Северус жестом руки остановил его пламенную речь.

— Знаю, — сказал он. — Блэк осатанел, узнав, что ты со мной. Не вовремя он эту пластинку завел. Уже неделю как за нами следит. Кончится тем, что попадется сам.

— Ничего себе, — пробормотал Гарри. — Надо с ним поговорить!

— Ты уже поговорил, — сердито сказал редактор.

— Ты тоже, — взъелся Гарри. — Что значит, «фасад поправил»?

Северус махнул рукой.

— Я его еще пожалел. Зря, наверное, — буркнул он.

Вскочив с тумбочки, он прошелся по комнате упругим шагом осторожного кота, зачем-то распахнул дверцу маленького холодильника и с брезгливостью осмотрел содержимое. Отодвинув штору, за которой обнаружился балкон, он уставился в окно, за которым было не видно ни зги.

Гарри подошел сзади, обвил руками его поясницу и обнаружил, что тот напряжен, как струна.

— Ты можешь тут покурить, — сказал Г. Дж., кивнув на балкон.

— Спасибо, милый, — пробормотал редактор.

Г. Дж. встревожился еще больше: Северус не походил на себя самого, витая мыслями где-то далеко.

— Что с тобой, Шатци-шатц?

— Пытаюсь быть честным, — он накрыл ладонями руки Гарри, тихо поглаживая. — Говоришь, я постоянно лгу? Ха! Да я живу во лжи. Ни тестирование на полиграфе, ни электрошок, ни пентотал натрия и прочее психотропное дерьмо, привет Женевской конвенции,¹ не способны вытянуть из меня ничего, кроме лжи, потому что она ко мне приросла, струится по венам вместо крови, циркулирует вместо кислорода. Я ею дышу. Пропитан до кончиков волос. Ложь — часть меня, моя плоть и кровь. Ты все еще хочешь быть со мной?

— Да, — дрожащим голосом сказал Гарри.

— Подумай.

— Да.

— Сам сказал, ты уже устал. Что дальше? Ты требуешь ответов на вопросы. Я могу... ответить правдиво только на некоторые из них.

Г. Дж. подавил желание спросить, не является ли рассказ про электрошок и психотропные вещества очередной выдумкой.

— Один. Вопрос.

— Говори.

— Я тебе нужен?

— Да.

— Значит, все в порядке. Остальное неважно.

Северус стоял неподвижно, глядя в непроглядную черноту за окном.

— В любой момент я могу быть арестован и депортирован в Австрию. Это в лучшем случае. Ты должен это знать, — жестко сказал он.

Гарри задрожал и стиснул его в объятьях еще крепче.

— За что? — хрипло спросил он.

— Началось, — буркнул редактор.

— Ты сказал, можешь ответить честно на несколько вопросов, — Гарри отыскал взглядом пачку злодейских «Gitanes», ринулся к ядовитым изделиям и извлек одно.

— Иди покури, — сурово сказал он, вручив сигарету редактору. — А потом...

— Устроишь допрос, шеф?

— Возьму интервью.

Северус поцеловал его в нос и ушел дымить на балкон.

Гарри потыкал в кнопку маленького торшера, и, обнаружив, что тот функционирует, убрал верхний свет. Комнатенка погрузилась в приятный полумрак. Агент Поттер присел на кровать, мысленно готовясь к «интервью» и сосредоточенно грызя ноготь.

— Атмосферку создали, шеф, — курильщик вернулся с балкона и бухнулся на кровать. Расшатанное сооружение едва не откинуло ветхие ножки.

Г. Дж. только вздохнул.

— Тут и без того проститутская атмосфера, — он рассеянно оглянулся.

— Вот именно, мистер Поттер, — пробормотал редактор. — Мотель-бордель. Двуспальный номер для двух мужиков — а в глазах портье даже искры не пробежало.

— Ты тут раньше был? — подозрительно прищурился Гарри.

— Да, — Северус загреб обе подушки и пристроил себе под спину. — Интервью уже началось, как понимаю. Я был здесь ОДИН, — насмешливо прибавил он, разглядывая посуровевшее лицо интервьюера.

— Ты готов? — строго спросил агент Поттер, вознамерившийся штурмовать бастионы лжи. — Если можешь ответить честно, говори, если нет — проехали. Согласен?

