…Клиент сложный… он любит, когда всё описывается подробно... обстоятельно... каждая деталь объясняется наглядно...
…каждый этап презентации должен быть обоснован логически…
..и в такой сложной и интересной механике, которую мы предлагаем, не должно быть ни единого провиса…
В моём измученном мозгу эхом бился низкий бархатный голос Дженсена, переходящий в жаркий шёпот. Его запрокинутое лицо, дрожащие ресницы, чёткая линия скул, по которой я вёл губами, прежде чем спуститься на шею, на горло, на бьющуюся под кожей жилку и прикусить, чтобы услышать негромкий стон на выдохе. Под моими пальцами – сплошные мускулы, гладкое, литое тело, влажное, разгорячённое, подставляющееся бесстыдно…
Один раз. Один раз он был со мной, и то только наполовину. И то благодаря моей удачной находке с шарфом.
Всё остальное время Дженсен занимался любовью с Джеем Коулом. Вёлся, позволял себя трахать, охотно опускался на колени… Так, как это было у них. Целую вечность назад.
Проигрывался старый сценарий, раз от разу, но я знал, что всё может быть совершенно иначе. И Дженсен – мой Дженсен – способен перевоплотиться из ведомого в опасного, жёсткого, властного, того, кто, не спрашивая, подминает под себя и сжимает зубами загривок. У меня сладко заныло в животе при этой мысли, и ещё минут двадцать драгоценного времени я потратил на фантазии, бросающие в дрожь и требующие немедленной разрядки. Дошло до того, что я встал, нашёл шарф - тот самый - лёг и прижал его к лицу, вдыхая запахи наших тел, смешавшиеся на белом шёлке, с маниакальной скрупулёзностью вычисляя аромат Дженсена, словно крупицу золота из груды песка.
В который раз за последнее время я достиг оргазма только при одной мысли о Дженсене.
Я закончил со всем к утру, когда в бутылке виски осталось на донышке, виски ломило, глаза начали слезиться и болеть. Как ни странно, я совершенно не чувствовал себя пьяным, хотя вылакал спиртное на голодный желудок, в лучшем случае забитый выпитым с Мэттом кофе. Адреналин зашкаливал: я вышел на финишную прямую. Мне было и плохо, и хорошо одновременно. Врагу не пожелаешь такого состояния.
С экрана монитора на меня смотрел многократно увеличенный портрет Джейсона Фергюсона Коула - тёмные, чуть раскосые, насмешливые, с вызовом глядевшие в объектив камеры глаза, острый нос, резко очерченные скулы, рот с кривой усмешкой. Если бы не отсутствие родинок на лице, которыми обладал я, то можно было бы с лёгкостью представить, что это не монитор, а зеркало.
Жуткое такое зеркало, в котором отражается тёмное прошлое.
Я захлопнул крышку ноутбука, зажмурился и надавил кулаками на слезящиеся глаза. Выглядел я, наверное, как полное чмо - небритый, с всклокоченными волосами, в мятой одежде и красными припухшими веками. К тому же выпитый виски не способствовал свежести дыхания, а всё тело затекло от лежания в одной позе в течение нескольких часов.
С трудом встав, я поплёлся в ванную, мимоходом кинув взгляд на часы: почти восемь. Ледяной душ, кофе, чистые шмотки - и я снова человек. Раздираемый сомнениями, влюблённый по уши, одержимый одним-единственным желанием - помочь Дженсену разделить реальность и прошлое раз и навсегда. Я не знал, к чему приведёт моя затея; сердце подсказывало, что Эклз подхватит начатую мной игру, разум предупреждал, что я могу и доиграться...
Да пошло оно всё...
Я приехал в «Киннетик» ровно в десять, заехав по пути в агентство путешествий и выкупив билеты, обнаружил на парковке коричневый мерседес и сразу же направился в кабинет Дженсена. Вошёл без стука, сжимая в руке конверт. Эклз сидел на диване, закинув ноги на журнальный столик, и сосредоточенно хмурился, глядя в экран ноутбука. В первый момент он даже не услышал, что я вошёл, и поднял на меня глаза, только когда я приблизился к нему.
Чистая, неприкрытая, сияющая радость и бесконечная любовь в его взгляде, улыбке, порывистом жесте навстречу предназначались не мне. И только когда он отложил ноутбук, встал и подошёл ко мне, его сияние померкло; Дженсен моргнул, приходя в себя, и снова улыбнулся - но на сей раз сдержанно, хоть и довольно тепло. Он всё-таки осознавал, что наши отношения вышли за рамки «начальник - подчинённый», хоть и не помнил чётко, как именно это произошло. Одно меня радовало: пусть Дженсен и не испытывал ко мне, Джареду Падалеки, такой безраздельной, слепой любви, как к призраку Коула, но его чувства хотя бы не пугали меня: я не сомневался, что сумел заинтересовать его настоящего, заинтриговать, вызвал невольную тягу к себе, желание испытать собственные силы, бросил ему вызов, который он насмешливо принял - мол, почему бы и не отправиться к чёрту на кулички с парнем, которому проще дать, чем объяснить, почему не хочется. И я прекрасно знал, что если устраню Джейсона Коула, то интерес Дженсена может с лёгкостью перерасти в любовь.
- Привет, - сказал я и протянул ему конверт. - Билеты в один конец на Мыс Доброй Надежды плюс пожизненно оплаченный номер в отеле.
Дженсен рассмеялся, совершенно искренне.
- Не удивлюсь, если это так и есть.
- Прибавка к зарплате сыграла свою роль, - отшутился я и шагнул вперёд, привлекая Эклза к себе. Он привычно напрягся, но потом мягко прильнул ко мне. Я уткнулся подбородком в его плечо, вдохнул аромат его одеколона, уловил под ним волнующий запах его тела, который, казалось, намертво въелся в мою кожу и не смывался уже который день, да и не особенно-то хотелось, если честно... Я хотел врасти в него, слиться с ним, стать одним целым, чтобы ни единой лазейки не осталось для моего проклятого и давным давно мёртвого двойника.
- Когда едем? - поинтересовался Дженсен, не отстраняясь.
- Завтра утром. Возражения принимаются в письменном виде и рассматриваются в течение пяти рабочих дней, а, следовательно, не имеют смысла, потому что завтра Рождество и каникулы.
Эклз фыркнул.
- Где ты нахватался таких формулировок, Падалеки?
- Я же копирайтер, - сказал я, скользнув губами по его шее. - Мне положено знать и уметь много умных слов.
- Презентация по вечеринке для магната? - поинтересовался Дженсен вкрадчивым шёпотом.
