Раздался хлопок, мгновенно возросшее давление воздуха внутри палатки вывернуло её наизнанку и отдало на растерзание безжалостному ветру. Я отлетел на несколько шагов в сторону, ускорился, сгруппировался, перекрутился в воздухе, уверенно опустился на ноги, огляделся вокруг. Ветер между тем стал перерождаться в настоящий ураган, сгустившаяся мгла начала поглощать небо и землю, воздух наэлектризовался так, что я явственно почувствовал себя оплетённым тысячами невидимых и покалывающих кожу нитей, словно муха в паутине мистического паука.

ЗВЕРЬ неожиданно возник рядом со мною. Его шерсть пылала и искрилась. «Началось!», — подумал я, поморщился и сжал ПОСОХ, который до этого инстинктивно не выпускал из руки ни на минуту. Он полыхал каким-то ранее не виданным мною, холодным синим огнём, мелко вибрировал.

— Всем лечь на землю, спрятаться, укрыться! — заорал я в пространство, с трудом пересиливая шум ветра.

Земля сначала легко задрожала, а потом мощно и гулко затряслась, воздух завибрировал и загудел. Невиданная доселе энергия стала накапливаться и концентрироваться вокруг. Да, явно готовится что-то серьёзное, опасное, ранее невиданное, мощное и грандиозное!

— ПУТНИК!!! — раздался громкий истерический крик ГРАФИНИ откуда-то из сгущающейся мглы.

Он сплёлся со страшным воем ЗВЕРЯ, который, ощетинившись, низко присел на все четыре лапы, словно готовясь к прыжку в небо.

— Не поминайте лихом, если что! — весело заорал я. — Дай Бог, ещё свидимся! Держись, солнце моё!!!

Начался ливень. Дождь хлестал по мне, как тысяча бичей, струи его заворачивались под бешеным ветром и обрушивались вниз, словно миллионы смертоносных, ядовитых и беспощадных змей. Напрягая все силы, ускорившись так, как не делал этого никогда раньше, я бешенными скачками понёсся прочь от моря в сторону гор. Рядом бежал ЗВЕРЬ. Его шерсть горела холодным огнём, сотканным из миллиардов шипящих, взрывающихся под дождём, искр.

Небо озарила яркая вспышка, потом громыхнуло так, что земля, как под ударом исполинского кулака, вздрогнула и пошла подо мною волнами. Я сгруппировался, перекувыркнулся, снова встал на ноги. Гигантская, изломанная, ослепляющая и подавляющая всё вокруг молния ударила в десятке шагов от меня. Её энергия была такова, что земля вздыбилась, как при мощном землетрясении, подбросила меня в воздух и с гулом ушла вниз, всасывая меня, будто хищная глотка гигантской пиявки, в своё чавкающее мрачное чрево.

Я, оглушённый и ослеплённый, словно тряпичная кукла, шмякнулся вниз в глубокую воронку, заорал от боли при ударе, но всё-таки сумел ускориться, мощно подпрыгнуть, сделать несколько кувырков в воздухе и снова очутиться на ровной поверхности. Я чувствовал, как небо неумолимо копило энергию для нового удара, и ждал его. Воздух загустел, с трудом втягивался в лёгкие. Да, такого ещё со мною не происходило! Кажется, на этот раз ситуация выходит из-под контроля. Как там выразился МАГИСТР: «Наступает кризис!».

Я, качаясь, встал на ноги, изо всех сил сжал ПОСОХ, который чудом умудрился не потерять. Рядом я увидел ЗВЕРЯ. Он по-прежнему пылал, искрился, но уже не выл, а, подняв башку к небу, яростно выпучил на него свои бешенные горящие глаза и скалил белоснежные огромные клыки. Ах, ты, мой Пёс! Ах, ты мой бессмертный и могучий боец! Ату их, ату! Мы всё равно достанем вас, сволочи! Вы от нас никуда не уйдёте, не скроетесь! Нате, выкусите, там, на своих вонючих небесах!

Я сконцентрировался, сжал ПОСОХ обеими руками так, как не сжимал его никогда ещё раньше, влился в него сначала лбом, а потом всем телом. ЗВЕРЬ тяжело подпёр меня сбоку, я почувствовал исходящий от него мощный поток энергии. Ничего, выдержим, выдюжим, справимся! ПОСОХ завибрировал, раскалился и приобрёл цвет кипящего металла, но рук мне не обжёг.

