Зайдёшь, глянешь? — Димон с мрачным видом кивнул в сторону едва видимого дальше в темноте большого здания главного корпуса усадебного комплекса. — Там внутри ещё есть на что посмотреть. Не всё побито. Кое-где даже занимательные сюжетики от прошлой росписи на стенах остались. Интересно, но, жаль мало сохранилось.

Кстати, главный корпус — единственный дом с каменными потолками первого и второго этажа. Крыша с мансардой более-менее цела, так что можно хоть сейчас заселяться и располагаться. Кучу бродяг оттуда мы уже шуганули. Правда, — поморщился он, — запашок там специфический. И пока не выветрится, мне лично туда что-то противно соваться. Лучше уж здесь, на свежем воздухе, хоть и на помойке. Тем более что и не так уж здесь у моря и холодно.

Пошли, глянем, — подтолкнул он плечом мрачного Сидора. — Глянешь на стенные росписи, глядишь и повеселеешь. Пошли, пошли, — поторопил он его. — Тут рядом, буквально в паре шагов.

Собственно, Сидор особо и не сопротивлялся. В самом деле, чего б не сходить. Спать ещё рано, а уже темно. Чем ещё заняться.

Действительно, главный корпус, был буквально в паре шагов, хоть до него и пришлось чуть ли не десять минут добираться, с трудом перебираясь через груды мусора. Правда, почему его Димон определил как Главный, Сидору было непонятно. Ни по габаритам, ни всем своим видом тот ничем кардинально не выделялся среди окружающих руин. Правда, может, это было только ночью, а при свете дня картина была иной? Даже наверняка так и было.

— И что же? — мрачно буркнул Сидор, стоя перед парадным входом Главного усадебного дома с разбитыми мраморными вазонами по бокам широкой парадной лестницы и разглядывая выщербленные ступени у себя под ногами. — Про крыс, так уж и быть, не спрашиваю. Так что там могло остаться? — мрачно глянул он на Димона. — Фрески на стенах? Ты никак решил мне показать остатки росписи, чтобы я потом знал в каких красках всё восстанавливать. Решил в реставратора сыграть?

— Не, — ехидно ухмыльнулся Димон. — Если там когда-то и были фрески на стенах, то сейчас от них ничего не осталось, кроме воспоминаний, как и от деревянных панелей, которыми их потом заделали. Я там видал лишь какие-то останки. От тех и от тех. Да к тому же, вся стена там, в дырках от чопиков, так что точно, — кивнул он головой, — панели там точно были. И похоже, дубовые. Но ими, судя по всему, местные бомжи зимой отапливались. Хорошо, наверное, горели, — вздохнул сожалеючи он.

Но я не об этом, — заметил Димон. — Там, на той стороне дома, как раз со стороны моря, видать был раньше свой сад. Там видны останки от фонтанов, каких-то беседок, да и вообще, пеньки разные из земли торчат, толстые и тонкие, гнилые и не очень.

— Да? — равнодушно бросил Сидор, невнимательно прислушиваясь к тому, что тот говорил. — И что?

— Просто интересно, — пожал Димон плечами. — Как у них фонтан тут работал? Ты ж у нас главный спец по всяким водным затеям. Так может, объяснишь, как оно тут всё функционировало, без насоса и без электричества? Чё-то я не понимаю. Как такое вообще возможно?

— Ага, счас! — раздражённо огрызнулся Сидор. — Разбежался! Делать мне нечего, как с твоим дурацким фонтаном разбираться. Будет время, посмотрим, а пока пшёл этот фонтан туда, откуда из него вода вытекает! И ты вслед за ней, в ту же дырку.

Настроение Сидора от одного взгляда на руины настолько упало, что он уже не сдерживал накатившего раздражения. Он уже понял, что восстановление всего этого комплекса вылетит им в такую копеечку, что от одной лишь мысли об этом, на него стремительно накатывала чёрная меланхолия.

Нет, ну надо же так влипнуть с этой усадьбой. Знал что будет сложно, особенно поначалу, и достаточно дорого, но чтоб настолько. А тут ещё и нынешние городские власти города претензию выкатили. Отказались платить долги за прошедшие года, под благовидным предлогом, что никого из них долги эти не касаются. Не было, мол, никогда раньше их части города. Живут они в новом городе в Заречье, которого никогда раньше не было. А значит и старые правила на них не распространяются. Потому и баронам де Вехтор они ничего не должны. А вот он им должен. За те же пятьдесят лет. Должен за содержание его руин, во что новому городу обошлась их охрана.

