Гарри благодарно отхлебнул воды.

— В «Марионетках» нет ни строчки, осуждающей братство, — он покосился на тонкий профиль Ангела-адвоката и вздохнул. — Плагиата тоже нет. Какого черта, спрашивается? И почему именно сейчас, если книга вышла сто лет назад?

— Почему? Придавить «Хог», Дамблдора и его птичий Орден, — равнодушно сказал Малфой. — Привлечь внимание к ОВЛА. Время от времени им нужна свежая кровь. О финансах не говорю.

— Я думал, маги не любят привлекать к себе внимание, — пробурчал Гарри.

— Времена меняются, — Драко уставился в окно.

На город опускался тревожно-багровый закат.

— Как мне осточертели эти игры, — угрюмо сказал Г. Дж.

Ангел-адвокат прищурился, как вспомнивший о сливках кот.

— Как по мне, это самое интересное. Жизнь и есть игра. Тот, кто относится к ней всерьез, пусть лучше сразу вешается с горя, нечего толпиться на сцене. А кто играет, но не уважает правила, тоже выбывает из команды.

— Дамблдор?..

Драко покачал головой и не ответил. По его губам скользнула легкая презрительная улыбка.

«Риддл!..»

— Дамблдор разогнался придавить консерваторов, — Драко по-жонглерски подбросил бутылку газировки. — Ишь, чего захотел! Дергает за ниточки своих кукол, не понимая, что кто-то другой давно подвесил его на крепкую леску и поворачивает вагу в нужном направлении!

— Я так и думал, — буркнул Гарри, недоуменно всматриваясь в дорожные указатели. — Черт, куда мы едем?

— С тобой кое-кто хочет пообщаться, — Малфой подкинул бутылочку, та шлепнулась под сиденье и с шипением завертелась на полу, забрызгав штаны Г. Дж.

— К черту! — взорвался Гарри вслед за газировкой. — Я не хочу ни с кем общаться! Хватит! Мне плохо! Отвезите меня домой!

Сидящий за рулем шофер и ухом не повел, будто был глухим.

Нахальный адвокат звонко рассмеялся.

— Papа́ не рассчитал дозу. Ломка — вещь противная. Ничего, тебя ждет добрый доктор Дулиттл.³

Гарри открыл было рот, чтобы послать Драко и добрых докторов как можно дальше и глубже, но в этот момент автомобиль въехал в раскрывшиеся ворота, прошуршал по гравию и остановился. Фары лизнули светом изящный портик с колоннами-кариатидами и погасли. Все погрузилось во мрак.

— Выходи, — властным голосом сказал Малфой.

Борясь с тошнотой, Гарри неловко выбрался из машины и огляделся. Фонари не горели. Небольшой старинный особняк в окружении высоких деревьев казался домом-призраком. Зловещие тени спутанных ветвей шевелились, как пальцы привидений, и, касаясь мраморных лиц кариатид, превращали их в мегер. Виноград полз по стене мертвыми черными щупальцами. Сквозь паутину сухих лоз пробивался слабый свет из стрельчатого окошка — похоже, дом все же был обитаем. Над дверной ручкой в виде змеи мигал сенсорный замок.

«Тут меня и грохнут, — Гарри покрылся мурашками. — Закопают в саду».

Ангел-адвокат подтолкнул его в спину.

— У тебя десять минут, — тихо сказал он. — Я подожду в машине.

Гарри стиснул зубы и молчал, оцепенев от страха. Малфой подождет, пока вынесут его труп в целлофане?

Драко приложил палец к замку. Дверь негромко щелкнула и приотворилась.

— Быстрее, что стоишь, — раздраженно прошипел адвокат.

— Я так и не составил завещание, — попытался пошутить Г. Дж. на пороге смерти. Голос предательски дрогнул.

Вместо ответа Драко с неожиданной силой толкнул его в спину.

Гарри испуганно вскрикнул, падая в темноту чужой прихожей.

Чьи-то руки, сильные и жесткие, схватили его на лету, сгребли и смяли, едва не задушив.

— Liebling, — простонал Голос.

— Шатци-и-и!..

Гарри вжался лицом в знакомо пахнущую рубашку и позорно разрыдался.

* * *

— Тихо, тихо, — руки Северуса тряслись. — Все хорошо.

Он притиснул к себе Г. Дж., сдавил до боли и глухо застонал, как раненый зверь. Гарри поднял от его груди мокрое счастливое лицо.

— Ты не... Не уехал. Ты... Ты...

