Все снова трудятся в колхозе, в котором работать стало совсем невозможно, потому что вечно не хватает то одних, то других запчастей, бензина, смазочных материалов, удобрений, кормов для животных.

Ирина становится молчаливее. Вечерами, после работы, они с Мишей гуляют, и Ирина делится с ним впечатлениями от «Макбета» Шекспира, которого она сейчас читает. Особенно на нее произвела впечатление фраза, сказанная Банко ведьмам:

Никто не может провидеть сев времен, Ирина знает это. И это делает ее такой печальной.

Неясно, что будет теперь, после этих героических и трагических дней? Что станет с гласностью и перестройкой? Что станет с Горбачевым?

— Да, — говорит Ирина, — я тоже думаю о яде во всех нас, яде рабства и преступлений. Неужели мы еще не все пережили? Что нам предстоит еще пережить, Миша? Ельцин, конечно, был смелым, и не только тогда, когда забирался на танк. Мы благодарны ему за то, что хунта не победила. Разумеется, Ельцин вел себя героически. Но что он будет делать теперь, Миша, когда нужно не подвиги совершать, а дело делать?

Известно, что произошло потом. После своего возвращения Горбачев практически сразу же был отстранен от власти. Он выступил за «основательную чистку» коммунистической партии. Уже 23 августа он подвергся со стороны российских депутатов нападкам относительно его роли до и во время государственного переворота, и Ельцин отозвался о нем перед тележурналистами всего мира самым бесцеремонным и унизительным образом. Несмотря на протест Горбачева, к восторгу большинства депутатов Ельцин запрещает деятельность коммунистической партии в Российской Федерации.

Со своей стороны, Горбачев на следующий день отказывается от поста генерального секретаря ЦК КПСС. Он запрещает парторганизации в армии, службе безопасности и милиции и объявляет о самороспуске Центрального Комитета. Собственность партии национализируется. Республики Эстония, Латвия и Литва получают независимость быстрее, чем они могли об этом мечтать. 29 августа Верховный Совет СССР запрещает, вплоть до особого распоряжения, деятельность КПСС по всей стране. Еще раньше было отвергнуто предложение Горбачева о заключении нового договора между республиками. Попытка сохранить государственное единство, таким образом, провалилась. Коль вы способны сев времен провидеть…

Ирина часто плачет, сидя перед телевизором и переживая за Горбачева, которого унизительно отстраняют от власти.

Отец говорит:

— Теперь еще много чего произойдет…

Мать говорит:

— Бог поможет.

Но Бог не помогает этим людям.

Народу этой огромной страны становится жить все хуже и хуже. Жизнь превращается в безумие, часто думает Миша в эти недели, — перевороты, войны, голод, нищета, экологические катастрофы сыплются, как из ящика Пандоры. Однако, замечает Миша, Ирина и он за эти месяцы стали намного ближе друг другу в общей растерянности и беспомощности. Может быть, размышляет Миша, это будет любовью. Конечно, он все это время бесчисленное множество раз загадывал по своему обыкновению «если — то», и в большинстве случаев удачно.

Чтобы выйти самому и вывести других из состояния летаргии, однажды ненастным ноябрьским вечером, в гостиной с черно-белым телевизором он объявляет семье Петраковых о своем изобретении, эко-клозете.

На большом столе разложены чертежи. Все это выглядит для непосвященных очень сложно, как космический корабль, и Петраковы сперва смущаются, о чем ему и говорят.

Миша смеется:

— Не смущайтесь! Конечно, это выглядит сложно — рабочие чертежи со всеми трубопроводами, вентилями, смесителями, фильтрами и сушилками. Мудренее всего выглядят сушилки, но и они не такие уж сложные! Моя идея проста — проще не бывает.

Ирина смотрит на него с восхищением.

— Представь себе, — говорит Миша, все более воодушевляясь. — То, что перед вами лежит — это чертежи уборной, производящей гумус без канализации, без воды и химикатов!

— Но такое невозможно! — говорит Аркадий Николаевич.

