В воскресенье Талли шла к Святому Марку. Робин никогда не ходил туда с ней. Он предпочитал проводить это время за работой, или играть в софтбол, или просто сидеть дома, смотреть телевизор и готовить воскресный обед. Талли отправлялась туда одна или с сыном. Бумеранг любил проводить выходные с отцом, и это согревало сердце Талли, особенно когда ей случалось заставать их за общим делом.

В один из воскресных июньских дней Джеку предоставилась возможность познакомиться с Бумерангом. Встретившись с ними на церковном дворе, он пожал маленькую ладошку мальчика. Буми, выполнив ритуал знакомства, быстро спрятался за мамину юбку.

— Ты считаешь, — спросил Джек, когда они прогуливались вдоль ограды, — что стоит водить сюда малыша?

— Он ведь не знаешь, почему я прихожу сюда, — ответила Талли. — Для него это всего лишь церковь.

— Ну, конечно, ему ведь только два. Но он вырастет, и что тогда?

Талли ничего не ответила, но в следующее воскресенье пришла без сына.

— Я совсем не хотел сказать, что ты должна оставлять Буми дома, — оправдывался Джек, когда они клали на могилу цветы. — Хотя ты ведь сама выбрала — оставила.

— Не понимаю, что ты хотел сказать, — с вызовом ответила Талли. — Ребенок сегодня устал и капризничал.

— Бьюсь об заклад, что так оно и было, — согласился Джек. — Да и кто бы не закапризничал, зная, что предстоит идти туда, где матушка будет предаваться своим унылым мыслям?

— Перестань, — резко бросила Талли, собираясь уходить.

Он проводил ее до машины.

— Талли, почему бы тебе не ходить с сыном только в церковь, не заходя на кладбище? — сказал Джек.

Она недоуменно оглянулась.

— Ты предпочитаешь, чтобы я приходила сюда в какой-нибудь другой день? — спросила Талли.

— Что ты! Конечно, нет. Ведь тогда я не смог бы наслаждаться твоим обществом.

— Перестань, — повторила она, садясь в машину.

Он засмеялся.

— Это звучит чуть вежливее, чем пошел к черту.

— Вот именно, — сказала Талли.

Джек помахал ей на прощание рукой.

— Увидимся в следующее воскресенье.

В следующее воскресенье Талли специально не пошла к мессе. Она пришла гораздо позже, около трех часов, и сразу пошла на кладбище. Джека там не было, не было и обычных рассыпанных по надгробию цветов — вместо них возле могилы красовался розовый куст. Видимо, его посадили совсем недавно — земля возле корней была свежей. Талли покачала головой, но не могла не согласиться, что куст хорош — пышный, с нежными белыми бутонами. Приятно пахло сырой землей — свежо и сильно.

Спустя неделю Талли решила пойти к мессе и взяла с собой Бумеранга. Джек сидел в последнем ряду без своего обычного букета. Талли же снова пришла с цветами.

— Я вижу, ты не очень-то прислушиваешься к моим советам, — сказал Джек, когда они вышли из церкви. И раньше, чем она успела что-либо ответить, он присел на корточки перед Бумерангом и спросил малыша, крепко державшегося за мамину руку:

— Буми, ты не хотел бы пойти поиграть в песочке?

Бумеранг улыбнулся.

— Неподалеку отсюда есть прекрасное озеро, там песок, много воды и даже можно кормить уток, — продолжал Джек. — Как ты смотришь на то, чтобы мы отправились туда?

Бумеранг энергично закивал. Талли сердито нахмурила брови и потянула сына за руку.

— Все это очень мило, но у нас совсем другие планы.

Бумеранг завопил и стал вырываться.

— С ним! — кричал он. — Я хочу с ним!

Талли бросила на Джека испепеляющий взгляд, надеясь, что он осознает, что натворил. Но он загородил ей дорогу:

— Поехали, — повторил он.

— Я уже сказала тебе, что у нас другие планы.

Джек молчал, но смотрел скептически.

— Как тебе известному меня есть муж, — тихо сказала Талли. — Мы собираемся прокатиться на озеро Шоуни.

— Ладно, — сказал Джек, и Талли заметила, как потускнел его взгляд. — Считай, что я пошутил.

Он погладил Бумеранга по голове, повернулся и пошел через двор к стоянке. Какое-то мгновение Талли смотрела ему вслед, потом, крепко взяв за руку Бумеранга, она направилась к кладбищенской калитке, прижимая к груди букет цветов.

