— Вот здорово, – прошептал Рон на ухо Гарри. – Надо у нас эту траву в огороде посадить – от гномов.
— Да ладно, они же тебе нравятся! – подначил его Гарри. – Лучше отгонять им Пивза.
— А что, мысль!
— Да тише вы, – шикнула на них Гермиона. – Не успела учёба начаться, а вы уже отвлекаетесь!
— Зануда! – ласково отозвался Рон.
— Зубрила! – добродушно добавил Гарри.
В обеденный перерыв по глухому телефону до Гарри дошла информация, что Чжоу уеха–ла учиться по обмену в Шармбатон на месяц. Он пострадал и погоревал, что ещё месяц её не увидит, но всё же был очень рад, что с ней всё в порядке, ведь она всего навсего уехала по обмену, а не перешла в другую школу насовсем и не вышла замуж. На радостях, что с Чжоу ничего не случилось, Гарри предложил пойти навестить Хагрида.
Около его хижины в загоне пофыркивал какой‑то гибрид носорога и броненосца: ростом с осла, покрытый толстой шкурой из пластин, тело приземистое, коренастое и неповоротливое, на толстых ногах–тумбах. Морда у него была в каких‑то бородавках и наростах, на голове росли два непропорциональных рога на манер носорожьих. Животное мирно хрустело морковкой из корыта. Из хижины вышел Хагрид с ведром чего‑то розового и тягучего.
— Гарри! Рон! Гермиона! – обнял он их всех троих зараз. – Какие вы молодцы, что пришли ко мне, навестили, не забыли!
— А почему тебя вчера на торжественном ужине не было? – спросил Гарри, расправляя помятые объятиями Хагрида плечи.
— Дак–ить я за зверем ездил, за двурогом!
— Так вот кто это у тебя в загоне!
— Да, взял его напрокат в Оствельдском питомнике редких животных. Несу вот ему кисель клюквенный – очень они это любят. Мало их осталось – истребляют ради их рогов. Но обо всём этом завтра на занятии расскажу, а то слушать будет неинтересно, да.
Уж кому, как ни Гарри, Рону и Гермионе было знать, для чего нужен рог двурога. На вто–ром курсе они тайно варили Оборотное зелье, в состав которого как раз и входила этот самый рог, чтобы выяснить, кто являлся наследником Слизерина. Гарри и Рон тогда стали на час Крэббом и Гойлом, чтобы проникнуть в гостиную слизеринцев. Гермионе повезло меньше, она стала кошкой, а её обратное превращение заняло больше месяца.
— Ребятки, просьба у меня к вам одна…
Гермиона сразу же насторожилась. Когда Хагрид делал подобное заявление, это означало что‑то явно нехорошее. Последний раз он просил их позаботиться о Граупе, своём великане–братце, которого он приволок в Англию и поселил в Запретном лесу.
— Да не бойся ты, Гермиона. На этот раз всё в порядке. Это насчёт Клювокрыла. Он у меня сейчас живёт. Там, в загоне. Так я что хотел сказать. Министерство же его казнить может, приказ‑то тот старый не отменяли. Так я что подумал: может, его выкрасить? На лбу‑то у него не написано, что это Клювокрыл. Гермиона, ты же хорошо в заклинаниях разбираешься. Выкраси его, а?
У Гермионы просто от сердца отлегло. Такую просьбу можно было выполнить без риска для собственной жизни и опасности быть исключённым из школы. Она махнула палочкой, применив заклинание Изменения Цвета, и Клювокрыл стал угольно–чёрным. Только оранжевые глаза ярко сверкали на чёрном фоне.
— Ух ты! Да его родная мать не признала бы! И Сириус не узнал бы, честное слово! Спасибо тебе, Гермиона! Я знаю, к кому обращаться за помощью.
— Всегда пожалуйста, Хагрид, – откликнулась Гермиона. – Мы всегда готовы тебе помочь, если только дело не касается обучения великанов английскому и переправки драконов в Румынию…
— Ладно, Хагрид, нам пора, у нас Защита у новой преподавательницы, – стал прощаться Гарри.
— А, повезло вам, – оживился Хагрид. – Она того, толковая, эта Мелисса Найтингейл. Отличницей была, навроде нашей Гермионы – всё знает, всё умеет. Нравится она почти всем, но и завистников у неё хватает. Да. Ну, пока, бегите. Приходите вечерком на чай, я булочек испеку.
