Гарри молчал. То, что еще сегодня утром казалось гениальным выходом из положения, оказалось не нитью Ариадны, а веревкой, на которой хотелось повеситься.

— И вторая ваша ошибка, — мрачно продолжил советник. — Возможно, она и моя также, я вас не предупредил. Не думал, что вы такой прыткий парень, Гарри. Зачем вы разорили директорский кабинет?

Гарри изумленно вытаращил глаза. Этого он ждал меньше всего.

— Разве я не имел права? Что плохого в том, чтобы поменять старую мебель?

Господин советник досадливо поморщился. Одним рывком он подкатил к себе кресло на колесиках и поставил напротив Гарри. Грузно усевшись, он сложил руки в замок и уставился в лицо молодого человека, не давая тому отвести взгляд.

— Гарри, — негромко начал он. — Если я скажу вам сейчас, почему не надо было ничего менять в кабинете Дамблдора, вы просто не поймете. Но когда придет время, вы это узнаете. Пока я прошу об одном — вернуть ВСЁ на места. До единой детали.

— Там столько барахла! — огорчился Гарри. — И эта жуткая мебель!

— Гарри.

— Понял, — буркнул молодой человек.

— Знаете, что такое символика, мистер Поттер? — щуря здоровый глаз и таращась мертвым, сказал Муди. — Каждая вещь в кабинете Альбуса имеет... м-м... некое значение. К вам приходят посетители, гости...

— Никто ко мне не приходит, — хмуро сказал Гарри.

— Придут.

— Хорошо, я верну все назад, — безрадостно сказал он, вспомнив горы безделушек, статуэток и картин.

— Не расстраивайтесь вы так, — усмехнулся советник. — С вашими доходами вы теперь сможете у себя дома хоть сады Семирамиды устраивать, все по вашему вкусу. Но в «Хоге»... Внешне все должно остаться, как есть. Вы преемник Альбуса.

— Они не считают меня достойным преемником, — вздохнул Гарри.

«И вообще со мной не считаются».

— Это пройдет, — спокойно сказал советник. — Нам, то есть вам, нужно время.

Гарри кивнул, соглашаясь.

— Что нового? — как бы между прочим спросил советник.

Директор открыл тонкий черный кейс и извлек оттуда несколько отпечатанных страниц.

— Это копии договоров со Шпеером, — он протянул бумаги мистеру Муди. — Единственный автор, кто заключал с «Хогом» такого рода соглашения. Каждый договор оформлен через поверенного, это кажется несколько странным.

— Что ж тут странного, — фыркнул советник, вглядываясь в текст. — Ах ты, дьявол, — он скривился, будто хлебнул уксуса.

— Что?

— Поверенный, — злобно сказал советник. — Хорош поверенный!

Гарри подался вперед, надеясь услышать пояснения, но Муди молчал и хмурился, не горя желанием просвещать молодого человека.

— Я надеялся, через этого человека можно выйти на Шпеера, — осторожно сказал Гарри.

Советник сердито фыркнул.

— Через господина Малфоя? Вы знаете, кто это?

Муди вскочил и заметался по комнате, вытирая платком внезапно заблестевший лоб. Гарри хмуро следил за его беготней и тем, как мелко трясется жирное брюшко под дорогой шелковой рубашкой. Внезапно советник замер посреди кабинета.

— Вы наладили контакты с профессором Снейпом? — вдруг спросил он.

Гарри почувствовал, что краснеет.

— М-м... Не очень, — признался он. — Мистер Снейп не воспринимает меня всерьез.

— Это хорошо, — обрадовался Муди. — Это к лучшему.

— Что же тут хорошего? — обиделся директор. — Как я могу оказать на него влияние, если я для него никто, мальчишка и дурачок?

— Не надо оказывать влияние, — улыбнулся советник. — Познакомьтесь, подружитесь, войдите в доверие. А там, глядишь... На того же Шпеера выйдете, и не только. Договорились? — он протянул Гарри руку, давая понять, что разговор окончен.

Гарри торопливо встал, отвечая на рукопожатие.

— Вы все поняли? — сказал Муди, провожая его до двери. — Вернуть символику, взять под контроль Совет, сблизиться с профессором. Мне также нужен текст третьей книги Шпеера.

— Понял, — Гарри взялся было за дверную ручку и вдруг замер на пороге, захваченный какой-то мыслью.

— Мистер Муди, а скажите... Топор — это тоже какой-то символ? На эмблеме «Хога» топор, на стене в кабинете висел топор, и песня у них есть про Дамблдора и топор...

По губам советника скользнула тонкая улыбка.

