Вугар вспомнил, как всего месяц назад выходил из этого дома счастливый, восторженный, как торопился встретиться с Арзу, чтобы рассказать о новом знакомстве, о ласковом приеме, который ему здесь оказали. Сейчас ему тоже хотелось как можно быстрее увидеть Арзу и все, все без утайки поведать ей. Скорее, скорее! Ему казалось: если промедлит, больше никогда не увидит Арзу, чья-то злая рука разлучит их навеки…
Он выскочил на улицу и бросился к знакомой телефонной будке. И тогда, в первый раз, он тоже торопился к телефону, но тогда все было иначе… Ледяной ветер прохватил его. Вугар поднял воротник, наглухо застегнул пиджак. Как холодно! Прохожие с недоумением поглядывали на странного юношу без пальто и без шапки. Вот уже несколько дней как зима пришла в город, и люди старались одеться потеплее. Погода, правда, неустойчивая, сегодня утро было солнечное, ясное, дул легкий теплый ветерок и, казалось, приносил благоухание весны. Вугар, по своему обыкновению, вышел из дома без пальто, с непокрытой головой. А после полудня небо нахмурилось, ветер с каждым часом задувал все сильнее. Однако желание повидать Арзу победило холод. Вугар торопливо вошел в будку и стал непослушными от стужи пальцами набирать номер. Услышав в трубке хриплый мужской голос, Вугар решил, что ошибся и попал не туда. Только через секунду сообразил, что, наверно, это Агариза-киши вернулся с промысла. Понял и устыдился. Как он мог его не узнать! Вугар уже хотел, не назвав себя, положить трубку, но Агариза-киши сказал приветливо:
— Вугар? Это ты, сынок? Как же, как же, я сразу догадался! Добрый вечер!
Теперь молчать было невозможно, и, еле ворочая языком от смущения, Вугар пробормотал в ответ:
— Добрый вечер!
В трубке наступила короткая пауза. Вугар почему-то ожидал, что Агариза-киши сердито спросит: «Какими судьбами? Куда ты пропал? Почему не показываешься?..» Но Агариза спросил все так же ласково и по-отцовски заботливо:
— Как здоровье? Благополучны ли твои дела?
— Спасибо, все нормально! — сказал Вугар.
— Что не приходишь? Занят или обиделся?
Вугар снова смутился и замолчал, не зная, что ответить. Но Агариза не стал дожидаться ответа.
— Будет время, заходи! Я целую неделю пробуду дома, не поеду на промысел. Скучать буду! Если нет развлечений повеселее, приходи, угощу чаем с инжирным вареньем. Инжир из собственного сада… А то в нарды сразимся. В нарды умеешь играть? Плохо? Ничего! Я тоже не виртуоз!
Снова молчание. Попросить бы к телефону Арзу, но Вугар не решался. Агариза-киши закашлялся. Ох, хитры старики! Он явно давал Вугару время вставить в разговор слово. Но Вугар молчал, и старик заговорил сам:
— Сынок, Арзу нет дома! Они с матерью ушли куда-то. Думаю, через часок-другой вернутся. Позвони обязательно!
— Спасибо, до свидания!
— Будь здоров, сынок!
Вугар повесил трубку и отер носовым платком крупные капли пота, выступившие на лбу.
Он вышел из будки раздосадованный, что не застал Арзу, и собрался уже направиться домой, как вдруг его кто-то окликнул. Вугар быстро повернулся и увидел Арзу.
— Салам, Вугар! Далеко ли?
Ничего не отвечая, он бросился к девушке и взял ее за руку. Вот чудо! Едва ее маленькая теплая ладошка оказалась в его руке, все тревоги и волнения исчезли, на душе стало легко и покойно.
— Я только что звонил тебе…
Арзу ласково улыбнулась, но во взгляде ее Вугар без труда прочел безмолвный упрек. «Неверный, почему так редко вспоминаешь обо мне?» говорили ее глаза.
Смущенный, он потупился. Улыбка сбежала с лица Арзу, оно стало заботливым и озабоченным.
— Откуда ты идешь в такое время? Где твое пальто, шапка? На улице холод…
Сделав вид, что не расслышал первого вопроса, Вугар быстро сказал:
— К холоду я привычный… — и подумал, что не станет рассказывать ей о визите в профессорский дом. Зачем Арзу знать, только понапрасну встревожится и огорчится. — А ты сама-то откуда? Куда собралась?
