Жизнь протекала с размеренностью хорошо отлаженного часового механизма. Светлые пятна в ней, вроде организованного купания и отдыха на девственно-чистых великолепных пляжах острова Сокотра, выпадали не чаще одного раза в неделю. Старший помощник В.Г. Халевин, “вздрюченный” начальником штаба эскадры, “дрючил” офицеров, отрабатывая боевую подготовку и сыплющиеся, как из рога изобилия, вводные. Политическая подготовка, Которой руководил заместитель по ПЧ, была “организована в соответствии с требованиями руководящих документов”. Проводить политические занятия – довольно сложная наука, освоить которую за двадцать пять лет службы удается не всем, несмотря на массу методической литературы, издаваемой ГПУ СА и ВМФ. Не помогает и научно-практические конференции, сборы руководителей групп политзанятий, методические занятия и семинары. Бестолков человек на ниве политпросвещения рабочих и крестьян, одетых в матросские робы! Тематика занятий определяется специальной инструкцией-брошюрой, присылаемой из Москвы. Несмотря на то, что в ее разработке принимает участие ВПА, ГПУ и ряд докторов наук, в числе наиболее глубоких тем из года в год рекомендуются три: 1. Дружба и войсковое товарищество. 2. В.И.Ленин, ЦК КПСС об агрессивной сущности империализма. 3. Забота КПСС и Советского правительства о ВС СССР. В течение года руководители групп ПЗ осваивают все темы в совершенстве, пишут по ним рефераты и план-конспекты. Свои знания несут в массы, которые активно сопротивляются усвоению предлагаемого материала. В неравной борьбе руководителя с массами побеждает руководитель, т.к. к итоговому ПЗ все слушатели группы имеют конспекты по всем изученным темам. Наличие конспекта не гарантирует наличие знаний. Однако, это и не обязательно. Методика оценки политической подготовки учитывает пробелы в знаниях и пролетарское происхождение матроса, гарантируя ему положительную оценку за период обучения и за год.

На крейсере “А. Суворов” ниву политподготовки пахал пропагандист Животов. Регулярно по четвергам он собирал офицеров в ККОС на “инструктаж руководителей групп ПЗ”. Сделав серьезное лицо, он многозначительно изрекал:

– Товарищи. Тема следующего политзанятия такая-то. Ну, что мне вас инструктировать? Сами, бля, умные. Тема изложена в КВС №... стр... Конспекты темы предъявите заму. Все. Разойдись, бля.

Разойдясь, офицеры брали указанный пропагандистом номер журнала КВС, вызывали к себе в каюту матроса с приличным почерком и, указав страницы, отправляли его готовить никому не нужный план-конспект. К субботе нужные статьи из КВС были всегда готовы, что и утверждал большой зам. За качественный инструктаж и большую проделанную работу по подготовке ПЗ на корабле пропагандист получает очередную благодарность.

Повторяемый из года в год, из месяца в месяц, из недели в неделю ритуал подготовки к занятиям и однообразие рекомендуемых тем, вызывает у лейтенантов легкое раздражение, а у старших лейтенантов, не говоря уже о старших офицерах, – тошноту. А посему, защищая свою нервную систему от стрессового воздействия описанных приемов педагогики, каждый вырабатывает свою систему преподавания.

Я, как мы помним, был уже старшим лейтенантом. Следовательно, имел свой опыт и свою систему. Приказом командира корабля мне было вменено в обязанность насыщать политическими знаниями рядовой состав служб и команд: боцкоманды, клубной команды и медслужбы, оркестра и типографии. Сложная группа. Ведь указанные подразделения комплектуются из наиболее подготовленных и развитых матросов, способных прочитать и усвоить материал, изложенный в КВС. К ним на занятие не придешь с голым конспектом, хотя этого было бы вполне достаточно... В соответствии с программой подготовки. Отлично зная уровень политической зрелости своих подопечных, я на весь период похода заключил с коллективом группы договор, смысл которого сводился к ... лишь бы конспекты были, а занятия сами по себе не самоцель.