— Да, мистер Поттер. Это символ, и очень опасный символ, — негромко сказал Муди. — На эмблеме «Хога» не простой топор, а лабрис, двойная секира, — он замолчал, разглядывая Гарри внимательным оком циклопа. — Топор символизирует власть. Лабрис означает обоюдоострый ее характер. Придет время, и вы все узнаете. Если захотите. Познакомитесь с нужными людьми... Ох, заболтался я, — спохватился он. — И мне пора, и вам пора. Идемте, Гарри. Нас ждут великие свершения.

* * *

— Мистер Поттер, вы не хотите забрать вашу куртку? Мисс Лавгуд она велика, а мне маловата.

— А вы что, мерили?

Директор и редактор стояли посреди коридора, сверля друг друга вызывающими взглядами.

— А как же, — ухмыльнулся Снейп. — Уже и заносить успел.

Гарри не по-директорски хихикнул.

За стенкой взвыл шуруповерт.

— Когда эта бомбардировка мозгов закончится? — поморщился редактор. — Сколько можно вашу мебель насиловать? Я бы уже сто раз собрал и разобрал!

— Вы? — изумился Гарри. — Да ладно! Такие, как вы, и гвоздя не забьют!

— Смотря куда забивать, — промурлыкал Снейп. — Если в голову сборщику мебели... Сразу работа закипит.

«Ну и шутки у некоторых», — подумал молодой человек.

— Они не собирают, а наоборот... — отводя взгляд, сказал он. — Я передумал. Пусть будет по-старому.

— Ну и капризы у вас, мистер Поттер, — удивленно пробормотал редактор.

Гарри смотрел в пол, кусая губы. Теперь в глазах Снейпа он полный идиот.

— Мистер Снейп...

— Профессор Снейп.

Гарри вздохнул.

— Понимаете, мне кажется, профессор — это кто-то старый и заумный, вроде Альбуса Дамблдора, — он бросил быстрый взгляд на редактора и подозрительно порозовел. — Вы же не такой, ну...

— Не такой умный? — вздернул брови мистер Снейп.

— Не такой старый.

— О-о, — насмешливо протянул редактор. — Вы еще и льстец, вдобавок ко всему прочему.

Гарри сердито сверкнул глазами.

— Хорошо, я буду обращаться к вам, как полагается, профессор.

— Не обязательно, — быстро сказал редактор. — Я не против мистера Снейпа, но вы, как официальное лицо, должны понимать, что на совещаниях, заседаниях и прочих публичных мероприятиях «Снейп», «хам», «сволочь» и их производные не есть комильфо, — он рассеянно оглянулся по сторонам. — И долго вам еще тут прозябать, мистер Поттер?

«Й-ес!», возликовал внутренний голос директора.

— Навряд ли рабочие справятся за день, — Гарри вспотел от собственной лжи: он попросил мебельщиков растянуть удовольствие.

— Можете погостить у меня, — благосклонно сказал редактор. — Если не боитесь, — хищно прибавил он.

Гарри инстинктивно поправил воротник белой трикотажной водолазки. Надевать эту дрянь не хотелось, с пиджаком в ней было жарко, а без оного вид получался несерьезный. Зато воротник под горло скрывал следы злодеяния. Редактор изучал проклятую водолазку подозрительно долгим взглядом.

— Вы застали меня врасплох, — гордо сказал молодой человек. — Теперь я готов... ко всему.

— Да неужто? — поиграл бровью злодей.

«Вот гад. Ну и голос», — Гарри двинулся вслед за редактором. Через минуту он уже обосновался за пустующим столом и по-хозяйски повесил на спинку кресла свою куртку, которую после Лавгуд носить не хотелось.

После визита мистера Хагрида директору пришла на ум неплохая мысль. Если он будет достаточно часто присутствовать при встречах редактора с авторами, велика вероятность поймать негодяя Шпеера, или хотя бы поискать в записях Лавгуд, на какое число назначена встреча с писакой-диссидентом. Если и были другие причины отираться в разбойничьем логове, Гарри предпочел об этом не думать: политика на первом месте.

Конечно, еще неделю назад молодой человек интересовался политикой не больше, чем жизнью мадагаскарских павианов, и (стыдно вспомнить!) понятия не имел, что мистер Риддл избран мэром на второй срок. Теперь свои одинокие вечера директор Поттер скрашивал газетами и интернет-статьями, стараясь наверстать упущенное. Но если мистер Риддл витал в заоблачных высях, то Шпеер змеился где-то неподалеку: пасквиль номер три, по словам Снейпа, был в работе.