Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Выпив бутылку сухого вина, и добавив сто граммов спирта, измученный сам собой, доктор уснул, твердо решив, что завтра он все же “полезет на рожон”.

В 16 часов следующего дня меня пригласили в салон ККОС, где уже собрались члены партийного бюро во главе с секретарем. Здесь же сидел и большой зам. Интересно то, что должность секретаря партбюро выборная. Согласно уставу КПСС. Однако же, никто его не выбирал. Он был назначен приказом свыше, как и все секретари на всех, за редким исключением, кораблях.

Войдя в кают-компанию и оглядев сосредоточенные лица собравшихся, я не к месту улыбнулся, вспомнив анекдот.

В Африке совершил вынужденную посадку самолет. Дикари схватили француза, американца и русского. Вождь поставил пленникам условие:

– Каждый из вас должен назвать мне что-либо такое, чего я не видел или не знаю. Если не сможете – будете съедены.

Первым вышел француз. Назвал. Дикари посоветовались. Съели. То же случилось и с американцем.

– Вождь! Ответь мне, что такое партком? – спросил русский. Дикари долго советовались, но ответа не нашли.

– Ты свободен, русский. Но все же скажи мне, что такое партком?

– Ну это все то же, что и у вас: поймали, пошушукались и... съели.

Секретарь приступил к процедуре приготовления обеда. Долго и нудно, но в деловом стиле и с надрывом убежденности в голосе излагал собравшимся суть преступно-безответственного непонимания доктором идей Леонида Ильича и значения – для дела защиты Отечества – политического аппарата ВМФ, что, естественно, подрывает авторитет славного племени крейсерских комиссаров. Все присутствующие (за исключением механика), наточив ножи и вилки, кивали мудрыми головами и “сочувственно смотрели на заблудшую овцу, носящую на груди партийный билет с профилем Ильича”. Бифштекс для партбюро поджаривался тщательно и со всех сторон, смиренно отдавшись своей судьбе. Молчание виновника принималось, как раскаяние и покаяние. Товарищам по партии осталось только пошушукаться. – Что Вы можете сказать в свое оправдание? – спросил секретарь.

Доктор встал, молча посмотрел на каждого присутствующего и начал с вопроса:

– Я надеюсь, вы ждете от меня правдивого и искреннего ответа. Так?

– Да! Конечно! Коммунист обязан быть искренним!

Механик тревожно посмотрел на своего собрата и отрицательно покачал головой.

– В воинской присяге я обещал быть честным. Постараюсь. Здесь сидят четыре политработника. Из пяти присутствующих. В выступлении нашего секретаря прозвучала обида на то, что как-то я назвал вас бездельниками. Резко. Возможно, грубо. Но я и здесь подтверждаю свои слова. В авиации политработники летают. В танковых войсках – водят танки. А чем же занимаются они у нас, на кораблях флота? На крейсере? Не перебивайте меня. Так вот, они распределяют квартиры, очереди на детские сады, товары повышенного спроса. При этом в первую очередь не забывают себя. За доставку почты отвечает связист, и в случае, если возникнут какие-либо неувязки с почтой, наказан будет командир дивизиона связи. Но письма морякам вручает почему-то пропагандист. Почему же моряки остаются благодарными за вести с Родины пропагандисту, который не сделал ничего, чтобы их доставить? Несправедливо. Не перебивайте меня! Вот здесь сидит зам командира дивизиона движения. Чем он занят и что делает ежедневно? Беседует с личным составом ДД. Я тоже провожу ежедневно беседы с личным составом. Но только не ДД, а всего корабля. Далее. По графику он читает политические информации. Я тоже нахожусь в том же графике. Читаю. Он пишет план политическо-воспитательной работы на месяц и утверждает его у зама большого. Я делаю то же самое. Он является руководителем группы политзанятий. Я тоже. Но моя группа отличная и лучшая на корабле. Все. На этом его функции кончаются. У меня же на плечах лежит ответственность за здоровье и жизнь всего экипажа. К тому же еще я выполняю как свои обязанности, так и обязанности хирурга. Ну разве я не имею права считать его бездельником? А Животов? Раз в неделю изображает инструктаж руководителей групп, указывая тему и страницы КВС. Тоже бездельник. Давайте возьмем любого из вас, кроме редактора газеты... безделье, самое махровое безделье! Вы меня можете здесь наказать. Но я, пользуясь правом, предоставленным мне уставом КПСС, свои взгляды буду отстаивать в любой инстанции, вплоть до ЦК КПСС. У меня все. Решайте без моего участия.

