«Амбридж. Муди», — пронеслось в отяжелевшей от тараканьего ада директорской голове.

— Нет у меня никаких врагов, — буркнул Гарри, опасаясь наговорить лишнего: он понял, что в преисподней разговоры записываются.

Ангел-адвокат закинул ногу на ногу и задумчиво пошевелил носком дорогого замшевого ботика.

— Вы думаете? — насмешливо уронил он. — Без врагов скучно жить. Шучу. Не волнуйтесь, мистер Поттер, всё образуется, и не такие дела решали. Подозреваемый — это не смертельно. Все эти обвинения, — ангел пощелкал красивыми ногтями по протоколу, — элементарно опровергнуть. Так что не падайте духом. Вы не отвечаете за проделки вашего предшественника. Возможно, вас привлекли формально, как руководителя. Я постараюсь выяснить, что смогу.

— Спасибо, мистер Малфой, — пробормотал Гарри, весь мыслями в редакторском кабинете.

«Хорошо, пусть все собаки — мои, — подумал он. — Главное, чтобы ЕГО не трогали».

Мысль придала ему мужества, окатив с ног до головы волной покоя и тихой решимости.

— Я ничего не боюсь, — сказал Гарри и улыбнулся.

Ангел-адвокат скептически шевельнул светлой бровью.

* * *

— Брюки тоже снимайте. Что задумались? Помочь?

Мерзкий хохот ударил по ушам Г. Дж.

Красный от унижения и злости, директор Поттер стоял в собственном кабинете, наслаждаясь прелестями личного обыска.

Еще секунда, и он двинул бы в морду бобби-юмориста.

Дрожащими руками Гарри расстегнул джинсы. Содержимое их карманов уже не было секретом для двух сержантов и понятого и лежало жалкой кучкой на столе. От присутствия адвоката Г. Дж. отказался, покраснев как рак, и тут же подметил подозрительный блеск легкого разочарования в серых ангельских глазах. Сейчас директор жалел о неуместной стеснительности: в присутствии атторнея Короны хамства и бесцеремонности у сержанта наверняка поубавилось бы.

Гарри не без труда стащил приклеившиеся к вспотевшему телу джинсы, оставшись в трусах и майке.

Сержант-весельчак щупал его вещи, откладывая в сторону исследованную одежду, и совершенно не торопился вернуть то, что уже осмотрел. Второй бобби, обделенный искрометным полицейским юмором, уныло составлял протокол, рассевшись за директорским столом как у себя дома, скрупулезно перечисляя всё, чем удалось разжиться.

Понятым оказался отвратного вида старикашка с не менее гнусной фамилией Грипхук. Понятой ничего не делал, кроме как глазел по сторонам с неуемным любопытством, будто намерился хоть что-нибудь, да украсть. Не сдержавшись, старик потянул костлявую руку к дамблдоровской пирамиде с Всевидящим Оком.

— Ни к чему не прикасаться! — рявкнул Унылый. Как он заметил движение старика, осталось загадкой — в тот момент сержант занимался каллиграфией, свесив нос над формуляром.

Мистер Грипхук втянул голову в плечи и застыл, пялясь на Г. Дж., будто бы размышляя, разденут того догола или нет.

— Распишитесь, — Унылый ткнул полуголому директору добросовестно исписанный бланк. — И можете одеваться.

Гарри тиснул злобную загогулину.

— Теперь вы, — подозвали старика.

Маленькая птичья лапка поставила подпись длиной в пять дюймов.

* * *

Ад, вернее, его земная проекция, вовсю бушевал в редакторском отделе «Хога». Снующие тут и там люди в черном казались единым и страшным существом, шевелящимся, беспокойным, заползающим во все щели ядовитыми щупальцами. Закон «нет ничего тайного, что не стало бы явным» неплохо работал и в аду. Тайны извлекались, внимательно изучались, фотографировались, копировались и протоколировались.

Полицейские наводнили весь этаж, бродили по балкону, топтались в туалетах. Кабинет Макгонагалл был вскрыт, черные и серые жуки копошились и там, невзирая на отсутствие редакторши. В каждом углу шевелилось и шуршало — кочегары ада трудились не покладая рук.

Впрочем, мрачно думал Гарри, человек ко всему привыкает. Даже к аду и чертям.

Дьявольский обыск длился уже более шести часов. Г. Дж. свыкся с преисподней, черти утомились рыться в книгах и электронных файлах и понемногу приобрели вполне человеческие черты: нагло хлестали директорский кофе, заказывали по телефону пиццу и пончики, курили на балконе и травили несмешные анекдоты.

