— А то, что она назвала Петтигрю предателем… Она знала это наверняка, или это просто совпадение? – задала вопрос Тонкс.

— Если это происходило в конце августа, то Поттеры ещё не переехали в Годрикову Впадину, даже ещё не планировали… Поэтому Хвост тогда никак не мог знать о том, что он окажется Хранителем Тайны и предаст своих друзей… – размышлял вслух Сириус.

— А что, если… если Маргарет совершенно случайно сама подсказала Петтигрю эту идею с предательством? – предположила Гермиона несмело. – У него поначалу и мысли в голове не было о том, чтобы переметнуться к Вы–Знаете–Кому, но она назвала его в шутку предателем, потому что брат сказал ей, что в Ордене есть предатель… И тогда Хвост решил переметнуться к Вы–Знаете–Кому, выдать Поттеров, а в награду попросить…

– …МАРГАРЕТ! – закончил за неё Сириус. – Он же не мог знать, что Маргарет нужна Волану‑де–Морту самому… Об этом тогда ещё никто не знал, кроме самого Волана‑де–Морта, конечно. Неужели всё так и было?.. Цепь нелепых совпадений… Я отказался её поцеловать… Северус не дал ей книгу, Джеймс сказал ей о предателе… Этот урод наверняка был по уши в неё влюблён, так что готов был на всё, что угодно… Это просто невероятно…

— И, тем не менее, это так.

— Да уж, хорошую кашу заварила наша девочка. Маргарет умела быть противной… – вздох–нул Сириус.

— Уж чья бы корова мычала, Сириус! – возразил Чарли. – Ты травил её всю жизнь! Все свои любовные переживания она выливала мне на голову как ушаты с холодной водой! Представь себе, каково мне было это слушать? Очень приятно было, знаешь ли!

— Не вам одному, средний Уизли, не вам одному… На мою долю тоже порядочно признаний выпало, – мягко улыбнулся Люпин.

— Да хватит вам моей тёте косточки перемывать, когда она ответить не может! – не выдержал Гарри. – Она же не виновата, что всем нравится! И вообще, она наверное устала! Хватит вам за ней подглядывать, а то обрадовались… Вам бы столько потрясений за один раз.

— Похвальная забота, Поттер, – усмехнулся Снегг. – Вы правы. Вот только одна крайне важная вещь так и осталась невыясненной. Что же произошло той роковой ночью пятнадцать лет назад?

— Мэгги, – неестественно ласково проговорил Снегг. – Вспомните для меня кое‑что. Это очень важно. Вам пятнадцать лет. Тридцать первое октября, Хэллоуин. Уже наступила ночь. Вокруг неспокойно. Вы в доме брата и его жены в Годриковой впадине. Что происходит?

Зеркало замигало, отразив какое‑то тёмное помещение.

— Люмос! – сказала Маргарет. Она медленно двигалась по коридору, причудливые тени от света палочки плясали по потолку и стенам. Маргарет вошла в зал. – Руди… – испуганно позвала она. – Руди, где вы все? Я увидела огромную чёрную метку над деревьями возле нашего дома, а потом свет погас… Что происходит?

— Маргарет! – из соседней комнаты показался Джеймс Поттер с криво надетыми очками. – Он… он уже близко… Давай быстрее в подвал, оттуда есть подземный ход… бегом туда… Быстро. Быстро!!!

— Я одна не пойду!

— Я сейчас приведу Лилли и Гарри со второго этажа!

— Я подожду.

Джеймс не стал дальше пререкаться, а просто схватил упрямицу в охапку и понёс в подвал, говоря при этом: Ты просто не отдаёшь себе отчёта в том, насколько это опасно.

— Отпусти меня! Отпусти!

— Сиди тихо! – прикрикнул он, затолкал девушку в подвал и запер его на замок – сквозь ще‑ли деревянного пола это было видно. – Я сейчас же вернусь с Гарри и Лилли.

Гарри намертво вцепился обеими руками в подлокотники кресла. Ему вдруг совсем расхо–телось узнавать, что же произошло той ночью. Его била дрожь.

— Эй! Что происходит? Что там за грохот? Да выпустите меня отсюда… Вот дерьмо! – не слишком женственно выругалась Маргарет и зеркало погасло, отразив лишь черноту.

Больше они ничего не увидели.

Вдруг Мелисса–Мэг открыла глаза, самостоятельно выйдя из транса. Она несколько секунд лежала молча, испуганно глядя в потолок широко раскрытыми глазами и тяжело дыша. Постепенно её взгляд стал осмысленным. Она приподнялась и села, переводя взгляд с одного лица на другое. С мокрых волос текло, но она не обращала на это ни малейшего внимания.