Пространство ещё более загустело, воздух стал тяжёлым и плотным, как будто кто-то неведомый играючи превратил лёгкое свежее молоко в жирную и вязкую сметану. Вот в таком состоянии мы и встретили удар второй молнии. Он был намного мощнее первого. Я почувствовал это за какие-то доли секунды до того, как молния попала точно в нас. Вернее, не в нас, а в ПОСОХ. Он, как всегда, видимо, объединил нечто, таившееся в нас троих, в единое целое, и сконцентрировал это нечто в себе. Чудовищный поток энергии с неба должен был, очевидно, вбить меня в землю, а потом расплавить. Или, наоборот, сначала расплавить, а потом пропитать данной субстанцией землю. Собственно, какая разница, с какой очерёдностью это произойдёт!? Конец-то всё равно един! Но этот самый конец пока не наступил.

ПОСОХ выдержал. Меня всего лишь довольно ощутимо тряхнуло, как от мгновенного и достаточно болезненного удара током, но не более того. В глазах потемнело, тело онемело, возможно, на какие то пару секунд я потерял сознание, но потом сразу пришёл в себя и вновь почувствовал и осознал мир во всей его бушующей сути и полноте. Вопреки предсказаниям МАГИСТРА я ещё держался и боролся, и делал это неплохо! Может быть, и на этот раз всё обойдётся? «Навряд, ли, навряд ли», — услужливо подсказал мне зловещий внутренний голос, которому в последнее время я всецело стал доверять.

Напряжение вокруг снова стало стремительно нарастать. Тьма не отступила, дождь хлестал ещё жёстче и резче, воздух загустел и сжался так, что мои лёгкие чуть не разорвались, пытаясь из последних сил втянуть его в себя. Я задыхался и хрипел. Наступал явный предел моим возможностям. Третьего удара мне, вернее, нам: мне, ПОСОХУ и ЗВЕРЮ явно уже не выдержать. Если таковой конечно будет. А он, скорее всего, будет, я это чувствовал всем своим исстрадавшимся измочаленным естеством.

Я быстро огляделся вокруг. Мои ноги покоились на ровной и твёрдой поверхности, которая представляла собой клочок земли шагов десяти в поперечнике, покрытый стекловидной спёкшейся массой. А вокруг зияла огромная воронка, быстро наполняющаяся водой. Я находился в центре неё, стоял на небольшой плоской вершине конуса из той самой спёкшейся массы.

Какие-то ассоциации вдруг промелькнули в моей голове, но они были так расплывчаты и нечётки, что я сразу их не уловил. Стекловидная запёкшаяся масса… Где-то я это уже видел. Вот так же стоял на ней и смотрел на… На что же я смотрел? Ну, ну же, — это надо вспомнить! Голова была совершенно пуста. Собственно, такой она, очевидно, и должна быть после удара сильным электрическим током. Ничего себе удар, — воронка диаметром шагов в тридцать!

ПОСОХ всё также покоился в моих руках, но именно покоился. Он был очень тяжёлым, едва тёплым и каким-то безжизненным. ЗВЕРЬ хрипло дышал, привалившись ко мне, огненные искры всё также струились по его шерсти, но они потеряли свою первородную насыщенность и силу. Ну, какие могут быть после всего произошедшего насыщенность и сила!? Целы, живы и невредимы остались, и слава Богу!

— Жив, курилка!? — обессилено потрепал я Пса по холке.

Он, как всегда в таких случаях, удивлённо выпучил свои янтарные глаза и издал приятный моему сердцу и вечный, как мир, звук:

— КХА, КХА, КХА …

— Ах, мой бессмертный боец! — засмеялся я и уткнулся ЗВЕРЮ в морду.

Он, видимо, удивился ещё больше и смачно лизнул мою щеку шершавым огромным языком. Я ещё сильнее прижался к нему лицом и неожиданно навзрыд заплакал. Боже, как мне всё надоело! Сколько всё это может продолжаться!? Почему именно я, зачем!? В чём смысл!? Да, видела бы нас сейчас ГРАФИНЯ…

Успокоившись, я вытер слёзы, поморщился, задумался, постучал ногой по островку, на котором стоял. Поверхность отозвалась странным, глухим, каким-то резиновым звуком и вдруг я чётко и ясно вспомнил, где и когда видел нечто подобное! Боже мой! Застывшая, гладкая, холодная, абсолютно безжизненная масса над разрушенной Столицей Второго Острова! Мёртвый стекловидный холм над Дворцом погибшего Короля!

— Кто ты такой, какова твоя цель, появись же, наконец! — заорал я, обращаясь к мглистому небу. — Мне всё надоело! Ну, давай, ударь ещё, я тебя не боюсь! Покажись, сволочь!

А он или она, этот или эта сволочь, мрачно молчащие и ненавистные мне, явно готовились к новой атаке. Да сколько же можно!? Воздух ещё сильнее сгустился, задрожал. Накопленная кем-то или чем-то наверху энергия снова, как гигантская скрученная пружина, ждала последнего усилия, после которого должна была мгновенно раскрутиться и безжалостно сокрушить всё на своем пути. Вот он, момент истины! Я готов!