— Они были здесь! Мы на правильном пути! – аж подпрыгнул Гарри. – Здесь же чистота как в аптеке, этот волос может быть только с головы Маргарет. Но как же они прошли? Думай, Гарри, думай… Куда делась дверь? Ведь не могли же они пройти сквозь стену, они ведь не привидения… Значит, дверь есть, но почему‑то мы её не видим?.. НЕ ВИДИМ… Да просто она невидимая! Сириус!!! – заорал Гарри во всё горло Блэку, всё ещё простукивающему стены. – Я понял! Дверь невидимая! Надо просто применить заклинание, и она проявится. Где именно ты нашёл волос?

Сириус показал Гарри часть стены, у которой он поднял волос.

— Э–э-э… как там было? Инвизибилиус Визибилис!

Секция мраморной стены на глазах преобразилась в низенькую дубовую дверцу. Она была слегка приоткрыта. Это не оставляло никаких сомнений, что Волан‑де–Морт и Маргарет были здесь совсем недавно.

— Идём… – выдохнул Гарри обречённо и толкнул дверь.

Их встретила оглушительная темнота.

— Люмос! – зажгли палочки Гарри и Сириус одновременно, осветив тьму. Перед ними бы–ла пещерообразная комната, колодец в полу уходил вниз.

— Лестница, – догадался Сириус и оказался прав.

Ступеньки раскрошились от времени, пахло пылью, сыростью и плесенью. Причудливые тени метались по стенам от света палочки, казалось, что их сопровождают призраки. Лестница закончилась коридором, широким и высоким – грузовик мог бы проехать, выражаясь маггловским языком. Коридор был грубо высечен в скале, поэтому балки для его поддержки не требовались.

Гарри и Сириус молча шли по коридору, кутаясь в мантии и зябко поёживаясь – сказывалась подземельная сырость. То там, то тут попискивали крысы.

Что они тут едят? – недоумевал Гарри. В голову лезла всякая ерунда, не давая сосредоточиться на деле. Сириус тоже думал о чём‑то своём.

— Вот это да… Началось… – тоскливо простонал Гарри, глядя вперёд: коридор раздваивался, давая начало легендарному лабиринту Слизерина.

— Ну, куда пойдём? – спросил его Блэк.

— Налево, – не задумываясь ответил Гарри.

— Почему?

— Не знаю… Я думаю, что надо идти налево.

— Это тебе интуиция подсказывает?

— Что‑то вроде.

— А я думаю, что надо направо. Ведь левее камеры хранения. Алтарь должен быть далеко от них, ведь гоблины избегают этого места.

— Ты уверен? Коридор ведь не прямо шёл, он поворачивал несколько раз.

— Всё равно надо идти направо, – заупрямился Сириус.

— Тогда давай разделимся. Ты иди направо, а я пойду налево. Так у нас будет больше шансов найти Маргарет.

— И больше шансов заблудиться поодиночке или погибнуть от руки Волана‑де–Морта, поджидающего где‑нибудь за поворотом, – съязвил Блэк. – Ладно, Гарри, будь по–твоему, давай разделимся, – вздохнул он тяжко. – Будь осторожен и храни себя.

Они обнялись.

Будто в последний раз видимся, – ёкнуло сердце у Гарри, а на глаза навернулись слё–зы.

— И ты храни себя. У меня больше никого нет кроме тебя и Маргарет. Вы мои крёстные, вы должны заменить мне родителей. Я не хочу остаться сиротой во второй раз…

И Гарри пошёл налево, глотая слёзы, а Сириус свернул направо, скрепя сердце.

*** Только не предаваться отчаянию… Я верю, что я её найду, я знаю, что всё будет хорошо, – убеждал себя Гарри, бессистемно, бездумно сворачивая в очередной коридор, а в душу на мягких лапах закрадывался страх: А вдруг Маргарет уже мертва? А что, если я её не найду? Заблужусь в лабиринте? Сам сгину навсегда?

Гарри долго блуждал по коридорам. Одни были широкими и высокими, другие – узкими и низкими, как лисьи норы. В них приходилось пробираться, согнувшись в три погибели, обдирая локти о шероховатые каменные стены. Временами ему попадались какие‑то не то камеры пыток, не то кладовки, забранные ржавыми решётками. В конце концов Гарри совершенно потерял счёт времени. Но ни разу за всё время поисков не набредал он ни на что, даже отдалённо напоминающее каменный алтарь, хотя довольно часто миновал большие залы с высокими сводчатыми потолками и мёртвым эхом. В этом лабиринте эхо было странное и страшное – пыльное, сонное, какое‑то придушенное и нездоровое, словно кашель астматика. Звук шагов поглощали толстые древние стены, свято хранившие свои секреты.

