Это был самый долгий, мучительный и сладкий оргазм в моей жизни. Я клянусь. Мне казалось, он длился вечность... я кричал, выплёскиваясь ему в кулак, на мокрые от пота гостиничные простыни, я, кажется, чуть не разрыдался, как последний придурок, испытав не только физическую разрядку, но и пережив настоящую эмоциональную бурю. Дженсен от начала до конца был моим, и только моим. Я едва слышал, как он глухо стонет мне в шею, кончая, но чувствовал, как внутри меня пульсирует его член, ощущал всем телом, как Дженсена сотрясает крупная дрожь... он навалился на меня всей тяжестью и рвано дышал в шею. Мы были мокрые, липкие и полностью растворённые друг в друге. Это было охуенно.

Хрен знает, сколько времени прошло, прежде чем я смог пошевелиться. Дженсен что-то пробормотал, и я понял, что он задремал. Это было так чертовски мило, что я улыбнулся в подушку. Повернулся, скатывая с себя неподвижное тело Эклза, тут же повернулся к нему лицом и обнаружил, что Дженсен смотрит на меня - огромными блестящими глазами в сгустившемся полумраке. Его губы были приоткрыты, а лицо казалось совсем юным и отчего-то испуганным. Я вздохнул, привлекая его к себе, утыкаясь губами в мокрый ёжик волос надо лбом. Передо мной лежал не тридцатилетний мужчина, но молодой парнишка... лет восемнадцати.

- Ты меня любишь? - прошептал он. - Джей, пожалуйста... Ты так редко говоришь мне об этом...

Я промолчал. Дженсен еле слышно вздохнул, словно смирившись, и притёрся ко мне совершенно кошачьим движением, подбился под бок, как будто ища защиты. Мне ничего не оставалось, как обнять его. Разочарование нахлынуло на меня противной липкой волной, заглушая отголоски наслаждения. Стало холодно, несмотря на удушливую жару в номере и горячее тело, прильнувшее ко мне.

- Так хорошо, что мы снова дома, - пробормотал Дженсен сонным голосом.

- Пока нет, - прошептал я, вслушиваясь в его дыхание, которое постепенно выравнивалось и становилось глубоким. - Пока ещё нет.

Глава 41

С неба сыпался мелкий дождь, серый и холодный, и, несмотря на праздничную иллюминацию, Мемфис выглядел довольно уныло. Мы сходили в городской музей, пообедали в кафе с живым джазом и отправились бродить по улицам. На первый взгляд наше передвижение могло показаться хаотичным, но на самом деле я следовал плану, намертво засевшему в моей памяти - столько раз я вычерчивал его на GoogleMaps, отмечая каждый поворот, каждый шаг, приближающий нас к цели. Дженсен шёл рядом, сунув руки в карманы пальто, и холодный серый свет заливал его лицо, делая кожу бледной, как у восковой фигуры. Я скользнул ладонью в его карман и нащупал холодные пальцы.

- Замёрз? Надо было взять машину.

- Мне не холодно. - Дженсен взглянул на меня задумчиво, словно вспоминал, кто я. - Знаешь, я совершенно точно здесь был когда-то. Должно быть, мать сочла эту часть моей биографии не слишком важной и ничего мне не рассказала...

Ага, не слишком важной...

- Ты здесь жил, Дженсен.

Он покосился на меня с удивлённой полуулыбкой.

- Откуда ты...

- Я много о чём знаю, босс, - отозвался я. - Нам направо.

Он послушно свернул следом за мной в переулок, застроенный однотипными малоэтажками.

- Может быть, объяснишь?

- Я не просто так намекнул тебе насчёт Мемфиса, помнишь? - Мы шли бок о бок, и эхо наших шагов гулко и чётко разносилось по узкой улице. - И ты подхватил эту идею. Никогда не задумывался, почему?

Дженсен пожал плечами, плотнее запахнул ворот пальто.

- Просто... мысль показалась интересной.

- Да что интересного в этом индустриальном городишке? - проговорил я, глядя вдаль. - Скучно, серо, уныло... Нет, Дженсен, если бы не определённый факт твоей биографии, о котором ты не помнишь, ты бы никогда в жизни не согласился поехать сюда.

Дженсен остановился, хотел что-то сказать, но я мягко потянул его за руку.

- Идём, Дженс. Осталось недолго.

- Послушай, - он последовал за мной, но взгляд выражал растерянность, непонимание и даже раздражение: мол, какого чёрта я устраиваю спектакль. - Я, конечно, понимаю, что небезразличен тебе... но ты что - действительно копался в моём прошлом? Какое тебе дело до этого? Джаред?

- Поверь мне, - проговорил я. - Есть дело.

- Объясни, - мрачно потребовал Дженсен и снова попытался остановиться, но я решительно потащил его за локоть, заворачивая за угол.

Баллингтон, пять.

Дом, как я и знал, остался прежним: невысокий, приземистый, типичный для этих мест. Краска кое-где облупилась, очевидно, новые хозяева не особенно тщательно следили за своим жильём. Крыльцо покосилось, окна второго этажа забиты фанерой. Но припаркованный на подъездной дорожке автомобиль - старый рыдван с заляпанным грязью кузовом - говорил о том, что, невзирая на заброшенный вид, тут кто-то живёт.

Перед домом рос развесистый дуб, нижняя ветка шла почти параллельно земле, изгибаясь в конце почти под прямым углом вверх. На ней болтались качели из старой шины - краска давно облезла, но очертания нарисованных цветов ещё угадывались на мокрой чёрной резине.

Этот дом был точно такой же, как и остальные на этой улице. Но только перед ним росло такое причудливое дерево. Якорь.

Дженсен замер, нахмурившись, непроизвольно шагнул вперёд и остановился перед низким заборчиком, огораживающим лужайку. Всё вокруг было тускло-серым, смазанным, кроме невероятно ярких зелёных глаз на бледном лице и чёрного мокрого изгиба ствола дуба, на котором слегка покачивалась под ветром шина. Я подошёл ближе, встал за его плечом, коснулся руки. Настоящее медленно таяло, причудливо видоизменялось, и на его месте вырастали призрачные фигуры домов, людей, автомобилей... и двух парней, стоящих на крыльце дома номер пять по Баллингтон-стрит.

Дженсен закрыл глаза, облизал губы и качнулся, словно на мгновение потеряв равновесие. Я поддержал его за локоть.