Гарри и Рон не спешили избавлять его от мук щекотки, раз уж им представилась возможность посмотреть на совершенно беспомощного Драко. Но тут в зал вошла МакГонагалл, сняла с Драко щекотный сглаз и строго сказала:
— Между прочим, джентльмены, с помощью невинной на первый взгляд Риктусемпра можно убить, защекотав до смерти. Триста лет назад Бреднус Скиффинс убил таким хитроумным способом своего соперника Альмодеуса Дригга. Имейте это в виду! По десять очков с каждого!
Малфой просиял.
— Теперь вся школа узнает, что ты пытался меня убить, Поттер! – издеваясь, проговорил он. – Ты это специально сделал, я знаю. Чтобы не опозориться на завтрашних гонках на гиппокампусах! Ты же даже плавать не умеешь!
— Что‑то дёшево стоит твоя жизнь, Малфой! Всего‑то двадцать очков штрафа! – не остался в долгу Рон. – Смотри, не упади завтра в воду, а то ещё скажешь, что Гарри пытался тебя утопить!
— Кстати, давно ты перестал заикаться? – желчно осведомился Гарри. – Недоповешенный ты наш!
— Поттер! Уизли! Ещё минус десять очков каждому за пререкания и травлю вашего однокурсника! – МакГонагалл совершенно неожиданно вступилась за Драко.
— За что, профессор МакГонагалл?! – возмутился Гарри. – Это несправедливо. Малфой первым начал дразниться! И вообще, это же была Риктусемпра, а не какая‑нибудь Авада Кедавра! – с чувством выкрикнул он, махнув палочкой в сторону довольного Драко.
И тут произошло невероятное. Из палочки Гарри вырвался сноп зелёных искр, сформировавших на лету молнию, и раздался звук как от кнута, со свистом рассекающего воздух. Зелёная молния ударила в стену чуть правее Драко, подпалив при этом красивый гобелен. Осознав, что только произошло, Драко упал в обморок. Ведь он и правда был на волосок от смерти.
Гарри застыл на месте, выронив палочку из дрожащих рук. У МакГонагалл очки прыгали на носу от потрясения и изумления. Рон потерял дар речи.
— Не ожидала от вас, Поттер… – первой пришла в себя МакГонагалл. – Как вы умудрились овладеть этим заклинанием? Когда? Зачем? Им владеет мало кто из взрослых волшебников… Это… Это нужно лишь сильным тёмным магам…
— Я… Я… Я…н–не знаю… – пролепетал Гарри. – Я никогда его не учил… Я же просто так сказал… Я сильно разозлился, понимаете? У меня и в мыслях не было… Я ЖЕ ЕГО ЧУТЬ НЕ УБИЛ… – Гарри потрясённо сполз по стеночке, закрывая лицо руками и тяжело дыша.
— Гарри, ты же терпеть не можешь Малфоя. Но я не знал, что до такой степени… – округлив глаза, прошептал Рон.
— Поттер, я думаю, что с этим должен разобраться директор. Дамблдор сам решит, что было у вас в мыслях, и чего не было, – сухо сказала она. – Следуйте за мной.
Гарри отёр холодный пот со лба. Похоже, ему было противопоказано выходить из себя, если он не хотел кого‑нибудь ненароком убить, конечно.
Ну всё, теперь меня точно выгонят… – удручённо думал он. – Много чего мне сошло с рук, но попытка убийства… После такого меня точно здесь не оставят, если к тому же учесть, что это был Малфой… Интересно, несовершеннолетних волшебников в Азкабан сажают?..
— Не казни себя, Гарри, – ласково успокаивал его в своём кабинете Дамблдор полчаса спустя. – Ты ни в чём не виноват. По–видимому, даёт себя знать наследие Волана‑де–Морта. Посмотри на это с другой стороны. Ты уже умеешь то, чему другие учатся годами. Неизвестно, когда тебе это пригодится. Знаю, знаю, что тебя мучает. Но не причисляй себя заочно к чёрным магам. Знание черномагических заклинаний и владение ими ни к чему тебя не обязывает. Это бывает очень полезно порой. Я владею многими черномагическими заклинаниями…
— Вы, сэр? – не поверил Гарри своим ушам.
