«Посижу пять минут, и довольно, — решил он. — И без того театра хватает. Еще и этот тип с топором, похожий на...»

Додумать светлую мысль Г. Дж. не успел. Дверь в конце коридора бесшумно приоткрылась. Словно в ответ на терзающий его вопрос, из тени выступил Палач.

Австрийский пехотинец застыл с бешено колотящимся сердцем. Палач вдруг рассмеялся знакомым злодейским смехом.

Г. Дж. не по-солдатски взвизгнул и ринулся к нему на шею. В одну секунду он был смят в объятьях и втянут в какую-то каморку.

Палач стащил с головы мерзкий колпак. Волосы черным каскадом рассыпались по его плечам. Бледней обычного, Северус казался выходцем с того света.

— Ты... — прошептал Гарри, выпивая отчаянным взглядом его взгляд. — Я думал, умом тронулся! Решил, глюк!

— Glück? ⁴ — Северус нежно поймал губами его губы. — Я не знал, что буду здесь. Альбус большой выдумщик.

Жадно ловя ртом его дыхание, Г. Дж. вдруг остро ощутил, как счастлив. Сейчас.

Он затих, прижавшись к Северусу всем телом. А может, душой.

— Я скучаю по тебе каждую секунду, — пробормотал он. — Жрать не могу, спать не могу, ничего не могу, не существую! Меня нет, понимаешь? Нет!

Северус посмотрел на него остановившимся взглядом.

— Давай уедем! Сейчас! Куда угодно! — от избытка чувств Гарри едва дышал. — Пошли они все!..

В черных глазах вспыхнул безумный огонек. На мгновение Г. Дж. поверил, что сейчас услышит «да». Вместо этого Северус зажмурился. Горькая морщина между бровей стала резче.

— Мы уедем, Liebling, — прошептал он. — Обещаю. Ты все понял насчет... завтра?

Он открыл глаза. Безумие погасло, как потухшая спичка.

— Да, командир.

Северус провел рукой по его груди, разглядывая униформу.

— Warum? — с грустной улыбкой спросил он.

— Darum,⁵ — Гарри поймал руку и приложил к своим пылающим губам. — А то ты не знаешь.

— Мальчишка, — вздохнул Северус. — Глупый. Любимый.

Они замерли, обнявшись, и замолчали. Время остановилось.

— Ты... хорошо запомнил, что я сказал вчера? — вдруг спросил Северус.

— Каждое слово, — почувствовав, что пьет последние мгновения, Гарри вцепился в него еще крепче.

— Dann gehen... Иди. Спектакль только начинается.

Гарри прижался губами к его губам — до боли. Расцепил объятья и вышел, ничего не видя перед собой.

* * *

Пристроившись щекой на подушке Северуса и завернувшись в его халат, он взял в руки последнюю книгу Шпеера и долгое время просто смотрел на обложку с темным пятном крови.

Мысли разбредались.

«Мы уедем, Liebling. Обещаю».

— Когда? — прошептал он.

Книга молчала, щерясь острыми черными буквами.

«11.01.2002

Друзья, посмотрите вокруг, как замечательно устроен мир, полный красоты и разнообразия. Кто поспорит с его удивительно разумным устройством? Один видит в этом руку Бога, другой — результат эволюции, но и верующий, и атеист понимают: каждое существо имеет свое место, свое назначение, свои функции в сообществе. Бабочка погибнет в воде, рыба не взлетит на вершину горы, это не их среда. Сейчас вы спросите, зачем вы, мистер Риддл, говорите все эти банальные вещи? Простая иллюстрация: каждому свое место. Почему же мы забываем об этом, когда дело касается нас, людей?

Вернемся к живой природе. Скажите, друзья, есть ли равенство в природе? Все мы знаем, что нет. Равенство исключает борьбу, равенство — синоним остановки и смерти, будь в природе это самое равенство, мир бы выродился и погиб. Есть низшие уровни жизни, есть высшие. Скажете, расизм? Почему никто не борется за права амеб? Почему не поставят во главе британского правительства инфузорию-туфельку? Вам смешно. О да, в природе все разумно и правильно, известно, что даже в пределах одного вида особей существует борьба за выживание, за лидерство, за корм и ареал обитания. С этим все согласны, это никого не удивляет. Больного или слабого загрызает стая, чужака изгоняют или пожирают, один паразитирует на другом... Наглядный пример: у собаки на загривке клещ. Если это дворняга, вы пройдете мимо, если соседская — вы, возможно, поможете советом. Но если это ваш любимый пес, разве вы не уничтожите клеща-кровопийцу? А теперь скажите мне, по-вашему, толпы иммигрантов, вливающиеся в Британию каждый год, не напоминают ли клещей?