— Маргарет? – вопросительно поднял брови Снегг.

— Профессор Снегг?

— Просто Северус, мы же договаривались.

— Ах, да… Я помню… Профессор Дамблдор… Лунатик… Рыжик… Пират… Тонкс… Рон… Гермиона… Бродяга… – она словно слегка споткнулась, произнося это прозвище, и чуть иначе на него посмотрела. – Гарри?.. – девушка будто вновь удивилась, жадно рассматривая его, словно видела впервые. Она встала, чуть пошатываясь, подошла к Гарри и опустилась перед ним на колени, всё так же не отрывая от него взгляда. Потом Мэг протянула руки и дотронулась до лица Гарри, погладила по голове, откинула назад непослушные волосы, удивлённо дотронулась до шрама, будто никогда раньше не видела его. Она улыбалась, а по щекам текли слёзы. Мелисса стала Маргарет окончательно.

Гарри почувствовал, что сейчас тоже заплачет, но ему совсем не было стыдно. Он вскочил и обнял Маргарет, заставляя её подняться с колен. Он вцепился в неё такой мёртвой хваткой, боясь отпускать, что чуть не придушил. Он ещё никогда никого в жизни так не обнимал.

— Здорово, что ты наконец‑то нашлась… – сказал он тёте на ухо, глотая слёзы.

Она молча кивнула и поцеловала его в макушку, обнимая ещё крепче.

Они так и стояли посреди комнаты, не замечая никого и ничего вокруг, не слыша сдавленных всхлипываний и рыданий особо впечатлительных. Все деликатно вышли, оставив их наедине. У Маргарет с мокрых волос падали крупные капли и замочили ей всю мантию, но ей не было до этого дела. Она всё смотрела на Гарри и никак не могла насмотреться.

— Какой же ты взрослый! И красивый… И так похож на Руди… Только глаза как у Лилли. Да–же очки как у отца. Мне просто не верится, что это ты… Неужели это тебя я носила на руках, учила ходить, возила в коляске и кормила с ложечки? Неужели это тебе я пела колыбельные?

— А какие колыбельные ты мне пела? Напой, а? – для Гарри почему‑то оказалось жизненно важным услышать детскую колыбельную прямо в этот момент.

Маргарет напела мелодию, и Гарри аж подпрыгнул:

— Это та самая мелодия, которую ты насвистывала на матче с Пуффендуем, не давая улететь снитчу! Не зря она показалась мне знакомой! Ты её ещё напевала, когда сидела возле меня в больничном крыле после того, как мы с Драко столкнулись! Почему я раньше не спросил, что это за мелодия… Может быть, мы бы уже сто лет назад всё выяснили…

— Может быть, хотя вряд ли. Я верю, что всему своё время… Эту колыбельную пела мне моя мама, когда я была маленькая, а потом ещё Руди с Сириусом и Римусом дурачились и пели её мне хором! Какой уж там был сон! Это было что‑то!.. Долго я была в трансе?

— Довольно долго. Снегг сказал, что тебя нельзя трогать, пока ты полностью не идентифицировала себя с Маргарет Поттер. Мы подсмотрели твои воспоминания, чтобы убедиться, что ты стала самой собой.

— И много вы увидели? – обеспокоенно спросила Маргарет, краснея.

— Чуть–чуть совсем, не волнуйся, – Гарри счёл за лучшее соврать. – Больше всего мне понравилось, как ты отвадила Нарциссу от Сириуса, когда была совсем маленькая! Это был просто высший пилотаж! Я бы умер, если бы Драко оказался сыном моего крёстного! Так что за это отдельное тебе спасибо, – со смехом заключил Гарри.

— Пожалуйста. Я, наверное, тоже очень рада.

— Между прочим, это он из‑за тебя так и не женился.

— Кто? Драко?

— Сириус, конечно! Не хотел тебя расстраивать. Разбивать тебе сердце, как он сам выразился.

— Он просто шутил… А когда это он так сказал?

— Давно, ещё осенью. Я тогда только выяснил, что у меня есть тётя, и мы начали её искать, а вы, то есть ты, мне помогала, помнишь? Забавно… Ты искала сама себя и не смогла найти.

— Помню. Теперь я всё помню.

— Ни за что не прощу их за то, что они скрыли, что у меня есть тётя! Нормальная, а не эта жуткая мегера – тётя Петуния. У неё даже имя дебильное.