- Брайан... - прошептал Эклз, хватаясь за колонну и расширенными от шока глазами вглядываясь в меловой абрис на полу.

- Он был с тобой в тот день. Это он вызвал полицию.

Дженсен привалился лбом к колонне, царапнув пальцами по штукатурке; его заметно трясло. Он рассматривал слайды с фотографиями, позаимствованными из архива полицейского управления Мемфиса: мёртвое лицо Джейсона Фергюсона Коула крупным планом, качество просто отличное. Глаза приоткрыты, смотрят в никуда. Губы белые, нос - и без того заострённый - стал похож на маленький треугольный акулий плавник. Тёмные вьющиеся волосы лежат на лбу как прикленные. Я смотрел на самого себя - безнадёжно мёртвого. Это было странно и очень пугающе.

- Джей... - прошептал Дженсен, переводя взгляд на меня.

- Мы даже не родственники, - отозвался я.

- О господи... - Дженсен закрыл лицо руками и съехал по колонне вниз. - Блядь, я сошёл с ума, да?

Что-то щёлкнуло за моей спиной, и луч света упал на противоположную стену, затянутую белой тканью. Я подошёл к Дженсену, сел рядом с ним, привалившись спиной к колонне, и обхватил его за плечо, притягивая к себе. Эклз дрожал - крупно, лязгая зубами. Я начал говорить, глядя в мерцающий белый прямоугольник, на котором в луче проектора появились изображения наших лиц - моего и Коула, мёртвого Коула, которые плавно и медленно совместились в одно, наложились друг на друга, совпав почти идеально. Я рассказывал Дженсену о том, о чём он не помнил, о призраке прошлого, преследующего его в реальности, о поступке Кинни, о моём желании, несмотря ни на что, быть вместе с ним, Эклзом, о моём постоянном страхе, что моё место в любой момент может занять Джей Коул... И изображение, слитое воедино, дрожало и плыло перед моими глазами, размываясь в радужной дымке слёз. Я чувствовал, как рядом со мной дрожит Дженсен, слышал его частое быстрое дыхание, и продолжал говорить, пока не кончились все слова, и не осталась последняя часть презентации, почти не требующая комментариев.

Кое-как я поднялся на ноги, потянул Дженсена вверх. Он, спотыкаясь, потащился за мной - я поддерживал его, словно смертельно раненого, бережно и аккуратно. Мы поднялись по узкой винтовой лестнице на крышу. Дождь усилился - он лупил с серых небес длинными струями, холодными и тягучими; такой ливень отлично смывает кровь... Дженсен растерянно озирался, щурился, смаргивал влагу с ресниц. Я откинул с лица намокшие волосы, слизнул с губ дождевые капли. Солёные. Почему?...

- Ты пришёл сюда спустя два дня после смерти Коула, - я повысил голос, стараясь перекричать грохот дождя по ржавой жестяной кровле. Схватил Дженсена за ледяную руку, ощутил слабый спазм ответного пожатия, потянул его за собой к краю крыши. Дженсен упёрся, попятился, замотал головой, но я упрямо тащил его за собой, пока мы оба не остановились в нескольких дюймах от пропасти.

- Ты остановился здесь, помнишь? Я не знаю, долго ли ты стоял и смотрел вниз, но в конце концов ты сделал шаг. Вспоминай, Дженсен. Он тебя не дождался. Ты просил его не уходить, но он, как всегда, не выполнил своё обещание.

Дженсена качнуло вперёд, но я крепко держал его. Мой взгляд как магнитом притягивал яркий белый крест на том месте, где Кинни нашёл Эклза. Крест, который отмечал начало нового отрезка жизни Дженсена и начисто стёр то, что было до.

- Вспоминай, Дженсен! - повторил я настойчиво. - Только не смей уходить, слышишь? Держись за меня и вспоминай. Вот твоя «авария», Дженсен. Вот почему твоя мать никогда в жизни не рассказала бы тебе правду.

Ещё один рывок из моих рук - к пропасти. Невидящий зелёный взгляд, словно подёрнутый поволокой. Я почти орал ему в ухо, перекрикивая свист ветра и грохот капель по ржавой жести.

- Ты сам поставил точку, Дженсен! Выбрал место, время, способ... Но этим ты не смог ни вернуть Джея Коула, ни присоединиться к нему. Коул мёртв, Дженсен. Коул - это не я. Я - жив, я с тобой. Я люблю тебя, Дженсен. Слышишь меня, чёрт тебя подери? Я люблю тебя!

Он дёрнулся, медленно поворачиваясь ко мне. Лицо белое, веснушки тёмные, яркие. Крупные капли воды сбегают по лбу, носу, скулам. Волосы потемневшие, торчат острыми иголками.

- Ты... - прошептал он. - Ты не Джей.

- Да, да... - я лихорадочно сжимал его плечи. - Я Джаред Падалеки, которого угораздило родиться копией твоего любовника. Ты не можешь знать меня всю жизнь, потому что мы знакомы всего пару недель, но за это время я успел влюбиться в тебя до безумия. В тебя целиком, а не только в твою настоящую сторону. И я решил, что отберу тебя у Джея Коула, у этого грёбаного призрака, который постоянно утягивал тебя в прошлое.

- Ты не Джей, - в отчаянии повторил Дженсен срывающимся голосом. - Он никогда не говорил мне, что любит меня.

Он внезапно обмяк, рухнул на колени, опасно качнувшись в сторону пропасти, и я упал рядом с ним, ухватив его за отвороты намокшего пальто. Пальцы сводило от холода. Ветер усилился, ливень остро и колко бил по лицам, заставляя кожу неметь. Я отстранённо подумал, что всё завершается совершенно безумным спектаклем, в котором в роли сцены выступает грохочущая скользкая крыша, вместо занавеса - косые струи дождя, а почтенную публику в лице невидимых сотрудников из компании Мэтта развлекают два совершенно безумных актёра-любителя. Эта мысль вызвала у меня истерический смех, который я подавил с огромным трудом. Поймал блуждающий взгляд Дженсена, обхватил ладонями его мокрое лицо, прижался лбом к его лбу.

- От тебя скрывали эту жизнь, Дженсен, прятали, как постыдную тайну. Но гнойник прорывается, рано или поздно, и становится ещё больнее, но и чуточку легче. Ты понимаешь, что случилось тогда, Дженсен? Что всё это было - и прошло. Что призраки не возвращаются. Что не моя вина в том, что я похож на твоего потерянного Коула, и в том, что меня угораздило влюбиться в тебя. И я не могу больше видеть, как ты закрываешь глаза, - я тряхнул его за локти, голова безвольно мотнулась, и сотрясаемый беззвучными рыданиями Дженсен Эклз тяжело привалился к моему плечу, - и позволяешь тому, кто мёртв уже десять лет, трахать тебя.

Он что-то пробормотал, задыхаясь, и я склонил голову, стараясь расслышать его голос сквозь шум ливня и свист ветра.

- Дженсен?

- Помоги мне, Джаред, - прохрипел он, и я коснулся губами мокрых холодных губ, ощутив знакомый вкус соли. – Помоги мне, пожалуйста…