— Отходи, бля!

— Да всё, больше не рванет!

— А х... знает! Ох и красиво снесло... Пыль, собака... Черт, сюда валит, не видно ни х...я! Ветер, мать его, давай обойдем с той стороны!

— Охренел? К воротам? Туда наши сейчас ломанутся!

— Зато клещи черножопые с парадного повыскакивают, как раз подсечь бы... Какое кино, Оскар в гробу дрочит.

— Ты уже трех обезьян заснял! Давно я так не ржал! Из окна негры, негры... Крэкс-пэкс! Как кокосы паленые!

— Гляди, гляди, Эван, во какой кокос бежит. Давай я его сниму на взлете.

— Брось, Боб. Хозяин просил без маслин. И так завалило не хило. Сотню-другую паразитов епнули, не иначе. Кхе-кх! Собака, дышать нечем!

— Стоп, это не черножопый! Бл..., от дыма тут все, как негры в шахте. Сюда бежит, что ли?

— Боб, спрячь ствол. Мало ли, кто оно такое.

— ...твою мать! Это он! Сука, пидор польский! Не сдох, мать его!

— Мочите, только растяните кайф! Хозяин не любит, когда раз — и кони двинул!

Если каждый год на вашей собаке будет появляться на двадцать процентов больше клещей, чем в прошлом, как долго протянет эта собака? Двадцать один процент — это чистый приток иммигрантов! Собака при смерти? Зато какое «культурное многообразие»! Клещи такие, клещи эдакие! Черные, желтые, красные! Спасибо, господа лейбористы, вы скоро не разглядите цвет собачьей шерсти под культурным многообразием!

— Умоляю, помогите! Телефон, у вас есть телефон?.. Люди! Там!..

— Люди? Где там люди, парень? Это не люди.

— Вы не поняли! Телефон! Скорая! Служба спасения! Помогите, их завалило! Они кричат! O mój Boże, как кричат!

— Да ты что-о? Жаль, отсюда не слышно.

— Вы кто? Журналисты?

— А чо, не видишь? Кинокомпания Уорнер Бразэрс представляет... Камера, мотор!

Лишь малый процент этих чужаков трудоустраивается. Более миллиона безработных, нигде не учащихся людей в возрасте от шестнадцати до двадцати пяти! Они живут пособием, а вы, работающие до седьмого пота, платите налоги — кому? Зачем? Везут сюда своих стариков, чтобы вы кормили и лечили их за счет своего кошелька! Лейбористы лгут, занижая статистику, если вы узнаете правду, волосы зашевелятся на ваших головах! Большинство иммигрантов — клещи, тянущие соки из нас, некогда сильных, чтобы ослабить и попортить кровь. Это как в живой природе, кровь сосут из сильных и здоровых! Когда животное ослабело или погибло, паразиты набрасываются на следующее. Оторви клеща неграмотно, он оставит в собачьем теле свои цепкие ноги, и пес ваш получит заражение крови! Британии нужен врач, ибо мы уже на грани гангрены!

Нос не хрустит, когда ломают. Выдумки это.

— Падла заезжая! Нравится?

— Переста... Что вы...

— Мало? Пидор хренов!

Под ухо не все умеют правильно бить. Нет, сейчас правильно.

— Сука, ты еще рыпаешься? Давай-давай, ну-ну!..

Теперь слышно. Ребра. До осколков в легких.

— Эван, полегче! Окочурится! Яйца рви!

Профессионально. Ну да, потом по солнышку. Крика меньше.

Что вы сказали, сэр? Нет, Британия — не собака! Это вам визуальный пример, чтобы вы вышли из зала, и эта увешанная паразитами собака стояла у вас перед глазами! И будет стоять, да, или я не Том Риддл! Навязчиво, как реклама Джонсонс Бэби! Собака с клещами вам будет сниться, джентльмены! До тех пор, пока вы не пойдете и не уничтожите паразитов!

— Хилые они, пидоры...

— Что... Что я вам... Что я сде... Не надо!.. Не на...

— Ты говно, а говно смывают, знаешь?

Глаза. Нет, это уже не глаза.

— Боб, подними его! Дубль второй!

Политика разумной управляемой миграции? Не смешите, право слово! Она давно стала неуправляемой, мы теряем наши границы, расплываемся, размазываемся, кишим червями! Ах, вы воротите нос от моих слов? Выйдите на улицу, там вас не воротит? Покажите пальцем, сколько белых лиц вы видите среди дюжины — три, пять? Даже если пять, из них лишь один англичанин, и тот наполовину араб!