К счастью, орки явно не намеревались убить пленных или медленно заморить их голодом. Долгие переходы по горам компенсировались огромным количеством пищи, которую караульные выдавали ведьмакам. Правда, это было исключительно мясо, и, порой, недожаренное, но Хару все равно был рад плотной кормежке.

Спустя несколько недель, к концу месяца Шелковых трав, Хару стал замечать, что местность кругом сильно изменилась. Чем дальше заводили орки своих пленников, тем ниже к земле росли дикие кустарники. Постепенно исчезли и они. Воздух кругом стал плотнее и жарче. Дыхание Хару постоянно сбивалось с ритма, и ведьмак, изможденный, уже еле волочил ноги. Все чаще стали попадаться рябые, черные камни и валуны, а в воздухе кружился и плавно оседал на плечи путникам серый пепел. Хару казалось, что с каждым шагом его покидают силы, но позже он понял, что это его магическая энергия вдруг улетучилась, оставив после себя пустоту. Юноша съежился, чувствуя себя абсолютно беззащитным.

— Что это за чудовищное место? — тихо спросил Хару у Ирен. — Оно как будто высасывает все мои силы, кажется, даже магия покидает меня.

— Я тоже это чувствую, — подтвердила колдунья, — одним Хранителям известно, что здесь творится.

Внезапно по отряду орков пронеслось воинственное рычание. Закутанные в звериные шкуры и обвешанные каменными амулетами с изображением языческих богов, орки потрясали перед собой оружием, выражая силу и почтение. Некоторые из них боролись друг с другом, сшибаясь лоб в лоб железными шлемами с бычьими рогами.

— Впереди неподступная тюрьма, построенная нашим предводителем — Аскароном Покорителем мира! — пафосно вещал главарь отряда. — Да здравствовать ему еще множество столетий!

Снова раздалось улюлюканье и громкие крики. Хару раздраженно скривился. За недели вынужденного общения с орками ему уже изрядно надоели хвалебные речи во славу этого Аскарона.

Зеленокожие дикари еще агрессивнее стали пихать своих пленников, вынуждая их почти бежать вперед. Перед ними возвышался широкий холм, который конвой орков спешил преодолеть как можно быстрее. Видимо, конец пути был совсем близок.

С его вершины Хару и его друзьям открылась незабываемая картина.

Резко уходивший вниз спуск обрывался огромной чашеобразной впадиной, до краев наполненной лавой. От ослепительной поверхности шел густой пар, который растворялся в тяжелом, беспросветном небе. Сквозь густые, насыщенные пеплом облака, проникали красные зарницы. Хару вымученно наблюдал за этими алыми молниями, явственно ощущая, как они вытягивают из него все магические флюиды. Сиротливые лучи солнца с трудом пробивались сквозь пепел и черный дым, идущий от высоких, живых вулканов. Они изрыгали струйки лавы и беспрестанно чадили, разражаясь клубами едкого дыма.

А посреди этой безжизненной пустоши и бурлящего озера возвышалась крепость на острове, окруженная высокой стеной. Хару уже догадался, что это и есть та самая тюрьма, в которую орки вели их все это время. Ведьмак чувствовал, как магия полностью покинула его, выдернутая из его тела невиданной силой. Заклятье, наложенное на эти места, лишило Хару его последней защиты.

Спустившись с холма, отряд орков свернул направо, следуя вдоль кромки земли, которую хищно лизала лава. Хару с трудом вдыхал тяжелый горячий воздух и инстинктивно сторонился опасного края, за которым плескалась жидкая смерть. Из — за черных валунов на границе обрыва и скальной гряды показался темнеющий проход. Прорубленный в камне тоннель круто уходил вниз. У обитой железом арки стояли воины в доспехах. Лица стражей были скрыты шлемами, а поверх их защитных жилетов были наброшены черные плащи с изображением кроваво — красного круга с поперечным крестом внутри.

Переговорив с главарем орков, стражники раздвинули тяжелые железные ворота. Орки затолкали пленных под своды тоннеля, и лавовая долина исчезла из виду.

