- А ты хорошо помнишь себя в детстве? - спросил я, глядя, как мягкие пёстрые отблески неоновых реклам, света фонарей и витрин пробегают по лицу Дженсена, крошечными звёздочками подрагивают на кончиках ресниц.

Forever and one I will miss you...

- Не очень, - помолчав, отозвался он. - Как в тумане. Сплошные обрывки. Может быть, это последствия той травмы, не знаю...

Я похолодел.

- Какой травмы?

However, I kiss you yet again...

Дженсен поддал газу, и мы вылетели на трассу, ведущую в центр, лавируя в потоке жёлтых такси.

- Мать говорила, что в юности я получил сотрясение мозга, чуть ли не до комы. Автомобильная авария. Я ничего не помню, но шрам есть, - он прикоснулся к затылку, зарывшись пальцами в волосы. - Память - вообще не мой конёк, Дж... Джаред. Можно сказать, я хорошо помню только то, что произошло за последний год.

Way down in Neverland...

- И тебе это не мешает жить?

Он криво усмехнулся.

- Я искренне надеюсь, что в прошлом у меня всё чисто и призраки не станут беспокоить меня по пустякам.

Я смотрел на его профиль. Дженсен чуть щурился, вглядываясь в дорогу через лобовое стекло, заметённое снегом, и напевал вместе с Helloween, приятным мягким баритоном вторя надрывному стону Энди Дериса и моим потаённым мыслям:

So hard I was trying

Tomorrow I'll still be crying

How could you hide your lies

Your lies...

Глава 37

Больше всего я боялся, что меня настигнет приступ косноязычия, или от волнения я начисто забуду, о чём сам же и писал, но случилось чудо: Дженсен представил меня правильным именем, я поднялся с места и без запинки изложил свою часть презентации, ловя на себе одобрительные взгляды представителей клиента. Меня магнитом притягивали глаза Дженсена, сидевшего чуть поодаль: он улыбался, покачивая головой в такт произносимым мной фразам, и я с трудом удерживался от того, чтобы не расплыться в ответной улыбке в самый неподходящий момент. А когда я внезапно вспомнил нашу «репетицию», у меня перед глазами всё поплыло, но последним усилием воли я удержал себя в руках и даже с ритма не сбился, разве что дыхание на секунду сбойнуло.

Когда мы закончили, Дженсен попросил меня подождать в машине и отдал мне ключи. Я пожал руки директорам, спустился на парковку и забрался в тёплое нутро мерседеса. Поворот ключа - и двигатель мерно заурчал, приборная панель вспыхнула и замерцала красноватыми огоньками, со всех сторон полилась музыка. Здесь пахло Дженсеном - я бы дорого отдал, чтобы точно такой же запах поселился в моей квартире... Мне казалось, я ещё слышу эхо его голоса, запертое в тесном пространстве, обитом дорогой кожей и деревом.

Я открыл бардачок, но обнаружил там только пару перчаток и чехол для очков. В ящичке слева нашлись чеки за парковку и бензин, упаковка жвачки и зажигалка. Блядь, я как грёбаный сыщик - пробрался в чужой дом и роюсь в комодах, рискуя быть застуканным в любой момент. Что я ожидал найти? Да сам не знаю. Неужели... неужели от той жизни у Дженсена не осталось не только воспоминаний, но и хоть каких-то реальных свидетельств? Неужели Донна, пока Дженсен лежал в коме, провернула титаническую работу, в буквальном смысле создав прошлое сына заново, по своему вкусу? Детка, ты попал в аварию, помнишь? Нет? Ну ничего, это пройдёт. Да, конечно, ты был один в машине. Слава Господу, всё обошлось.

Я вздрогнул, когда дверца водителя распахнулась, впуская порыв холодного воздуха, и за руль скользнул Дженсен - возбуждённый, смеющийся, в расстёгнутой куртке, дышащий морозом и хрусткой ледяной свежестью. Не говоря ни слова, он вскинул руку, сжатую в кулак, и внезапно показал большой палец.

- Мы их сделали, Джей. Вчистую. Три миллиона - наши.

Он обернулся ко мне, торжествующе улыбаясь.

- Ты их сразил наповал.

Дженсен был так счастлив и доволен собой, что я не обратил внимания на «Джея» - мне хотелось вторить ему, смеяться вместе с ним и, наверное, даже поцеловать его, если бы он сделал первый шаг... Но Эклз лишь одобрительно хлопнул меня по колену и полез за телефоном, одной рукой выруливая на выезд.

- Привет, Кинни. Рад доложить, что мы стоим ровно три лимона плюс агентская комиссия. На свою часть я отваливаю на Маврикий, как только закончится этот проект. С тебя шампанское.

Он выслушал Брайана, кивнул и добавил:

- В «Киннетик» сегодня не вернусь, не жди.

Эклз нажал отбой и влился в поток автомобилей. Я искоса наблюдал за ним.

- Высадишь меня у метро? Насколько я понял, ты в офис не собираешься.

Дженсен слегка озадаченно уставился на меня, в его взгляде снова промелькнуло непонимание, словно на долю секунды он утратил связь с реальностью и не знает, кто именно сейчас перед ним.

- Зачем? - наконец проговорил он. - Я думал, мы поедем ко мне....

От этих слов меня просто-таки захлестнуло волной обжигающего томительного жара - блин, я и надеяться не мог, с этими выкрутасами сознания Эклза, что он снова победит в этой нелёгкой борьбе с самим собой, но так оно и вышло в итоге: я, почти не глядя, набрал сообщение Женевьев, в котором сухо попросил её передать Гэмбл, что меня сегодня не будет, сунул трубку в карман и с бешено бьющимся сердцем уставился сквозь лобовое стекло в звёздно-снежную мглу, расцвеченную миллионами огней. Краем глаза я видел чётко обрисованный профиль Дженсена, полуулыбку на мягких губах. Всё потеряло всякое значение - только его голос, спокойно произносящий желанную фразу, и стал моей единственной реальностью на остаток сегодняшнего вечера. И пусть я не знаю точно, в каком мире пребывал Дженсен Эклз, когда мы ехали остаток пути до Манхэттена, парковались, выходили из машины и, не касаясь друг друга, поднимались на скоростном лифте...