Пролетело лето.

Два месяца спустя Талли отправилась в свой обычный поход по магазинам. Она миновала Мэдисон-стрит и выехала на тихую Двадцать девятую улицу. Она ехала очень медленно, так как на этой улице часто можно было встретить играющих на дороге детей (и как бы это выглядело, если бы будущий заместитель директора Канзасского агентства по подбору приемных родителей для детей из неблагополучных семей наехал на какого-нибудь очаровательного трехлетнего карапуза на скорости пятьдесят миль в час; да еще и там, где допустимы только тридцать?), и любовалась несколькими живописными домиками. Один из домов казался достроенным только наполовину. Талли затормозила возле стоянки и, как оказалось, весьма вовремя — она столкнулась с Джеком, который выходил из дверей с бутылкой колы в руке. Талли посигналила. Он огляделся вокруг, заметил ее машину и помахал рукой. Талли ожидала, что он перейдет улицу и подойдет к ней поболтать, но Джек быстро завернул за угол и исчез. Она припарковала машину и пошла за ним.

— Что ты тут делаешь? — спросила Талли, гладя, как Джек наливает белую краску в металлический чан.

— Ты не поверишь, — ответил Джек, лукаво посматривая на нее, — так, просто гуляю.

— Будь осторожен, — парировала Талли, не моргнув глазом, — когда прогуливаешься здесь в таком наряде. Дети могут принять тебя за большую белую моль.

— Нет, Талли Мейкер, только ты одна думаешь, что я большая белая моль. — Джек весело улыбнулся ей, и она ответила ему тем же.

— Так ты теперь красишь дома в Топике? — спросила Талли.

— Ты не представляешь, как много сейчас работы в Топике. Только на этой улице я собираюсь в одиночку привести в порядок шесть домов, прежде чем уеду, — ответил Джек..

Талли хотела поинтересоваться, когда же он собирается уехать, но вместо этого спросила, щуря глаза на солнце:

— Ты сейчас очень загружен работой?

— Я рад, что ты спрашиваешь, Натали. Я недавно видел твой дом, — по-моему, он уже созрел для серьезного ремонта.

— Вот как? Ты видел мой дом? По мне, так он еще вполне прилично выглядит. И сколько же ты за это берешь? — поинтересовалась Талли.

— Полторы тысячи за стандартный дом. Не считая краски. Но поскольку мы старые знакомые, я не запрошу слишком много. О цене договоримся, — ответил Джек.

— О нет. Я не хочу никаких поблажек.

— Ну… — сказал он, глядя ей прямо в глаза, — если ты настаиваешь…

Талли повернулась, намереваясь уйти.

— Я позвоню тебе, если у меня возникнет нужда в твоих услугах, — сказала она.

— Я не могу ждать, — пробормотал он и чуть громче добавил: — Завтра воскресенье. Все, как обычно?

Талли остановилась.

— Да, ты напомнил мне. С чего вдруг ты решил посадить там этот куст? Занял все место. Мне теперь мои скромные цветы и приткнуть некуда.

Он аккуратно опустил на землю чан с краской.

— По-моему, это была очень хорошая идея.

— Ну а кто же будет ухаживать за розами, когда ты уедешь? — спросила Талли. — Розы — капризные цветы, за ними нужно тщательно ухаживать, регулярно поливать…

Она смущенно замолчала под его пристальным взглядом, сейчас ей очень хотелось уйти.

— Ну, Натали, — сказал Джек, лихо сдвигая на затылок свою шляпу, — я думаю, что ухаживать за ними будешь ты.

Талли очень хотелось спросить его, почему он не показывался в церкви все последние недели, но опасалась, как бы он не заподозрил ее в слишком уж живом к нему интересе. Поэтому Талли приняла как можно более недоступный вид и поспешила удалиться.

— Приводи Бумеранга! — крикнул ей вслед Джек. — Съездим на озеро Вакеро.

Она сделала вид, что не расслышала его слов, и быстро уехала. Но в воскресенье Талли появилась в церкви вместе с сыном, одетым не в самые лучшие вещи. Да и сама оделась попроще.

Джек, как обычно, сидел в последнем ряду, и впервые Талли села неподалеку. Выходя после мессы на церковный двор, они повстречали Анджелу. Талли неохотно представила их друг другу, слегка забавляясь смущением Анджелы и несколько растерянным выражением лица Джека, когда они обменивались рукопожатиями.