Собрав по команде слушателей на занятие в библиотеке (место, определенное для данной группы приказом командира), я обычно проверял наличие конспектов по предыдущей теме, объявлял тему очередную, интересовался здоровьем, рассказывал анекдот и закруглял занятие фразой:

– Если зам будет обходить корабль и посетит при этом библиотеку, – мы занимались на баке. Если не посетит – занимались здесь. Вопросы? Нет. По шхерам!

Довольные своим педагогом, слушатели мгновенно испарялись. Я же, закрывшись в каюте, полдня занимался своими служебными бумагами. Без помех.

Однако, два раза в год, несмотря ни на какие системы и методики, обучаемые должны предъявить свои знания “проверяющим” из политических отделов на так называемых итоговых политических занятиях, за период обучения. Важнейший и отвественннейший момент в службе офицера.

Я решал проблему следующим образом...

За неделю до ИПЗ назначалась репетиция спектакля, распределялись роли. Личный состав клубной команды, владеющий кистью и чертежным пером, обязан был готовить декорации, именуемые на флоте наглядной агитацией, работники типографии готовили и заранее набирали статью в корабельную газету о выдающихся успехах и “глубоких знаниях слушателей”. Музыканты репетировали гимн. Все мыслимые и немыслимые вопросы, могущие возникнуть на занятии, распределялись между конкретными людьми, что самым тщательным образом фиксировалось руководителем. Ответы на “могущие возникнуть” вопросы репетировались здесь же. Проверялось наличие конспектов, лекций и первоисточников.

Все. Группа к итоговым политзанятиям готова. О чем и следовал доклад большому заму.

В назначенный день премьера спектакля, как всегда, имела потрясающий успех. Приказом командира группа объявлена отличной. Руководитель группы, старший лейтенант медицинской службы Иванов, объявлен отличником БП и ПП. Финиш. До следующей проверки.

На рейд острова, избороздив воды Атлантического и Индийского океанов, прибыл избитый, весь в шрамах свинцового сурика на теле хищник СКР “Рьяный”. Старший помощник “Рьяного”, прихватив с собой снабженца (авось, чего перепадет), нанес визит старшему помощнику крейсера. Последний, руководствуясь законами флотского гостеприимства, организовал в своей каюте легкий завтрак для гостя. Снабженец же, не будучи допущенным к трапезе (субординация), отправился на свободную охоту. Звериные тропы крейсерских лабиринтов привели его в каюту НМС, благо, офицеры были знакомы еще с “Пожарского”. Руководствуясь теми же законами, что и старпом, я организовал легкий завтрак для товарища в своей каюте. Из холодильника была извлечена колбаса, свежие помидоры, бананы. Из аптеки затребовано “пять капель” и флакон пятипроцентного раствора глюкозы для разведения капель. В мирной беседе, теплой дружеской атмосфере протекали минуты и часы неофициального приема. К моменту, когда визитеры должны были на катере убыть на свой корабль, я с удивлением отметил, что гость выполнить указанную эволюцию не в состоянии. Коварные тропики выкидывают иногда подобные шутки с организмами, адаптированными к дозам умеренных широт. Надо было что-то предпринимать для спасения репутации и карьеры товарища. Я набрал номер телефона старшего помощника.

– Слушаю, старпом.

— Владимир Георгиевич, СПК “Рьяного” еще у вас?

– Да, но собирается уходить.

– Передайте ему, пожалуйста, что снабженец уйти не может. Он сидит сейчас в стоматологическом кресле. Работы еще на час-полтора. Спросите “добро” у СПК “Рьяного” остаться снабженцу у нас до утра.

– Добро, – через секунду прозвучало в трубке.

Половина дела была сделана. Но только половина. Необходимо же было сделать “поправку на шестерку”. Это значит, подготовить алиби на случай, если какой-либо “доброжелатель” сумеет разузнать и довести до сведения начальства истинную причину, по которой снабженец не сумел вовремя убыть на свой корабль. Пригласив к себе в каюту стоматолога, старшего лейтенанта Корнева, и указывая на лежащего в коечке гостя, я сказал: