Тогда Галаци провел отряд немного в сторону, до места, где почва была вся изрыта и истоптана, как бывает у краалей скота. Там они увидели низкую пещеру, ведущую внутрь горы, подобную тем тоннелям, которые строят белые люди. Но вход в пещеру эту был заставлен огромными кусками скал, поставленными друг на друга таким образом, что снаружи сдвинуть их просто невозможно. По-видимому, загнав внутрь скот, галакации заложили вход в пещеру.

Воины последовали за Галаци и дошли до северной стороны горы, но там, в двадцати шагах от них, стоял часовой. Увидя их, он внезапно исчез.

Воины добежали до места, где виднелось в скале маленькое отверстие не больше норки муравьеда. Из отверстия слышались звуки и виднелся свет.

— Нет ли между нами гиены, которая сможет пролезть в новую нору? — вскричал Умелопогас. — Сто голов скота тому, кто пройдет внутрь и очистит путь!

Два молодых воина выскочили вперед, один опустился на колени и вполз внутрь, лежа на своем щите и вытянув вперед копье. На мгновенье свет в горе исчез, и ясно было слышно, как человек ползет вперед. Потом послышались звуки ударов, и в отверстии снова появился свет. Человека убили.

— У него была неверная змея, — сказал второй воин, — она покинула его. Посмотрю, может моя змея надежней!

Он также опустился на колени и вполз в нору, как первый воин, только голову он прикрыл щитом. Недолго он полз, потом снова раздались удары по воловьей коже щита, а за ними стоны. Он также был убит, но, по-видимому, тело его оставалось в норе, так как свет более не появлялся из нее. Очевидно, отец мой, когда на воина посыпались удары, он прополз немного назад и умер там, из врагов же никто не проник в проход, чтобы вытащить его.

Галаци, Умелопогас и их воины задумчиво смотрели на отверстие норы и, по-видимому, никому не улыбалась мысль войти туда и умереть там так бесславно.

— Меня зовут Волком, — сказал Галаци, — волк не должен бояться мрака, кроме того, галакации — мое родное племя, и я первый должен встретить их! — и он опустился на колени без дальнейших разговоров. Но Умелопогас, еще раз осмотревший нору, заметил: — Подожди, Галаци, я пройду вперед! Я знаю, как надо действовать. Следуй за мной. А вы, дети мои, кричите погромче, чтоб никто не слыхал, как мы там ползем, если же мы проберемся насквозь, следуйте быстро за нами, одни мы долго не продержимся при входе в эту пещеру. Слушайте еще! Вот вам мой совета если я погибну, выбирайте себе в начальники Галаци-волка, конечно, если он останется в живых!

— Нет, Убийца, не называй меня своим преемником, — возразил Волк, — мы вместе жили, вместе и умрем!

— Пусть будет так, Галаци. В таком случае, выбирайте другого вождя и не пытайтесь больше проникнуть в нору, если мы не пройдем, никто не сумеет пройти, поищите пищу и сидите здесь, пока шакалы не появятся, тогда будьте готовы. Прощайте, дети!

— Прощай, отец! — отвечали воины. — Иди осторожно, чтобы мы не остались, как стадо без пастуха, покинутое и блуждающее!

Умелопогас полез в нору без щита, но держа перед собой секиру, за ним последовал Галаци. Продвинувшись вперед шагов на двенадцать, Умелопогас вытянул руку и, как он того и ожидал, наткнулся на ноги воина, который проник туда перед ним. Умелопогас просунул голову под ноги убитого и пополз вперед, пока не подлез под труп. Он крепко ухватил обе руки мертвого человека в одну свою. Затем он продвинулся еще немного, пока не заметил, что достиг внутреннего выхода норы. Здесь было очень темно, так как огромными камнями был завален выход.

Умелопогас прополз как можно скорее вперед, держа мертвого на спине, и внезапно выполз из норы на открытое место, в густую тень большой скалы.

— Клянусь Лилией, — вскричал один из галакациев, — ползет и третий! Получай, зулусская крыса! — и он со всей силы ударил дубиной по убитому человеку.

— Получи еще! — вскричал другой, пронзая его копьем так, что кольнул под ним Умелопогаса.

— Еще, еще и еще! — повторяли остальные, ударяя и коля мертвое тело.

Умелопогас тяжело застонал и тихо лег в густом мраке.

— Не стоит тратить силы! — сказал первый из нападавших. — Этот некогда более не вернется в страну зулусов, вряд ли кто добровольно последует за ним. Кто-нибудь принесите камней, чтобы заложить нору, игра окончена!