— Возможно! — возражает Лева. — Миша объяснил мне это еще в ГДР. Это экологическая революция, я вам скажу! Мы, с нашим убогим скворечником во дворе, где летом воняет, а зимой можно отморозить задницу, мы живем в каменном веке! Просто срам!

— Лева, перестань, пожалуйста! — просит мать.

— Рассказывай дальше, Миша, — говорит Ирина и кладет ему руку на плечо.

Ах, как чудесно, весь мишин страх перед будущим, все печали и тревоги сразу отступают.

— Продолжим, — говорит Миша и откладывает чертежи в сторону — они действительно своей сложностью сбивают с толку, — прежде всего мой эко-клозет очень прост в использовании и удобен так же, как и обычный унитаз.

— В городах у нас почти везде унитазы, — говорит Ирина, — а в сельской местности многие о них и не слыхали.

Устанавливается продолжительное молчание.

— Но, — прерывает молчание Миша, — но главное достоинство этой системы по сравнению с обычным унитазом в том, что не требуется никаких дорогостоящих водопроводных и канализационных систем.

— И даже воды? — озадаченно спрашивает Аркадий Николаевич.

— Даже воды! — Миша смеется. — Тем самым эко-клозет экономит питьевую воду и предохраняет источники пресной воды от загрязнения. — Он встает, все больше увлекаясь. — Мой эко-клозет — это биологическая система переработки отходов. В нем вся избыточная жидкость испаряется, а отходы разлагаются при помощи природных (это очень важно, природных!) микроорганизмов. Регулируемая подача тепла и воздуха — это тоже выглядит на чертежах очень сложно, но в действительности система очень проста — и постоянное перемешивание ускоряют разложение отходов, и они превращаются — во что?

— В перегной? — спрашивает Аркадий Николаевич.

— Да! — кричит Миша и сопит. — В ценный гумус, которым можно удобрять землю, и она ответит благодарностью. — Миша Кафанке закончил свой доклад и смотрит на всех сияющими глазами. Разве это не открытие, которое сделает жизнь людей удобнее и достойнее, разве это не достойно восхищения, то, что он придумал?

— Чудесно, — говорит Ирина, и Миша от этого чувствует себя счастливым, как король, если время счастливых королей из старых сказок не прошло.

В декабре они каждый вечер часами сидят перед телевизором, потому что то, что происходит в стране, настолько чудовищно, что не веришь своим глазам и ушам, но нет, все происходит на самом деле.

8 декабря 1991 года в Беловежской Пуще, у польской границы, главы государств России, Белоруссии и Украины объявляют о прекращении существования Советского Союза. Они провозглашают Содружество Независимых Государств, СНГ. До 21 декабря, встречи в Алма-Ате, это содружество находит поддержку всех бывших союзных республик, за исключением Грузии. Ельцин использует эту ситуацию, чтобы в очередной раз потребовать отставки Горбачева, жена которого Раиса после возвращения из Крыма тяжело больна. Хаос и голод царят в огромной стране. Армия глухо выражает недовольство, но потом волнения стихают и там. Коль вы способны сев времен провидеть…

Советский Союз владеет тысячами единиц ядерного оружия, они размещены по всей территории огромной страны, на самолетах и кораблях. Кто знает, где? Кто теперь ими распоряжается? Кто даст гарантию, что между народами страны — некоторые из них враждуют с незапамятных времен — не начнется бессмысленная война и эти ракеты не взлетят? Кто удержит все это ядерное оружие под замком?

25 декабря 1991 года в 19 часов по московскому времени, благодаря разрешению Бориса Ельцина, Горбачев имеет возможность в последний раз выступить перед народом по телевидению — в течение десяти минут. Отчаявшийся человек, прилагая все силы, чтобы сохранить самообладание, объявляет о своей отставке. Он говорит, что уходит чрезвычайно озабоченным. То, что происходит, он считает неправильным и опасным. Он произносит еще несколько фраз, и десять минут кончаются.