Устав обнадеживать неразговорчивого клиента и любезничать с главой Особого отдела, адвокат Малфой расположился в кресле с томиком Ницше и углубился в чтение, не обращая внимания на рутину в преисподней.

Мистер Грипхук, сующий всюду отвисший длинный нос, под шумок таки перещупал костлявыми руками всё, что мог: подносил к сверкающим жадностью глазам пирамидки, скреб заскорузлым ногтем дамблдоровских сов, алчно поглаживал чаши и кубки, сухим жуком-богомолом застывал перед статуэтками Осирисов и Исид: старик-понятой оказался антикваром. Оценив по достоинству дамблдоровское наследие, Грипхук принялся назойливо виться вокруг Гарри.

— Осириса продадите, сэр? Две тысячи. Исида со сколом. Реставрация нынче охохо... Полторы, так и быть. Больше вы ни у кого не получите, — надсадно скрипел на ухо Грипхук. — Я вам по доброте... Всё равно вам это больше не понадобится. А деньги вам ох как пригодятся, сэр, ох и пригодятся. Адвокаты, они такие... — он многозначительно кивнул на атторнея Короны. — Да и в тюрьме, кхе-хе... Мало ли оно как.

— Это не мои вещи, — буркнул директор, помрачнев. — Альбуса Дамблдора, а его больше нет.

— Как нет? — почесал лысину Грипхук. — Вчера его как раз видел.

Разговор о Дамблдоре поддерживать не хотелось. Извинившись, Г. Дж. отошел плеснуть себе кофе.

Вернувшись к дивану, директор обнаружил, что понятой таинственно исчез.

Воистину, Ад был местом загадочным.

* * *

— Мистер Нотт, вы мне скажите, это когда-нибудь закончится?! Уже седьмой час!

Суперинтендант оторвался от книги, которую скрупулезно перелистывал и, похоже, незаметно зачитался. Оглядев измученного директора с ног до головы, он обернулся к группе серых, облепивших директорский компьютер, как слепни коровий зад.

— Эй, Руквуд! — окликнул он. — Что там у вас?

— Да уже всё, практически, — отозвалась чья-то серая спина. — Докачиваем и уходим.

— Можете по этажу погулять, мистер Поттер, — смилостивился Нотт. — Раз уж вы так замаялись.

— К редактору можно? — взволновался пленник кабинета.

— Можно. Теодор, проводи, — Нотт махнул рукой какому-то угрюмому типу, молодой копии себя самого.

Взвившись ракетой, завалив стопку книг и опередив неповоротливого провожатого, Гарри рванул в редакцию.

* * *

— Вот она, зараза, — восхищенно цокал языком какой-то таракан.

— Это что-то новенькое... Дай глянуть!

— Убери руки, кретин! После тебя техэкспертам один корпус останется!

Толкая друг друга, серые толпились вокруг стола над демонтированным и разобранным «кондиционером».

Северус стоял посреди кабинета, как привыкший к штормам мореплаватель, и прихлебывал кофе.

— Как на военном объекте, черт возьми! Где вы это взяли? — повернулся к нему следователь, сдвинув на лоб очки.

— Переадресуйте вопрос бывшему директору. Он коллекционировал не только статуэтки, — редактор равнодушно отвернулся и заметил застывшего в дверях Гарри.

Слегка изменившись в лице, он метнулся к Г. Дж. и с тревогой заглянул в глаза. Плюнув на тараканов, Гарри схватил его за руку, судорожно стиснув ладонь.

— Все в порядке, шеф? — Северус сжал в ответ его пальцы.

— Да. Нет, — пробормотал Гарри. — Я подозреваемый по делу. Официально.

— Знаю, — с непроницаемым лицом сказал редактор. Ноздри римского носа на мгновение гневно раздулись, но больше ничто не выдало его чувств. — Не бойся, — тихо прибавил он.

Гарри улыбнулся и покачал головой, счастливо погружаясь в безмолвную нежность его глаз.

Пленники ада молчали, невидимо утешая друг друга взглядами, перетекая душами.

Колесо времени остановилось. Ад таял.

Тараканы тихо шуршали по углам.

— Профессор Снейп, — внезапно окликнул редактора засевший за компьютером эксперт. — Где «Записки одержимого»? Три главы, а остальное?..