Никто не проронил ни слова. Я вышел. Механик, артиллерист и снабженец пришли в каюту доктора с колбасой и поздравлениями с “победой”. В протоколе заседания партбюро было записано, что в отношении начмеда “коммунисты решили ограничится партийной критикой”. Командир промолчал. Я отныне был уверен, что подобные фокусы даром не проходят никому. Тем более на флоте. Придет время, когда мне все это вспомнят, передавая информацию о взглядах эскулапа.

Может, на каждого военмора имеется тайное досье, в котором, как в капле дождевой воды, взятой под мелкоскоп, копошатся амебы и туфельки всех его поступков?

Глава 46

ПРАЗДНИК НЕПТУНА

Подходили к экватору. Индийский океан дышал полной грудью тяжелоатлета, мерно вздымая на больших грудных мышцах зыби легкое перышко крейсера. Солнце вращалось в зените, нарушая работу центров терморегуляции. Соленый пот струйками стекал между лопаток, пытаясь спасти военморов от перегреваний. Корабельный пес Чоп (ну где на корабле нет пса?) лежал на юте в тени четвертой башни главного калибра, высунув язык, и сквозь густую шерсть зорко следил за действиями лучшего друга – главного боцмана, который веселым матерком гонял своих боцманят, сколачивающих огромный ящик – бассейн. Вместе с экватором приближался традиционный праздник Нептуна, и так как на ходу корабля за борт моряков не бросают, то ящик должен был играть роль купели.

Чоп – собака благородная, ведущая свои корни от сбежавшей из дома матери-болонки и морского забулдыги Пирата, опозорившего в свое время командира “Бородино”. И хотя скипидарные воспоминания заставляли блудного отца держать хвост постоянно поджатым, однако, как мы видим, в один счастливый момент зов предков оказался сильнее медицинского скипидара. На крейсер Чоп был доставлен маленьким, пушистым комочком и получил свою кличку за неимоверное любопытство, заставлявшее его тыкать свой черный нос в любую дырку. Серый, как заяц-русак, заросший до глаз густой длиной шерстью, он без устали сновал среди моряков, облаивая их за беспорядок на палубе, собачьим чутьем улавливая недовольство боцмана. Ночью спал в каюте командира МГ Комячилова, днем гостил в кубрике боцкоманды, питался в салоне ККОС (не позволял себе зайти в саму КК, где питались офицеры), воду пил из ковша эмалированного в каюте НМС. Любимыми занятиями были купание в море и просмотр художественных фильмов. Фильмы смотрели на баке, натянув белое полотнище экрана на приведенную к курсовому на девяносто градусов башню главного калибра. Места зрителей, согласно табелю о рангах, размещались так, что в центре перед экраном сидели командир, ЗК, СПК, командиры БЧ и далее по нисходящей. Чоп занимал свое место перед командиром на волнорезе и внимательно следил за событиями, происходящими на экране. Вызывая веселье моряков, вскакивал, повизгивал, вилял хвостом, если видел на экране своего собрата по собачьему племени, тем самым сберегая морякам тысячи готовых взорваться от напряжения нервных клеток.

Так вот. Боцман строил купель. Сварщик, специалист первого класса, под руководством командира трюмной группы Ермолова, сверкавшего лысиной, варил из бочек длинную трубу, которая, вымазанная обильно типографской сажей, должна была играть роль “чистилища” для тех, кто рискнул чем-либо прогневить Нептуна. В каюте докторов за тяжелой бронированной дверью (т.к. жили врачи в помещении, предназначенном в случае боя под морг) готовились костюмы пиратов и чертей – свиты морского владыки. По всему кораблю шел поиск кандидатов в русалки – безусых, юных и нежных. Для них готовились искусственные девичьи груди и скромных размеров юбочки, должные навевать на воен-моров мысли о Евах, оставленных в Союзе. Нептун учил свою роль. Костюм для него – корона, длинная борода, юбка и прочие аксессуары, изготовленные боцманом, лежали на коечке в готовности. Оружие – страшный трезубец – было выковано лично командиром БЧ-5. Мичман Фомич, кося глазами, пробовал заранее изготовленный эль – обычный русский квас. Всеобщее возбуждение царило в палубах крейсера.

82
{"b":"564853","o":1}