Он отвернулся, за ним последовали остальные. Этого только и ждал Убийца. Быстрым движением он освободился от трупа и вскочил на ноги. Воины услыхали шум и повернулись снова назад, но в то же мгновение секира мягко опустилась, и тот, кто клялся Лилией, уже не числился среди живых. Умелопогас прыгнул вперед на большую скалу, и стал на ней, подобно горному оленю.

— Не так-то легко убить зулусскую крысу, ласки! — вскричал он, когда они с криками сразу со всех сторон набросились на него. Он разил направо и налево с такой быстротой, что едва можно было видеть, куда попадало лезвие топора. Враги, отец мой, как снопы, падали. Они окружили Умелопогаса, прыгали на него, как скачет вода на стены утеса, — всюду сверкали копья, со всех сторон нацелились в него. Спереди и по бокам секира могла удержать их, но один из воинов ранил Умелопогаса в шею, другой пытался поразить его в спину, но секира повергла его в прах.

А тут и Волк выполз из норы, дубина его скоро нашла занятие, они вместе работали так усердно, что спине Убийцы более не угрожала опасность, пришлось опасаться тем, кто стоял за его спиной. Оба вождя дрались бесстрашно, убивая всех кругом, вскоре одна за другой показались из норы украшенные перьями головы воинов Секиры, и сильные руки приняли участие в битве. Они появлялись один за другим, окунались в сражение, как выдры в воду. Тогда галакации, не ожидавшие нападения, не выдержали и побежали. Остальные воины Секиры вышли беспрепятственно, и когда вечер постепенно перешел в ночь, все покинули нору.

Умелопогас, несмотря на темноту, собрал свои войска и попросил Галаци вести их. Они дошли до места, где под нависшей скалой находился вход в огромную пещеру.

Здесь галакации еще раз оказали сопротивление. Но непродолжительное: мужество совершенно покинуло их.

В одном углу пещеры Умелопогас заметил кучку людей, окруживших и как бы оберегающих кого-то. Он кинулся на них, за ним последовали Галаци и другие. Пробившись сквозь круг, Умелопогас при свете своего факела увидел высокого стройного человека, который прислонился к стене пещеры и держал щит перед лицом. Умелопогас моментально выбил щит из его рук. Но что-то необъяснимое, словно сладкое воспоминание детства, помешало ему ударить врага секирой. Он приблизил факел к тому, кто прижался к скале. Это была почти белая, красивая женщина, одетая воином. Она опустила руки, которыми закрывала лицо, и он мог разглядеть ее. Он увидел глаза, светящиеся, как звезды, вьющиеся волосы, рассыпавшиеся по плечам, и всю красоту ее, чуждую нашему народу. Ее облик возвращал ему что-то утраченное, так глаза ее, казалось, сияли сквозь мрак истекших лет, а красота ее напоминала что-то давно ему известное.

— Как зовут тебя, прекрасная девушка? — спросил он.

— Теперь зовут меня Лилией, но когда-то я носила другое имя. Когда-то я была Надой, дочерью Мопо, но имя и все, связанное с ним, погибло, я также умираю. Кончай скорей, убей меня. Я закрою глаза, чтобы не видеть блеска оружия.

Умелопогас снова взглянул на нее, и секира выпала у него из рук.

— Посмотри на меня, Нада, дочь Мопо, — сказал он тихо, — посмотри на меня и скажи, кто я!

Ее лицо затуманилось, как у каждого, кто смотрит сквозь пелену воспоминаний, оно стало неподвижным и непроницаемым.

— Клянусь, — сказала она, — ты Умелопогас, мой умерший брат, которого я, и мертвого и живого, одного только и любила!

Факел потух, Умелопогас в темноте схватил свою сестру, найденную после долгих лет разлуки, прижал к себе и поцеловал, и она поцеловала его.

После того, как воины утолили свой голод из запасов галакациев, после того, как поставили стражу для охраны скота и чтоб не бояться нападения, Умелопогас долго беседовал с Надой-Лилией, сидя с нею в стороне, и рассказал ей всю свою жизнь. Она также рассказывала ему то, что тебе уже известно, отец мой: как она жила среди маленького племени, подвластного галакациям, со своей матерью Макрофой, и о том, как весть о ее красоте распространилась по всей стране. Она рассказала, как галакации потребовали ее выдачи, как овладели ею силой оружия, убив жителей ее крааля и среди них ее родную мать. После этих событий она стала жить среди галакациев, которые назвали ее Лилией, с нею они обращались хорошо, оказывали ей уважение благодаря ее кротости и красоте и не принуждали ее выходить замуж.