи.

— Тогда придется рассказывать с самого начала, Liebling.

— Постарайся поменьше врать, — строго предупредил Гарри. (Изобразить настоящую строгость не удалось: отвлекло случайное прикосновение члена рассказчика к его животу).

— Даже про немецкую эрекцию, и то набрехал, Севяся, — ухмыльнулся он, скосив глаза вниз.

— Пошутил, а не набрехал, как ты выразился, Гайяпотя.

Северус привлек его к себе еще ближе, настойчиво прижимаясь и нахально притираясь. Темные глаза начали стремительно глупеть, рот влажно приоткрылся.

— Фердамт нох маль, — Гарри оттолкнул одуревающего Зверя, надеясь отпугнуть неутомимого Эроса плохим немецким. — Химмельхерготт! Рассказывай!

Северус вдруг расхохотался и поцеловал его в губы: похоже, «химмельхерготт» действовал отрезвляюще. ²

Гарри отодвинулся для гарантии и перехватил руки Северуса, чтобы не слишком разгуливали по его, Г. Дж., телу.

— Если помнишь, — с обреченным вздохом сказал тот, — в свое время я обхаживал Альбуса, понемногу входя в доверие. Это благодаря мне он узнал о существовании дневника Риддла. Конечно, глазки старого волхва разгорелись. Я получил задание раздобыть компромат во что бы то ни стало. К сожалению, на тот момент Том не настолько любил мое общество, чтобы приглашать в личные комнаты. Навестить охраняемую виллу Риддла — это не в дом отбывших в церковь Дурслей влезть. Том не оставляет ключи под цветочным горшком. Да и вообще, не мой это стиль, наведываться в гости в отсутствие хозяев. Не сунь этот идиот Блэк видеозапись в картину, я бы к вам без приглашения не полез.

— Сириус не идиот! — возмутился Гарри.

— Идиот — это я, — буркнул Северус. — Запись хранилась у меня много лет, дожидаясь своего часа, но...

На его лицо нашла тень, губы дернулись, на скулах дрогнули желваки. В эту секунду он походил на ястреба. Гарри убрал прядь волос с его лба и разгладил пальцем морщину между бровей. Ястребиный взгляд смягчился, сменившись просто хмурым.

— Пронюхав, что Дамблдор что-то затевает, Петтигрю возобновил охоту на Келе... на Блэка, — продолжил Северус. — Альбус уговорил меня дать Блэку проклятую запись, чтобы в его руках была бы хоть одна карта, для его же собачьей безопасности. Я не хотел этого делать, как чувствовал, стоит отвернуться, запись исчезнет. К счастью, успел. Твою тетку за один вечер навестил я, потом люди Каркарова, потом ты. Неизвестно, что было бы, если бы вы пересеклись, — его взгляд опять стал жестким, рука нервно стиснула запястье Гарри. — Каркаров думал, в картине дневник.

— Это я понял, — пробормотал Гарри и вдруг подозрительно прищурился. — А к доктору Ранкорну не постеснялся без приглашения?.. Материальчик для досье на Дамблдора собирал?

— Именно, — флегматично сказал Северус. — Некоторые коллекционируют картины или книги. А я — интересную информацию.

— Ну ты и гад, — восхищенно прошептал Гарри. — Я так и понял. То есть мне Драко сказал. Ох, Шатц, я сделал ужасную вещь.

Черные глаза подозрительно прищурились, губы сжались.

Гарри съежился и виновато заморгал.

— Там, в больнице... Я обвинил Дамблдора, что... он виноват в смерти Райнера.

Северус облегченно вздохнул — видно, ждал от девяносто девятого с половиной глупостей похуже.

— Знаю. Возможно, неуемной болтливостью ты заразился от крестного, — проворчал он. — Ты и тут опоздал, Liebling, я уже успел порадовать Альбуса, что имею на руках доказательства его причастности к убийству Шпеера. ОВЛА намерена держать Магистра «Феникса» на коротком поводке. Придет время, и его ошибки станут очередной спичкой, брошенной в лужу бензина. Как дневник Риддла. Ничего нового под луной.