Некоторое время проход углублялся в недра земли, а затем вытянулся в длинный и однообразный в своем интерьере прямой коридор. На его стенах висели факелы, под которыми молчаливо стояли стражи. Все как один, они были облаченные в темные доспехи и плащи с красным кругом и крестом посередине. В отличие от тех стражей, что несли пост снаружи, эти были без шлемов, и теперь Хару смог разглядеть их лица. Ведьмак узнал тонкую, бледную кожу и темные волосы этих людей. Все они принадлежали к одному народу. В голове у юноши тут же всплыла не так давно прочитанная им старая легенда. Хару был уверен — это темные ведьмаки, так назвавшие себя еще очень давно, когда король Тарадан изгнал из Пролигура всех тех, кто пытался помешать ему захватить древний лес подле Цитадели. Изгнанные ведьмаки обнаружили в горах Клан южных монахов, хранивший секреты магии тьмы. Изгнанники отреклись от света и поклялись в служении темным силам. Монахи стали для них учителями и предводителями. Однако, следуя заповедям своей миссии, монахи отказались поведать колдунам о самых мощных заклятиях темной магии, так как, примененные в действии, подобные силы могли бы нарушить баланс между Светом и Тьмой.

Мимо пленников проплывали окованные железом двери, наглухо закрытые и охраняемые безмолвными стражами. Свечение факелов монотонно мелькало перед глазами, и весь тоннель начал сливаться в один серый, неприветливый тон с двумя яркими полосами света по бокам. Хару тряхнул головой и заморгал, отгоняя усталость.

Внезапно отряд орков остановился, и воин — надсмотрщик грубо дернул железную цепь, сковывавшую троих друзей. Хару оторвал взгляд от земли и увидел перед собой арку, заполненную серебристо — голубой завесой. Стоявший рядом ведьмак непринужденно махнул рукой, и завеса растворилась, открывая проход. Это, несомненно, была магия, но Хару был абсолютно уверен, что его собственные магические силы покинули его, едва он ступил на эти земли. Ведьмак понятия не имел, сможет ли он вновь когда — нибудь овладеть магией или местные чары навсегда лишили его способности колдовать. Задумавшись, Хару решил, что было вполне логично со стороны Аскарона наделить своих здешних воинов силой, а заключенных — лишить ее. Ведьмак тихо поделился своими мыслями с друзьями. Их одолевали те же тяжкие думы, и все трое могли лишь гадать, что станет с ними в этом зловещем месте.

Как только конвой прошел через проход, серебристая завеса вновь расцвела за ним. Пленников ввели в длинный зал, по бокам которого были расставлены зарешеченные тюремные камеры. Проход между камерами был не велик, так, что узники могли переговариваться с соседями. На каменных стенах пылали факелы, а почти у самого потолка узкими щелками тянулись маленькие оконца, через которые просачивался дневной свет. Он был совсем тусклым, почти серым, как и все вокруг.

Орки повели пленных вперед, через зал, а Хару изучал каждую камеру, высматривая кого — либо из знакомых. Из разговоров орков можно было сделать вывод, что в тюремных кузницах больше ценились гномы, тогда как ведьмаков отправляли в качестве рабов в замок Аскарона. Было мало шансов найти здесь соратников, но Хару не терял надежды и пристально разглядывал отрешенные лица за железными прутьями. Наконец друзей подвели к одной из пустующих камер и без слов впихнули их в каменную темницу. К счастью, один из орков предварительно снял с ведьмаков кандалы, и Хару смог облегченно потереть запястья.

Дверь захлопнулась, и воевода отряда осклабился со злобным торжеством. Он снял с головы рогатый шлем и прислонил рябую морду почти к самым прутьям решетки. Издевка в его голосе мешалась с презрением.

— Скоро вы отправитесь на работы в кузницу и будете день и ночь ковать оружие и броню для непобедимой армии нашего правителя! У вас будет час на еду и два часа на сон. А пока, можете ознакомиться с вашим домом, — орк обвел когтистой лапой утлую камеру, — теперь он ваш навечно.

Со всех сторон послышался гогот прихвостней воеводы и их гортанный прерывистый рык, с трудом напоминающий смех. Орки гурьбой двинулись обратно к выходу из зала. Вскоре их шаги затихли вдали, и Хару услышал низкий дребезжащий звон закрывшейся магической завесы.