Здесь бесполезно звать на помощь… Меня никто не услышит, ни Сириус, ни Маргарет, ни даже Волан‑де–Морт. Ему и убивать‑то меня не придётся. Мой скелет будет валяться здесь вечно, обглоданный крысами, и никто никогда не узнает о бесславной кончине Гарри Джеймса Поттера, Мальчика–Который–Некогда–Выжил…

А ведь сначала он решил сворачивать только налево, но скоро понял, что ходит кругами, к тому времени ударившись плечом об один и тот же скалистый выступ стены три раза. Плутал он уже давно.

Почему я не пошёл с Сириусом? Вдруг он уже нашёл Маргарет? Вдруг им нужна помощь? А я здесь бестолково топчусь на одном месте! – И он опять ударился о тот же выступ, уже в четвёртый раз.

Я хожу кругами! Я окончательно заблудился!.. – запаниковал Гарри. Сердце словно сжала ледяная рука, на лбу выступили бисеринки пота, дыхание сбилось. Его захлестнула волна безотчётного ужаса, начался приступ клаустрофобии. Гарри не знал, в какую сторону кидаться, куда бежать, куда сворачивать. Неконтролируемый ужас гнал его вперёд. Он то шёл, то принимался бежать, а глухое эхо сопровождало каждый шаг, отдавалось в ушах, затыкая их вязкой ватой. Гарри бежал до тех пор, пока не споткнулся о неровный пол и не рухнул со всего размаха, обдирая локти, руки и колени. Он неуклюже поднялся и сел прямо на пол, пытаясь выровнять дыхание, трясущимися руками зашарил по карманам мантии и брюк в поисках платка, чтобы промокнуть лоб и стереть кровь из глубоких царапин.

— Надо взять себя в руки… Я не заблудился. Всё хорошо. Всё в по… – он оборвал себя на полуслове. Пальцы нащупали что‑то непонятное, что‑то круглое, какой‑то моток верёвки.

Гарри резко выдернул руку из кармана, будто его ужалила змея. Он вскочил на ноги и чуть не заорал в голос от радости на всё подземелье. Из кармана он достал волшебный клубок из Нити Ариадны, подаренный ему Мисс Найтингейл, вернее – тётей Мэг, на Рождество. Этот клубочек должен был привести к ней, где бы она ни находилась. Забытый клубочек пролежал в кармане выходных брюк с самого Рождества…

— Я её найду! Я найду её! – пело сердце. – Ищи хозяйку, ищи, – приказал он клубочку как собаке. Тот засветился золотым в темноте, выпрыгнул из его рук и упал, подскочив мячиком вверх на неровном полу, а потом резво покатился вперёд. Клубочек притормаживал на поворотах и развилках, поджидая Гарри. Он крутился вокруг своей оси, словно принюхивался, а потом решительно нырял в одно из ответвлений.

Гарри не знал, как долго он бежал за неугомонным клубочком, не ведающим усталости. По лбу градом катился пот, заливая глаза, отчего очки немилосердно запотевали. Дыхание сбилось и со свистом вырывалось из груди, сердце прыгало и колотилось как безумное. Гарри с размаху падал на каменный пол, снова и снова обдирая худые коленки и ладони, не замечая боли от многочисленных порезов и царапин. Он вскакивал и снова бежал, поправляя на ходу очки и вытирая пот со лба порванным рукавом мантии.

Только бы успеть… Только успеть… – сверлила мозг лишь одна мысль.

Послышался неясный, постепенно нараставший гул, будто сошла лавина в горах. Хотя ленивое эхо не спешило разнести этот гул по подземелью, Гарри понял, что источник шума где‑то поблизости. Ему стало нехорошо от какого‑то предчувствия. Шум докатился до него по пустым глухим коридорам словно чудовищный раскат грома и потряс подземелье. У Гарри упало сердце.

Обвал… где‑то произошёл обвал… А что если под него попал Сириус? А вдруг это в главном зале, там, где алтарь?

Клубок словно читал его мысли. Он припустил ещё быстрее, прыгая по неровному полу, а не просто катясь. Резкий поворот – и Гарри с разбегу вылетел в огромный зал, тускло освещённый сотнями чадящих факелов. Высокие стены уходили отвесно вверх. Потолок был так высоко, что дрожащего света факелов не хватало, чтобы осветить его.