— Что показывают хроматографические анализы изомеров?
— Не проверяли… — В голове Вугара зазвучали виноватые нотки.
— Проверить обязательно!
— Как, опять проверять?! — в страхе воскликнула Нарын. — Когда же это кончится?
— Кончится, доченька, не беспокойся! — успокоительно сказал Гюнашли, поворачиваясь к ней.
— Да когда же? — Нарын явно была огорчена. — Одно не успеем проверить, снова надо что-нибудь проверять… Вы хоть скажите, наша работа не пропала даром?
Профессор подошел к девушке, положил руку на ее худенькое плечо и, весело улыбнувшись, осветил:
— Пока могу одно сказать: я доволен полученными результатами!
Вздох облегчения прошел по лаборатории. Слова профессора словно камень у всех с души сняли. Не зная, как выразить свою радость, Нарын кинулась к Хадидже-хале и, обняв ее, крепко поцеловала.
* * *
Едва профессор вышел из лаборатории, как Вугар выбежал в коридор. Сердце гулко колотилось, он торопился.
Хотелось скорее поделиться своей радостью с Арзу. Только что при участии профессора был проведен хроматографический анализ, который подтвердил правильность полученных ранее выводов. Итак, душевным беспокойствам пришел конец!
Он заглядывал в соседние лаборатории, где были телефоны, но везде множество людей, а что за разговор с любимой в присутствии посторонних? То ли дело телефонная будка, — захлопнул дверь и выкладывай все начистоту!
Вспомнив, что у входа в институт есть телефон-автомат, он кинулся вниз. Вот уже сколько времени они не виделись с Арзу, и Вугар не сомневался, что девушка не на шутку обижена. Сообщить радостную весть было единственным путем к примирению. Конечно же она обрадуется и забудет все обиды!
Он уже бежал по коридору первого этажа, как вдруг кто-то окликнул его:
— Куда летишь, Шамсизаде, от чего выросли твои крылья?
Не сразу поняв, кому принадлежит этот голос, Вугар ответил сквозь зубы, злясь на непредвиденную задержку:
— Дело есть!
— А где твой салам?
Мысленно выругавшись, Вугар замедлил шаг. Чуть в стороне важно стоял Башир Бадирбейли. Вугара словно молнией ударило, но он сдержался и вежливо поздоровался. Бадирбейли подошел к нему:
— Взволнован? К добру ли?
— К добру, профессор!
— Рад за тебя! — Он помолчал. — Почему ты не пришел ко мне? Я ждал.
— Простите, профессор, был очень занят.
— Да-а?… — протянул Бадирбейли. Вугар и не подозревал, что коротенькое «да» может быть таким длинным, точно резиновое. На губах Башира мелькнула хитрая усмешка.
— Да, профессор!
— Ну что ж, тебе виднее! А как твои дела?
— Хороши. Очень хороши!
Решительные ответы Вугара явно не понравились профессору, и, скорчив кислую мину, он торжественно удалился, а Вугар продолжил свой путь к телефонной будке. «Опять этот дьявол-искуситель» испортил мне кровь… злился Вугар. — И откуда он только взялся?»
Однако услышав в телефонной трубке нежный голос Арзу, Вугар тут же позабыл о Бадирбейли, словно его и не существовало.
— Салам, Арзу!
— Кто это?
— Не узнала?
— Вот теперь, кажется, узнаю…
— Как ты живешь, Арзу?
— Не могу пожаловаться! Разве я могу плохо жить, когда ты так часто вспоминаешь обо мне?
«Опять недовольна… — с невольным раздражением подумал Вугар. — Ох эти обиды!»
— Арзу, дорогая!
— …
— Поздравь меня, родная!
— Это еще по какому поводу?
— Поводов много…
В трубке все смолкло.
— Арзу! — голос Вугара стал серьезным. — Когда ты вернулась с дачи?
— Позавчера! — многозначительно ответила Арзу.
«Опять упреки… Хочет сказать, что уже целых два дня в городе, а я до сих пор не удосужился позвонить…»
— На мою долю привезла винограда?
— Кто хочет рыбу поймать, должен хвост замочить!
Вугар рассмеялся.
— Неудачно шутишь! У меня больше нет хвостов, ни одного!
Снова молчание в трубке.
— Арзу!
Молчание.
— Арзу-джан!
Все тщетно…
— Радость моя, цветок мой…
— Осень на дворе, цветы давно увяли…
— Ты никогда не увянешь! Ты мой вечный цветок, Арзу!
Снова молчит трубка.
— Ну, скажи хоть слово, моя розочка!