Слова куда-то подевались. Мертвой хваткой вцепившись в Северуса, Гарри вжался в него всем телом и застыл, дрожа. Сердце колотилось так, будто еще немного, и оно лопнет, взорвется, разлетится осколками.

— Ты меня простил, Liebling? Скажи, скажи, что простил. Я не мог, не мог...

Гарри едва разобрал слова, искаженные акцентом до неузнаваемости. Вместо ответа он сжал ребра Северуса так крепко, что тот невольно охнул.

— Шатц, не говори ничего, — Г. Дж. придушенно всхлипнул. — Я знаю, ты не мог мне сказать.

Он с жадностью всмотрелся в едва различимое во мраке лицо, но, кроме блестящих больших глаз, не мог толком разглядеть дорогие черты.

Подняв дрожащую руку, задыхаясь от нежности, Гарри провел по едва белеющей в темноте скуле. Пальцы коснулись влажных моргающих ресниц. Сердце Г. Дж. обожгло болью.

— Извини, это... это... — прошептал Северус.

— Нервы, — подсказал Гарри и сам шмыгнул носом.

— Ньерфы, — с ужасающим акцентом повторил Северус, наклонился и смял горячими губами его губы. Г. Дж. тихо застонал ему в рот, сметенный чувствами, для которых не существовало слов: это был не поцелуй, а соприкосновение истерзанных душ.

Вдруг отстранившись, Северус обнял пылающими ладонями его щеки, вглядываясь в затуманенные слезами глаза.

— У нас ньет времени, — быстро сказал он. — Завтра — рождественский корпоратив. Дамблдор даст тебе задание, тебе и еще нескольким... некоторым...

Гарри проглотил горячий ком вновь подступивших слез. «Ньескольким, ньекоторым» — он никогда не слышал, чтобы Северус так разговаривал. Растеряв все слова, Гарри молча гладил родное лицо — небритое, осунувшееся, измученное. Привыкнув к темноте, теперь он видел его почти ясно — темные круги под влажно блестящими глазами, углубившуюся морщину между горького излома бровей.

— Ты... только не волнуйся. Пожалуйста, Шатци-шатц, — прошептал он, пытаясь успокоить Нервного Зверя. — Я никого не подведу.

— Я верю, я знаю, — Северус с силой прижал его к себе, торопливо и беспорядочно целуя в голову. — Höre mir bitte zu, Liebes! ⁴ Послезавтра утром ты и Шеклболт повезете материалы в редакцию «Таймс». Я с оригиналом еду в штаб-квартиру BBC. Сможешь отделаться от Кингсли, когда выполнишь свою задачу? Максимально быстро добраться из Уоппинга в Мэрилебон?

Он овладел собой, акцент почти исчез. Теперь взволновался до заикания Гарри.

— Д-да, к-к... конечно!

— Тогда вот, — Северус вложил ему в ладонь какую-то бумажку и сжал пальцы в своей руке. — Da, nimm es. ⁵ Изучи и сожги.

— Т-ты повезешь оригинал д-дневника?

— Ты. Ты повезешь оригинал, — прошептал Северус. — В другое место. Дамблдору это знать не надо.

Гарри молча вытаращил глаза.

— И еще одно, — коснулось уха быстрое дыхание Северуса. — Все, что случится потом... Не верь. Я прошу тебя, заклинаю, Liebes, не верь ничему дурному, что... что произойдет. Помни, я ведь отвратительный обманщик. Так вот, я иду на самый большой обман в своей жизни. Твоя задача — сделать вид, что поверил. Если ОНИ ВСЕ поверят, мы... попадем в другое измерение. Если ты... всё еще хочешь.

В глазах Северуса, черных, как ночь в тропиках, пульсировала тревога.

— Хочу ли я?.. — поразился Гарри. — Не спрашивай! — рявкнул он. — Ты командир, я твой солдат. Идет?

— Солдат еще любит командира? — шепотом спросил Северус.

На горько изогнутых губах «солдат» превратился в «зольдат».

Зольдат Г. Дж. Поттер сдавил командира в объятьях так, что тот издал придушенный хрип.

— Он готов за него умереть, — по лицу Гарри опять заструилось что-то обжигающее и соленое.

Лицо Северуса исказила судорога.

— Verdammt! Возьми этьи слова назад! — прорычал он.

Схватив Гарри за руки, едва не ломая пальцы, Северус целовал его залитое слезами лицо, стащил очки и собирал дрожащими губами влагу с плачущих глаз.

— Es wird alles gut, es wird alles gut, — как заклинание, шептал он. — Glaub mir, Liebling-Li! ⁶

Входная дверь распахнулась. Глаза резанул белый свет автомобильных фар.