Ну да не привыкать. Как говаривал в своё время Наполеон: "Главное ввязаться в сражение, а потом посмотрим".

— Ладно, всё тут мне ясно, двигаемся дальше, — Сидор невольно улыбнулся глядя на обрадовавшегося Димона, которому совсем не улыбалась копаться в развалинах на каком-то очередном болоте, во что давно уже превратилось бывшее здесь когда-то большое водохранилище. К тому ж со злющими, особенно под вечер комарами.

Следующие два дня они медленно поднимались вверх на очередное, незнамо какое по счёту плоскогорье, неспешно двигаясь вдоль сохранившихся ещё единичных опор бывшего солевода.

В этих местах бывший солепровод представлял совсем уж жалкое зрелище. От великолепного акведука здесь в скалах остались лишь одиночные, словно с двух сторон обгрызенные кирпичные столбы, сломанными, словно обгрызенными пеньками тянущиеся куда-то в дикий хаос скал предгорий.

К вечеру пятого дня были на месте. Всё, это был конец пути, о чем, недвусмысленно вещала открывшаяся перед ними картина мёртвой безлюдной долины, верхний край которой занимало большое солёное озеро. Серый соляной налёт, сплошным покровом покрывавший всё вокруг и, выжженная солнцем белёсая земля не оставляли ни малейшего сомнения в том что это именно то место куда они стремились. Дальше столбов акведука больше не было. Всё, это был конец пути.

В окружении белёсых, покрытых толстой коркой белой соли обрывистых, словно титаническим взрывом изломанных скал перед ними расстилалось огромное солёное озеро, занимавшее центральную часть просторной долины.

Типичные предгорья какого-нибудь отрога горного хребта, названия которого никто из них не знал. Даже удивительно, так близко к морю, к Солёному Плёсу, всего каких-то пять дён пути, да и то неторопясь и с длительными остановками, а об этих местах они ни сном, ни духом. Единственное объяснение, предгорья эти находятся в стороне от их основных торговых трасс. Слышали мельком, что что-то такое здесь есть, слышали, да не поинтересовались. Ни к чему было.

Что впрочем, не удивительно. Таких любопытных мест по всему Приморью много, а времени у них и людей на всё, что хотелось бы охватить, да и просто хотя бы посмотреть, не хватало. Даже когда-то выданный Сидору Советником баронессы де Вехтор длинный список с перечнем имущества в этом краю и тот до конца не обследован. Что уж тут говорить об исследованиях каких-то никому не нужных предгорий. Чай, не географы какие-нибудь и не художники, чтоб бестолку по медвежьим углам шляться и виды всякие красивые зарисовывать.

Так что, чему тут удивляться. Тем более в чём, в чём, а в геологии они были не сильны. Так что даже полезные какие-нибудь минералы толком не могли для себя найти. Да и, честно говоря, других, более для них интересных дел было полно. А в Приморье они вообще торговали, что называется, без году неделя и двигались по строго выверенным маршрутам. А торговые маршруты, как известно, по таким обрывистым трудно проходимым горам не прокладывают, особенно когда есть более короткие и ровные пути по равнине.

Вот ей Богу, стоит только перевались за эти всхолмления, отсюда кажущиеся настоящими горами, и перед ними опять откроется ровная, словно стол степь очередного плато, без малейшей всхолмлённости.

Странный ландшафт, какими богаты здешние места.

И как разительно всё это отличалось от всего, с чем они встречались в Поречье. Там лес, тут степь голи?мая.

Сидор поймал себя на мысли, что машинально шарит по опалённым солнцем скалам ищущим настороженным взглядом. Неприятное место. Выжженная на солнце, отравленная солью мёртвая земля.

Здесь ничего не росло, безжизненные мёртвые скалы, соль, камень и безлюдье вокруг. Всё вызывало подспудное неприятие этого места. Здесь вообще ничего не росло, даже травы не было, выжженной безжалостным летним солнцем. Потому и удивления не вызывало царящее кругом безлюдье.

Мёртвая земля без капли воды, к которой больше подошло бы определение голые безжизненные скалы, где кроме птиц и ящериц не жил никто. Да и судя по пустынному небу, и птицы здесь были большой редкостью.