— От твоих сладких слов меня тошнит. Что с тобой сегодня?
— Сегодня? Сегодня самый счастливый день в моей жизни. Я добился победы! Сегодня торжествует мое сердце…
— Не понимаю…
— Погоди, сейчас поймешь! — Вугар переложил трубку к другому уху. — Я закончил работу, понимаешь? Точка!
— Как, совсем закончил? — Голос Арзу потеплел, обида сменилась радостью.
«Молодец! — подумал Вугар. — Значит, она и вправду любит меня! Как изменился ее голос…»
— Да, совсем! Профессор Гюнашли все проверил и остался доволен мною. Поручил в течение трех дней привести в порядок всю документацию и передать в проектный отдел…
— Вот теперь я тебя поздравляю!
— Поздравлений мало!
— Целую…
— Заочно? Не согласен!
— Можно и очно…
— Это другое дело! — И спросил уже совершенно серьезно: — Когда увидимся?
— Приезжай к нам!
— Эх! — Вугар махнул рукой. — Не пойдет! Ты должна сама прийти ко мне. На дворе прохладно, можем провести чудесный вечер…
— Я занята, должна приготовить обед.
— Про дела не желаю слушать! С нынешнего дня я человек свободный.
— Что ж, пусть будет по-твоему, сегодня ты это заслужил.
Через час они встретились, как всегда, у музея Низами.
Глава седьмая
Научные успехи Вугара обрадовали Мархамат-ханум. Мысленно давно называя его зятем, она расценивала их как залог будущего счастья дочери. Есть ли большая награда для любящей матери, чем умный и знаменитый зять?.. «Особенно нынче, когда молодежь так легкомысленна! — рассуждала Мархамат. Какие у них идеалы? Модная одежда, рестораны, жизнь без труда и забот. Отдать дочку за бездельника — безумие! Разве человек, для которого жизнь танцевальная площадка, сможет быть, хорошим семьянином?»
Муж с положением и хорошей зарплатой, способный обеспечить жену всеми благами жизни, — иного счастья для женщины, а значит, и для Алагёз, она не могла представить. Недаром ее старику говорили: ашуг поет о том, что видит вокруг себя. Мархамат-ханум прожила именно такую жизнь. Талант Сохраба Гюнашли, уважение, которым он пользовался в научном мире, давали ей возможность жить беззаботно, в полном довольствии, и она чувствовала себя счастливой.
«За, удачное замужество нужно бороться! — повторяла она. — Это серьезная борьба, где женщина должна проявить ум, ловкость, а подчас и хитрость. Ради такого дела можно пойти на все. Горе девушкам, что, начитавшись романов и наслушавшись нелепых баек, надеются построить жизнь по велению сердца. Стыд, приличие, репутация — какие старомодные, глупые понятия! Просто девушка беспомощна и бездеятельна. В таком деле, как замужество, надо идти напролом, сметая с пути все препятствия».
Что ж, Мархамат в свое время так и поступала. Она хорошо помнила, каких трудов стоило завоевать Сохраба, на что только не шла она, чтобы разлучить его с любимой. И теперь, исходя из собственного опыта, она мертвой хваткой вцепилась в Вугара, раскидывая прочные сети интриг и ухищрений.
Познакомившись с Вугаром, Мархамат-ханум сразу поняла, что юношу ждет большое будущее. Выдержанный, серьезный, скромный. Со всех сторон слышала она похвалу его таланту и работоспособности. Не так ли в молодости превозносили ее мужа?! Казалось, в Вугаре повторяется сам Сохраб Гюнашли. Можно ли пожелать лучшего дочери?
Одно тревожило Мархамат — Алагёз так непохожа на нее! Стыдливая, застенчивая, она начисто лишена хитрости, расчетливости и уж конечно настойчивости. Изо всех сил старалась Мархамат наставить дочь на ум, сначала отдаленными намеками, потом заводила откровенные разговоры, поучала, читала наставления. Все тщетно! Алагёз оставалась самой собой. Порой Мархамат злилась на дочь, но материнское сердце не знает долгого гнева, и она начинала оправдывать ее: «Бедняжка не виновата, все проклятая болезнь…» Мархамат-ханум не сомневалась в благополучном исходе задуманного дела. Не уйдет от них Вугар! Имеет ли значение, что он любит другую! Временное увлечение. Какой дурак предпочтет дочери профессора дочку простого рабочего? Только надо, чтобы он понял — ни Сохраб, ни Мархамат не станут чинить препятствий его женитьбе. И тогда — сам Сохраб так говорит ни к чему окажутся старания Мархамат, все произойдет само собой.