Его рука давно и незаметно высвободилась из захвата и опять коварно ползла вниз по животу Г. Дж.

Гарри оторвал наглую руку, схватил Северуса за плечи и требовательно заглянул в глаза.

— Не вали всё на братство, ты, хитрый розенкрейцер! Скажи честно, ОВЛА ни при чем! Под политический шумок ты потихоньку расправился со всеми, кого считал врагами! Не обошел и Дамблдора! И на него нарыл! История болезни Шпеера — твоя месть Альбусу за отца Адама!

Взгляд темных глаз стал тяжелым и почти непроницаемым.

— Думай, как знаешь.

— Постой, Шатц, — в отчаянии сказал Гарри, пугаясь мрачного выражения его лица. — А как же твое письмо, то, что Шпеер мне прислал?.. Оно такое хорошее, доброе, о том, что месть разрушает человека, никого не возвращает к жизни... Это ведь ты писал, не отрицай, ты?..

— Я. Но речь шла о тебе, — медленно сказал Северус. — Я знаю, КАК НАДО поступать, но это не значит, что сам так делаю. То же самое, как знаю, курить не на пользу, но даже если курю сам, не надейся, что предложу тебе затяжку, Liebling. Более того, задушу, если еще раз тронешь мои сигареты! Я видел, как ты утащил одну.

«А притворился спящим, как колода», — мельком подумал уличенный в воровстве Г. Дж.

— Ненависть уничтожала меня много лет, пожирала заживо, как точит ржавчина металл, — глухим голосом сказал Северус, неотрывно глядя ему в глаза.

— Почему то же самое должно случиться с тобой? Nein! — вдруг рявкнул он.

Гарри едва не подпрыгнул.

— Если скажу, что дышу твоей чистотой, не имея на это права, ты поймешь? — хрипло прошептал Северус.

Его ладонь до боли стиснула запястье Гарри.

— Пью твою невинность и честность, я, грязный монстр, лжец и обманщик? — он негромко рассмеялся, горько и зло.

— Ты единственный, кто заставил меня обернуться назад и трезво посмотреть на прошлое, всё, что делал прежде! Не будь тебя, Liebling, я бы и не увидел глубины помойной ямы, в которой жил. Нет, ты не поймешь. Не хочу больше. Просто не смогу. Ты... мой свет. Свет. Mein Licht in der Dunkelheit. ³

Он лег лицом Гарри на грудь и замолчал.

Г. Дж. тихо погладил его волосы.

— Я понимаю... — взволнованно прошептал он. — Но...Ты не монстр, Шатц! Не думай, что я чем-то лучше, какой там свет, не смеши. Когда узнал, что Стэн сделал... Ненавижу его до сих пор. Больного, здорового... Ненавижу! Умрет — не заплачу. Наверное, пока не столкнешься с чем-то подобным, не поймешь.

Северус стиснул его в судорожном объятьи.

— Мой ты смешной. «Умрет — не заплачу» — не ненависть. И слава богу. А вот «Буду плакать, если не умрет» — это уже другой подход.

— Ты стрелял в Розье, — полуутвердительно сказал Гарри.

— Не в себе был, — буркнул Северус.

Он по-прежнему лежал, уткнувшись носом в грудь Г. Дж., не желая поднять взгляд.

— Я не сторонник кровавых расправ. Хотя... возможно, это мой единственный честный поступок. Подлец был в жилете. Не думаю, что не попал бы в его гнилую голову, но... На второй выстрел уже не сподвигся. Видно, я таки страшно, страшно добрый, — иронично прибавил он.

— Я бы тоже пристрелил Стэна, — простодушно сказал Гарри, пытаясь утешить мрачного Зверя. — Просто нечем было. Да и не умею. Думал хотя бы зубы по палате разбросать.

— Дурачок, — фыркнул Северус. Он обнял его за плечи, притягивая поближе, скользя по лицу потеплевшим взглядом.

Г. Дж. ощутил, что неотвратимо тает в его руках.