Я вернулся на своё место, мельком отметив, что Дженсен ещё не вернулся, сел за компьютер и стал разбирать почту. Выполнив пару мелких заданий от Коэн, я надел приобретённые по пути на работу наушники и включил любимую музыку. Нет ничего хуже, чем убивать время попусту, когда у тебя буквально мозг взрывается от переживаний, но мне ничего не оставалось, кроме как терпеливо ждать окончания рабочего дня. В принципе, я мог бы отпроситься у Гэмбл пораньше, но мне не хотелось лишний раз связываться с этой рыжей стервой. Последнее время мы общались исключительно по рабочему чату, и с Коэн – тоже, чему я был несказанно рад. Похоже, после моего идиотского «каминг-аута» в кабинете Дженсена они сочли меня полным придурком и решили сократить общение со мной до минимума.
Ну и слава богу.
В районе пяти вечера от Джастина пришёл мейл с вложенным файлом – дизайнерским черновиком моей презентации. Я открыл и искренне порадовался: парень действительно был талантлив. Ухватив самую суть, он наполнил каждый слайд яркими образами, подчёркивающими написанное, сделал картинку броской, сильной, бьющей прямиком в подсознание. Я почти не сомневался, что в понедельник мы успешно продадим идею.
Только вот дожить бы до него.
Женевьев ускакала без десяти семь, послав мне воздушный поцелуй, красивая, как никогда. Всё ясно: снова свидание. Завтра будет нытьё и жалобы на очередного «придурка, который позвал меня в ресторан и лапал под столом за коленку начиная с аперитива». Коэн и Гэмбл ушли ровно в семь, одарив меня на прощание странными взглядами. Я изобразил фальшивую улыбку и сконструировал фак под столом.
Джастин, проходя мимо, просиял и подмигнул. Я помахал ему рукой. Надо будет обязательно повторить наш выход в свет, но только на сей раз я устрою так, чтобы этот парень выложил мне всё, что знает, об отношениях Кинни и Эклза. Даже если ради этого мне придётся напиться вусмерть, напоить Тейлора и пожертвовать следующим днём. Я даже рассматривал вариант потискаться с ним, если он уж слишком захочет, но не более того. Исключительно ради дела.
В половину восьмого, когда практически все уже разошлись, включая Кинни, я выключил компьютер, надел пальто и направился к лифту. Звук моих шагов гулко раздавался в тишине пустого холла, и я вспомнил все виденные мной ужастики, в которых героиня бродит по пустому зданию школы или офиса, преследуемая по пятам коварным маньяком. Мне стало смешно. В принципе, я вполне подходил на роль маньяка. Какая из меня, с моим ростом, жертва?
Я нажал кнопку лифта и стал следить за цифрами, бегущими на табло. Первый… второй…
Господи, как не хочется домой. И идти никуда не хочется. Я целый день не видел Дженсена, и у меня началась натуральная ломка. Плевать, пусть смотрит на меня волком, пусть не разговаривает, если хочет… я готов просто смотреть на него. И вспоминать мокрые ресницы, измученные глаза, обведённые красным, влажные щёки и губы - наверняка солёные от слёз.
…третий… четвёртый…
Если бы я мог, я бы… Да что толку говорить. Упасть бы перед ним на колени, забрать стиснутые руки в свои ладони, сцеловать солёную влагу с его лица… И плевать, в чём причина его слёз, - я бы разобрался. Я бы помог. Я бы…
…пятый.
Двери лифта разъехались с тихим шорохом, и меня словно током шарахнуло: в кабине стоял Дженсен Эклз.
Глава 17
Это был нокаут. Удар под дых, исполненный судьбой с непревзойдённым мастерством бывалого боксёра, и надо сказать, я выдержал его из последних сил. Но мимику не спрячешь, поэтому Дженсен увидел на моём лице всё, что я последовательно испытал: шок, изумление, недоверие, радость, нежность и желание. И клянусь, в первый раз мне не было мучительно стыдно за свои чувства.
Он стоял очень прямо, собранно, и смотрел на меня взглядом, который я не смог расшифровать. Потом сделал шаг вперёд, и мне пришлось посторониться, чтобы пропустить его. На лице появилось слабое подобие вежливой улыбки.
- Снова припозднился, Джаред?
Я прислонился к стене, наблюдая, как он проходит мимо меня, жадно вдыхая его запах. В принципе, мне было плевать, что он думает обо мне, и как я сейчас выгляжу. Влюблённый больной придурок, доведённый до отчаяния.
- Джей, - проговорил я ему в спину, обтянутую дорогим пальто, усеянным капельками воды. Сверкающие брызги путались в его волосах, россыпью лежали на шее. На улице снег, правильно, ведь скоро Рождество…
Дженсен замер, словно я в него выстрелил. Тишина показалась вдруг очень громкой, тяжёлой, словно ультразвук, выкрученный до максимума, до звона в ушах. Мне казалось, я слышу его сдержанное дыхание.
А потом он обернулся. И улыбнулся. Пусть не слишком широко и весело, но вполне искренне. Я поймал его взгляд и наконец-то увидел в нём хоть что-то, кроме усталости и равнодушия.
- Джей, - повторил Дженсен, кивнул и быстро направился к своему кабинету, на ходу доставая ключи. В этот момент я словно раздвоился: одна часть меня оторвалась от стены и бросилась следом, а вторая влетела в лифт и нажала кнопку первого этажа. Но на самом деле я остался на месте, оцепенев; наш недо-диалог очень ярко показал: что бы там ни случилось с Дженсеном тогда, в кабинете, он справился. И мимо меня только что прошёл почти прежний Эклз – собранный, спокойный, с зоной отчуждения в сто миль.
Я прижался затылком к прохладной стене и закрыл глаза, слушая его удаляющиеся шаги. Когда они стихли, мне захотелось взвыть, сломать что-нибудь, врезать первому встречному или просто тупо напиться. Последнее я и так делал слишком часто, поэтому вариантов оставалось не так много.
- Блядь, - беззвучно выругался я, стукнул кулаком по стене и поднёс палец к кнопке вызова лифта.
- Джей.
Я вздрогнул, так и не нажав злосчастную кнопку, и обернулся. Дженсен стоял в дверях своего кабинета и смотрел на меня. Он снял пальто, оставшись в болотного цвета свитере и вытертых джинсах. За его спиной горел тёплый золотистый свет, путался в волосах, окружал фигуру мягким сиянием. Клянусь, в тот момент мне реально стало не по себе, словно я увидел… ну не знаю… ангела. Впервые в моей жизни со мной творилось такое, и я поклялся себе, что если переживу эту встречу, то обязательно запишу её в дневник. Заведу специально для такого случая.