— В кино… — неопределенно ответила Арзу, и в этой неопределенности Вугар снова почувствовал упрек.
Чтобы рассеять ее дурное настроение, он пошутил:
— Так… О развлечениях, значит, не забываешь? Не завидую я твоему парню…
Арзу посмотрела на него с неудовольствием, явно не желая принимать его шутливого тона.
— С мамой идем, — серьезно сказала она и указала на Ширинбаджи, стоявшую в сторонке.
Видно, сегодня такая судьба выпала Вугару — без конца краснеть. Лицо Вугара стало багровым и блестящим, как медный таз. Между тем Ширинбаджи подошла к ним, и, поздоровавшись с Вугаром, обратилась к дочери:
— Отпусти меня домой, дочка, провожатый у тебя есть… — И она многозначительно взглянула на Вугара.
Ширинбаджи скрылась за поворотом, а они все стояли, не двигаясь с места. Порой взглядывали друг на друга и тут же отводили глаза. Тоска, накопившаяся за время разлуки, мешала говорить. Что ж, случается подобное с влюбленными, — так много нужно сказать друг другу, что молчание порой выразительнее слов.
— Пойдем, — наконец негромко сказала Арзу, — опоздаем…
— Картина хорошая?
— Не знаю, не видела, многие хвалят… Я все ждала, ждала твоего звонка, а потом маму уговорила…
Опять упреки!
— В своде законов есть статья: если преступник признает содеянное им преступление, вина смягчается, — с улыбкой заметил Вугар.
— В строгом соответствии с содеянным преступлением…
— И справедливостью судьи…
— Ты прав, — быстро согласилась Арзу, — но тень обиды не сходила с ее лица. Накипевшая боль вылилась в словах:
— Не могу понять, почему наши встречи всегда случайны…
— Не случайны, а закономерны, — шутливо подхватил Вугар. — Случайность порождается закономерностью. Историку-марксисту полагалось бы это знать!
— Эх, — глубоко вздохнула Арзу. Ты все шутишь… Раньше я за тобой этого не замечала.
— Шутка — залог здоровья и бодрости! Нельзя же всегда быть серьезным, это может плохо отразиться на самочувствии! Конечно, в исторических книгах ты ничего подобного не прочтешь, придется поучиться у меня…
— К сожалению, у тебя я учусь другому…
— Чему, например?
— Безразличию, невниманию… — Она осеклась, лицо ее затуманилось, помрачнело. — Ты очень изменился, Вугар! Мы почти не видимся, звонишь редко. Раньше, бывало, если два дня не встречались, ты звонил без конца. А теперь, если раз в неделю вспомнишь о моем существовании, и то хорошо…
— Я ни на минуту не забываю о тебе!
— Все на словах…
— Человек придумал слова, чтобы выражать свои чувства.
— Бывают слова, не подсказанные сердцем…
— Конечно! Но такие слова произносят двуличные люди, подхалимы! Ты же не считаешь меня таким?..
Арзу задумалась и продолжала ровным, тихим голосом:
— Не думай, что ревную тебя. Нет, нет… Знаешь поговорку: «Ревность ножницы любви»? Я это прекрасно понимаю. Очень прошу тебя, пусть наши отношения с самого начала сложатся так, чтобы в них не было места сомнениям. Сомнение — зловредный червь? Если он поселится в сердце, конец любви. И еще просьба: пора перестать встречаться на улицах, в парках, на бульварах — это уже позади. Приходи к нам запросто, без особых приглашений, как к себе домой. Родители просили тебе передать…
— Ну, конечно, родная, все так и будет! Разве мне не хочется бывать в вашем доме? Мне так понравились твои родители — и отец и мать, простые, добрые… Но, понимаешь ли, у меня сейчас горячее время, как говорится, хлопот полон рот. Я так занят! Мне отвели лабораторию, только сейчас начинается настоящая работа. Если редко видимся, поверь, причина только в этом. Других причин быть не может! А понять — значит простить. Я надеюсь, ты поняла меня?
Произнося последние слова, Вугар вдруг словно увидел перед собою Мархамат-ханум, и на миг ему показалось, что она подслушивает их разговор. «Ну и пусть! Пусть слышит!» — подумал он и нарочито громко, словно кому-то назло, сказал:
— Только смерть может разлучить нас! Прошу тебя запомнить это раз и навсегда.