— Здравствуйте, девочки, приехали, — остановив лошадь, Сидор устало вытер обильный пот со лба.

Вот, поди ж ты, вроде и немного воды за день пьёшь, а пот словно ручьём из тебя течёт. Откуда в человеке столько воды?

— "Нет, — устало подумал про себя Сидор, — надо будет по возвращению в Плёс обязательно озаботиться устройством бани. Сколько дурной воды в организме — жуть.

А ещё лучше просто увеличить утреннюю нагрузку на тренировке, чтоб вместе с потом ещё и дурь да дрянь всякая из мозгов выходила. Решено, десяток дополнительных кругов вокруг лагеря, полчаса стрельбы, полчаса фехтования и тогда точно так страдать от жары не буду. Вернёмся, обязательно увеличу и дома утренние нагрузки, на час минимум.

А баню? И баню обязательно устрою, в подвалах. Столько пустых помещений под замком откопали, надо же хоть как-то подвалы использовать. А что сырые — фигня, начнём топить, мигом просохнут".

— Тебе не кажется, друг мой Дима, картина сия, что-то напоминает?

Приставив ладонь козырьком ко лбу, Димон несколько долгих мгновений внимательно всматривался в открывшуюся им картину.

— Не кажется, — мрачно изрёк он. — Про картину взорванного бандеровцами Днепрогэса говорить не буду, скажу проще — это явно то самое солёное озеро, что мы так долго искали, целых пять дён. И, глядя отсюда, с низа долины, и если я не ошибаюсь, а я никогда не ошибаюсь, потому как я умный, в отличие от тебя, кстати, то тут начало твоего солевода. Глянь, вон земляная плотина поперёк всей долины, длинная, размытая талыми водами в нескольких местах, вон куча каких-то разрушенных каменных сооружений в центре у плотины, вон какое-то разрушенное временем или людьми поселение на том краю долины. Вон…. М-да, — задумчиво протянул Димон. — Явные останки былого величия. Перечислять, что здесь было можно до бесконечности. Всё как всегда, словно под копирку.

Короче, дальше точно не поедем. Похоже, здесь всему начало, здесь всему конец.

Весь мир кольцо, а у кольца начала нет и нет конца, — фальшивым голосом запел Димон старую позабытую песенку.

Однако, плотина здесь была высокая, не ниже чем в последний раз, — оборвав собственное нытье, продолжил Димон. — Метров десять высотой наверняка будет. Интересно, зачем им столько? — в задумчивости почесал он затылок. — Это сколько ж рапы они разом тут набирали? И зачем?

— Разберёмся, — с нотками обречённости в голосе устало заметил Сидор. — Но, насчёт высоты плотины ты не прав. Это отсюда, с низа долины останки её кажутся такими высокими. Подойдём поближе, убедишься, что там не более пяти-шести метров высоты. И естественно рядом очередные развалины, — грустно констатировал он. — Похоже, развалины это всё, что нам по жизни достаётся. А потом долгая нудная работа по их восстановлению.

— Тебе это ещё не надоело? — покосился на него Димон.

— Мне? Надоело? Да меня тошнит уже от всего этого! — сердито выругался Сидор. — Только вот деваться некуда. Бросить? Жалко.

— Ну, раз жалко, — устало зевнул Димон, — тогда обустраиваем лагерь, а то уже вечер, и завтра с утра пойдём, осмотрим тут всё детально. Раз это конец пути, то можно и посуетиться немного, а не так как в прошлый раз. Подъехали, покрутили носом, удостоверились, что оно там что-то есть, что нам надо, и свалили нах…, ничего не обмерив, так, лишь кроки набросав, — сердито проворчал он.

— Не начинай заново, — поморщился Сидор. — Сто раз уж обговорено. Нам главное установить, что тут есть то, что нам надо. И всё! А уж потом, когда разберёмся со своими правами на это хозяйство, решим что будем тут всё восстанавливать, тогда и будем вплотную заниматься ещё и этой обузой. А то тебе мало развалин в городе, ещё и эти хочешь нам на шею повесить.

— Уже висят, — флегматично констатировал Димон. — Ну а коль так, чего зря время терять. Раз уж мы здесь, не мешало бы всё тут детально обмерить и всё такое прочее. Ну, не мне тебя учить.