— Да. Но это вовсе не делает меня чёрным магом. Если волшебник не пользуется чёрной магией, это не значит, что он ей не владеет. Порой она необходима при самообороне. Помнишь, как Волан‑де–Морт вселился в тебя в прошлом году, когда мы сражались с ним в холле Министерства Магии? Он хотел, чтобы я убил тебя, попытавшись избавиться от него. Чтобы тебя спасти, я применил Выселяющее заклинание. Оно сложное и довольно редкое – а уж чернее просто не бывает. Оно выселяет душу из человека, оставляя пустую оболочку тела. Его эффект аналогичен поцелую дементора. Если бы я не владел им, Волан‑де–Морт обосновался бы в тебе, в твоей душе, и мне правда пришлось бы убить тебя, пытаясь избавиться от него. Но всё обошлось. Вот видишь, как полезны бывают иногда тёмные заклинания.
— А как же Драко? Уже небось вся школа знает, что я коварно и подло чуть не убил его из‑за угла. А гениальный Малфой выжил лишь благодаря своим сверхспособностям к противо–стоянию чёрной магии!.. Он так ею пропитался у себя дома, что к нему уже не липнет! – горько усмехнулся Гарри. – Но стараниями Люциуса Малфоя меня уже завтра здесь не будет. Надеюсь, в Азкабане есть свободная камера. Я не согласен жить весте с каким‑нибудь банальным Пожира–телем Смерти. У великого и ужасного Гарри Поттера, неудавшегося убийцы Малфоя, должна быть отдельная камера!
Дамблдор расхохотался:
— У тебя потрясающее чувство чёрного юмора, Гарри. Но не впадай в пессимизм. О памя–ти Драко позаботятся, а твой друг Рон, я надеюсь, умеет держать язык за зубами. Всё будет хорошо. Ступай.
Чего я ещё о себе не знаю? Так глупо чувствовать себя вместилищем чьих‑то способностей… Нет, не просто чьих‑то, а ЕГО, Волана‑де–Морта! – Гарри сжал кулаки от ярости. – Вот, в чём ирония судьбы…
О происшедшем никто и правда ничего не узнал. По крайней мере – ученики. Драко, по–видимому, успешно стёрли память, а Рон держал язык за зубами. Он ничего не сказал даже Гермионе, что было просто подвигом с его стороны. Но вот с Гарри он держал себя как‑то настороженно, будто был всё время начеку. Гарри так и подмывало сказать Рону, что он не собирается исподтишка его убивать, да и никого другого тоже. А с другой стороны он прекрасно понимал друга. Как он сам бы повёл себя на его месте, имея друга, способного убивать при неконтролируемых вспышках гнева? Гарри‑то мог и на Рона точно так же разозлиться, как на Драко и на МакГонагалл. С Авада Кедавра шутки были плохи. И здоровый чёрный юмор Гарри был здесь не при чём. Он становился по–настоящему опасным.
Гарри думал обо всём этом, сидя в гостиной в гордом одиночестве. Все уже ушли спать, а Рон и Гермиона улизнули погулять по ночному замку, прихватив его мантию. Гарри надо было ещё собрать ингредиенты для согревающего зелья, которое им предстояло варить завтра. А у него, кажется, весьма невовремя закончились задние лягушачьи лапки. Или они для этого зелья не нужны? И Гарри плюнул на всё и пошёл спать, резонно рассудив, что утро вечера мудренее.
*** На следующий день они варили согревающее зелье, которое должны были в тот же день использовать для гонок на гиппокампусах по ещё непрогретому солнцем озеру. Снегг дал все указания и куда‑то ушёл, сказав, что доучившись до шестого курса, перепутать что‑либо просто не возможно, даже мартышка справиться. Правда, при этом он не был уверен за Невилла, о чём не преминул поставить в известность весь класс. Насмешливо глянув на Гермиону, Снегг санкционировал её на помощь Долгопупсу и вышел. В этот момент Невилл чихнул, и порошок из слоновой кости покрыл всю аудиторию матовым инеем.
— Ну надо же, Долгопупс сам подтвердил, что он – мартышка! – выкрикнул Драко, и сли–зеринцы подобострастно захихикали.
Гарри стал ломать голову над тем, как бы отомстить Драко, но при этом случайно не убить его, и по рассеянности бросил в котёл тараканьи усы. По–видимому, они были там совершенно излишни, потому что синее облачко пара тотчас поднялось над котлом и сформиро–валось в какую‑то жуткую рожу. Чудовищная морда меланхолично зевнула во всю пасть, продемонстрировав длинный раздвоенный змеиный язык и длиннющие зубы, и медленно вылетела в приоткрытое окно подвального этажа.
Упс, кого это я вызвал? Какого‑то змеиного духа, что ли? – подумал Гарри. – Хорошо ещё, что Снегг вышел, а то сказал бы он мне пару ласковых. Невилл предстал бы гением зельеварения на моём фоне! – И он вылили своё варево в канализацию, приступив к новой порции.