— Обязательно придём, обязательно, – заверила его троица.
— Только не надо булочек, – попросил Гарри, памятуя о несъедобных кулинарных шедеврах великана. – Мы лучше что‑нибудь с собой принесём.
И они побежали к замку.
…Такого занятия у них ещё ни разу в жизни не было.
По закону подлости урок был вместе со слизеринцами. Те заранее сделали кислые физиономии, как будто уксуса хлебнули. Под предводительством Драко они вообще собирались бойкотировать занятия Мисс Найтингейл – этой аморальной особы, но Снегг хорошенько вправил им мозги. Раскаты его голоса, доносившиеся из коридоров подземелья, слышались в башне у Мадам Трелони.
Мелисса вошла в кабинет секунда в секунду, приветливо поздоровалась и начала рассказывать о своём предмете и о том, что им предстоит выучить в течение года.
— Защита от Тёмных Искусств очень важна. Это не просто школьный предмет как История Волшебства или Астрология, не имеющие практической ценности. Защита призвана спасти вашу жизнь. Вы потеряли очень много времени в прошлом году с этой некомпетентной бюрократкой из Министерства, и нам придётся навёрстывать упущенное. Если вы будете невнимательны на уроке и упустите что‑то важное – пеняйте на себя, тем более, что в любой момент может начаться настоящая война.
Зло могущественно и многолико. Оно не выбирает средств и не дремлет. Мы не можем противостоять ему его же средствами, потому что сила добра ограничена. Надо использовать все возможности и способности, чтобы одержать верх в честной борьбе. Хотелось бы верить, что добро всегда побеждает, но на деле это вовсе не так. Мы живём в неспокойные времена. Это как раз тот случай, когда от вашей успеваемости будет зависеть ваша жизнь.
Зло использует ваше самое тайное, самое сокровенное желание против вас. Вы можете разумом понимать, что это несбыточно, нереально, но в душе всё же верить, что это возможно, и это могучее желание, эта вера в несбыточное победит. Зло поймает вас в ловушку, и вы перейдёте на его сторону. Это случилось со многими. Сила добра ограничена, а зло всемогуще. Оно ни перед чем не остановится, чтобы перетянуть вас на свою сторону, если вы ему понадобитесь. Но запомните одно: зло нельзя победить ещё большим злом…
Гриффиндорцы слушали с интересом, слизеринцы же сидели со скучающим видом, демонстративно не обращая внимания на речь преподавателя. Драко сделал такое лицо, будто ему под носом навалили кучку. Всем своим видом он показывал, что ему совершенно неинтересно, и вообще глубоко отвратительно само присутствие Мелиссы.
Ну и терпение у неё, – подумал Гарри. – Я бы его уже убил.
Казалось, что Мисс Найтингейл ничего не замечала. Или делала вид.
Когда Малфой в очередной раз скорчил гримасу отвращения, на столе прямо перед его носом появилась… кучка. Свежая, от неё даже пар шёл. Мелисса же незаметно подмигнула Рону, сидевшему прямо напротив неё за первой партой. Тот расцвёл. Преподавательница продолжа–ла говорить как ни в чём не бывало, будто не замечая чужеродного предмета на парте Драко. Послышались смешки.
— Что это такое? – крикнул Малфой. – Что это ещё за шуточки?! Кто это сделал?!
Он вскочил из‑за стола и хотел отойти, но тут же упал – его ботинки были связаны шнур–ками. Класс прыснул. Лицо Мелиссы не изменилось. Драко взялся за край парты, чтобы встать, но тут на него опрокинулась бутылочка с чернилами, прямо ему на голову. Чернила тёмным потоком потекли по его бледному лицу, оставляя синие разводы.
— Мистер Малфой, вы что, возомнили себя Феей с Голубыми Волосами? – насмешливо спросила Мисс Найтингейл, наконец‑то соизволив взглянуть на Малфоя. – Неплохое дополнение к голубой крови, которой вы так гордитесь!
Тут класс не выдержал. Захохотали даже слизеринцы, даже Крэбб и Гойл – верные ору–женосцы Драко.
— Идите и приведите себя в порядок, – властно велела Мисс Найтингейл, и её гонору позавидовал бы сам Люциус Малфой. – Идите и унесите с собой это с вашего стола. С собой вы что ли, это принесли? И надо же так любить себя, чтобы не расставаться даже с продуктами собственной жизнедеятельности! – яда в её словах было больше, чем в жале скорпиона.