Северус задумчиво облизал губы — то ли собрался приврать, то ли (что было более вероятно) думал кое о чем другом. Гарри перевел дух, борясь с собой. Вместо проклятого интервью хотелось стащить с себя и Северуса одежду, забраться под одеяло и забыть о проблемах.

— Почему вы все время врете, мистер Снейп? — не выдержав, он придвинулся ближе и положил ладонь на колено лгуна.

— Потому что в свое время подписал соглашение, подобное вашему. По причине собственного идиотизма сделал это добровольно.

Агент Поттер озадаченно покусал губу.

— Соглашение с кем? С НД?

Северус отвел взгляд и промолчал.

— Ясно, — буркнул Гарри. — Проехали. Когда вы вступили в организацию «Национальное Движение», мистер Снейп?

Заметив, что некстати увлекся поглаживанием злодейского колена, он заставил себя убрать руку.

— В тысяча девятьсот девяносто девятом, — редактор заложил руки за голову и устало прикрыл глаза. Свет торшера смягчил черты его лица, но печальные тени по-прежнему прятались в уголках его губ и таились между хмуро сведенных бровей. Г. Дж. до боли захотелось провести ладонью по его щеке, слегка колючей к вечеру, но он сдержался, памятуя о миссии интервьюера.

— Риддл к тому времени уже три года как вел дневник, — не открывая глаз, продолжил Северус. — Я тогда преподавал в университете и параллельно был редактором риддловского журнала «Свет Британии». Том начал со мной консультироваться по каким-то литературным вопросам, советоваться, ходил вокруг да около, пока, наконец, начал понемногу зачитывать отрывки из своего бессмертного произведения. Фактически, это были хроники расправ с иностранцами, пересыпанные крадеными у нацистов мыслями. Из проклятого дневника я узнал совершенно чудовищные вещи, мой шеф. Риддла раздирало между тщеславной жаждой поделиться с миром своими трудами и страхом возмездия. Я сказал, что Геростратова слава его сгубит, но Том, будучи далеко не дурак, заявил, что намерен опубликовать только теоретическую часть, оставив документальные свидетельства себе на память — тешиться долгими зимними вечерами. Будь дневник издан во всей красе, у людей бы от ужаса волосы зашевелились на голове. О том, чем бы это грозило автору, я не говорю. А вот теоретические выкладки шовиниста, напротив, сплотили бы вокруг Риддла еще больше сторонников. Одним словом, этот дневник должен был быть либо обнародован полностью, либо уничтожен.

Гарри тихо лег рядом, опираясь на локоть и разглядывая Северуса расширившимися от любопытства глазами.

— И ты его стырил, — прошептал он.

— Нет, — ровным голосом сказал редактор, притушив ажиотаж, разгоревшийся в глазах агента Поттера. — Не я. Дневник был украден дважды. Сначала у Риддла, потом у Дамблдора. Иначе старику не пришлось бы десять лет ждать своего звездного часа.

— Как ты мог продолжать работать с Риддлом, когда понял, чем он занимается? — взволнованно спросил Гарри.

— Я с самого начала знал, чем он занимается, — флегматично шевельнул бровью Северус. — И в его организацию вступил не для развлечения, мой шеф. Риддл облегчил мне задачу, своими руками подсобрав компромат. Жаль, Альбус не додумался до подобного, — вдруг ухмыльнулся он.

— Как ты к Дамблдору попал? — агент Поттер осторожно подполз ближе, будто это могло помочь узнать больше.

— Это оказалось непростой задачей, — Северус выдернул из-под плеч одну из подушек и вернул на место. Гарри с готовностью улегся, положил руку на грудь рассказчику и принялся выкручивать пуговицы на его рубашке.

— «Феникс» очень закрытый орден. Чтобы заручиться доверием Дамблдора, мне пришлось спровоцировать конфликт с Риддлом и уйти. Дневник был украден в мое отсутствие.

— Но ты знаешь, кто это сделал? — агент Поттер завертелся от любопытства, взбивая ногами покрывало.

— Да, — односложно сказал Северус, разглядывая интервьюера из-под ресниц.

— Кто? — вытаращил глаза Г. Дж.

Редактор демонстративно сжал губы, что означало отказ отвечать. Гарри огорченно вздохнул.

— Дамблдор настоял, чтобы я вернулся в НД, — Северус посмотрел на выкорчеванную нервными пальцами Г. Дж. пуговицу на своей рубашке и хмыкнул.

— Ты серьезно? — разинул рот Гарри. — Старикан заставил тебя вернуться?