Стражу, мол, на левом берегу среди его развалин держали? Держали. И до сих пор держат. Стены охраняли? Охраняли. И до сих пор охраняют. А раз так, то не они ему, а он им денег должен. Немного, правда, сущую мелочь, какую-то пару тыщ злотых, но важен сам факт. Кто кому платит? Он им, или они ему. И за что?

— Экий ты грубиян, неласковый, — усмехнувшись, понимающе посмотрел на него с сочувствием Димон. — Что? Достали дятлы из магистрата? Что-то хотят? Неужто денег?

— А что, похоже? — раздражённо повернулся к нему Сидор. — Поубивал бы, стервецов, — отвернулся он в сторону. — Специально же тут бойни с помойкой устроили, сволочи. И специально своих кожемяк на этот берег от себя подальше отселили. Чтоб там не воняло, а здесь у нас под носом — можно. И вид делают что они здесь ни при чём. Мол, всё само-само-само. А их здесь и рядом не стояло. Мол, это не они, а их прежний бургомистр отдал распоряжение о выселении на левый берег реки Мутной в Старый город всей кожевенной слободы. И он же обязал тех выливать отходы не в реку, чтоб не портить экологию портового залива и чистую речную воду, а в старый ров заброшенного замка. Там, мол, они со временем переработаются естественным путём.

Теперь эти новые денег за уборку хотят. Заплати — мы уберём.

Хрен бы с ним, можно было б и заплатить, если б не они сами устроили тут помойку и лишь бы не сидеть в этом дерьме. Но ведь такие суммы выкатывают, что мама не горюй. Проще удавиться, чем пойти у них на поводу.

Впрочем, стоило лишь сказать чтоб убирали отсюда своих кожемяк, как тут же согласились перенести весь квартал кожевенников обратно на свой берег.

Хотя, — в рассеянной растерянности замер он. — Почему это на свой. И тот берег тоже наш. Тут в бухте вообще всё наше. Тут вся бухта наша.

— Плюнь, — пожал Димон плечами. — Впервой что ли? Плюнь на них. Пока. Пока нас мало и пока мы тут не обустроились. Потом прижмём. А пока — плюнь. Вот обустроимся, разберёмся что здесь и как, нарастим мускулы, ребят подтянем с десятком броневичков, и тогда точно прижмём. А пока потерпим. Чутка, — со скрытой злой угрозой в голосе тихо проговорил он.

А чего я про фонтаны то упомянул. Где тут питьевая вода, не знаешь? Советник твой, скотина, не упоминал? Ярмарка была, значит, животных чем-то поили. А чем? Откуда? Откуда нам воду на питьё брать? Не из моря же. И не из реки, мутная больно.

Вода в этих засушливых краях важнее всего. Без воды нам ни туды и ни сюды, как ни крути. А в усадьбе я что-то не заметил ни одного водного источника или хотя бы колодца. Похоже, что парадный фонтан единственный был источник воды в имении. А он не фунициклирует. Чего я тебя и спрашиваю. Как они работают, фонтаны то есть?

Правда, как выход, тут неподалёку, как раз с той стороны по краю площади городской акведук идёт. Через площадь, — кивнул Димон куда-то в сторону. — Метров двести, двести пятьдесят отсюда. Наверняка, от него к нам шёл какой-то хитрый подземный водовод в замок. Может от него фонтаны запитывались?

Ты учти, без чистой питьевой воды мы тут много тебе не наремонтируем. Ту же известь на штукатурку, или на кладку на морской воде не замесишь. А вода из Мутной — вода лишь по названию, в ней взвесей — пол ведра дерьма на ведро.

— Ну вот, от него и запитаемся, — рассеянно кивнул Сидор.

— Будем на ночь здесь останавливаться, или ну его нафиг? — деловито уточнил Димон, видя что рассеянный Сидор думает о чём-то совершенно другом и на его слова никак не реагирует. — Может, другое место поищем? Может за городом, на свежем воздухе в чистом поле остановимся? Нам не долго и перебраться. Ждали лишь тебя чтоб окончательно решить.

— Чего загрустили, господин барон и товарищ его?

Весёлый, жизнерадостный голос, раздавшийся рядом с ними, заставил их обоих вздрогнуть от неожиданности, и разом развеял уныние, накатившее на друзей от тоскливого вида окружающих руин, явно бывших когда-то большой и роскошной усадьбой, а ныне превратившейся хрен знает во что.