— Мои птицы голодны! — сказал он одному из советников.

— Скоро найдется пища для них, царь! — отвечал советник.

Подошел слуга с докладом, что какая-то женщина просит разрешения говорить с царем по очень важному делу.

Привели женщину, высокую и красивую. Она держала за руки двух детей.

— Чего просишь ты? — спросил Динган.

— Правосудия, царь! — отвечала она.

— Проси крови, ее легче добыть.

— Я прошу и крови, царь!

— Чьей крови?

— Крови Булалио-убийцы, начальника народа Секиры, крови Нады-Лилии и всех ее сторонников!

Динган вскочил на ноги с гневным проклятием.

— Что? — закричал он. — Неужели Лилия жива, как предполагал тот убитый воин?

— Она жива, царь. Она стала женой Убийцы, заколдовала его, и он отстранил меня, свою старшую жену, вопреки закону и чести. Поэтому я хочу отомстить тому, кто был моим мужем!

— Ты добрая жена! — заметил царь. — Да убережет меня мой добрый дух-хранитель от подобной жены. Слушай! Я с радостью исполнил бы твое желание, ибо ненавижу Убийцу и хотел бы уничтожить Лилию. Но, женщина, ты пришла в недобрую минуту. У меня остался всего один полк, я же думаю, что с Убийцей нелегко справиться. Подожди, вот вернутся мои войска, посланные уничтожить белых анабоонов, и тогда я исполню твое желание. Чьи это дети?

— Это дети Булалио, который был моим мужем!

— Дети того, кого ты собираешься предать смерти?

— Да, царь!

— Без сомнения, женщина, ты такая же хорошая мать, как и жена! — сказал Динган. — Я ответил тебе — иди!

Но сердце Зиниты жаждало мщения скорого и ужасного против Лилии, занявшей ее место, и против мужа, устранившего ее ради Лилии. Она не хотела ждать и одного лишнего часа.

— Слушай, царь! — вскричала она. — Я не все еще рассказала тебе. Булалио затевает заговор против тебя вместе с Мопо, сыном Македама, твоим бывшим советником.

— Он затевает заговор против меня, женщина? Ящерица подкапывается под скалу, на которой греется? Пусть устраивает заговоры, а что касается Мопо, я его живым не выпущу!

— Да, царь, и это еще не все. Этот человек носит другое имя, его зовут Умелопогасом, сыном Мопо. Но он не сын Мопо, он сын умершего Черного, могучего царя, твоего брата, и Балеки, сестры Мопо. От него я узнала это. Он по праву рождения наследник твоей власти, царь, ты занимаешь его место!

Несколько минут Динган сидел пораженный. Потом он приказал Зините рассказать все, что она знает.

Зинита передала Дингану повесть о рождении Умелопогаса и все, что случилось впоследствии. По многим признакам и многим поступкам Чаки, которые он припоминал, Динган убедился, что рассказ ее правдив.

Он подозвал командующего отрядом, стоящего тут же. То был человек очень большого роста по имени Факу. Царь повелел:

— Возьми три роты и проводников и ночью напади на город народа Секиры, лежащий у Горы Привидений. Сожги его и перебей всех колдунов, живущих в нем. Прежде всего, убей вождя народа, которого зовут Булалио-убийца, или Умелопогас. Пусть умрет в муках! Принеси мне его голову. Схвати жену его, известную под именем Нады-Лилии живой, если возможно, и приведи ко мне!

Три роты выступили по направлению к Горе Привидений.

Царь же приказал исполнителям своей воли взять детей Зиниты и убить их.

Услыхав эти слова, Зинита, любившая своих детей, громко зарыдала. Динган же стал смеяться над нею.

Таким образом, пришлось Зините испить чашу, которую она приготовила для других. Она обезумела от горя и, ломая руки, кричала, что раскаивается в содеянном. Она порывалась бежать из крааля, чтобы предупредить Умелопогаса и Лилию о грозившей им опасности. Но царь рассмеялся, кивнул головой, ее схватили и снова привели к нему. Она тут же упала мертвой.

Вот как злоба погубила Зиниту, старшую жену Умелопогаса и его детей.

Убийство Зиниты было последним в краале царя. Вскоре после описанных событий Динган снова заскучал. Он поднял глаза на холмы и увидел людей. Судя по одежде, то были его воины, которых он послал против буров.

Они, словно женщины, повесили головы. Войско было разбито на берегах Кровавой Реки, тысячи воинов погибли в лагере, сраженные пулями буров, тысячи других утонули в реке, вода в ней покраснела. Тела убитых так заполнили ее, что живые могли свободно идти по трупам.

Дингана охватил ужас, когда ему доложили, что анабооны спешно идут по следам побежденных. В тот же день он бежал в чащу леса, растущего по берегам Черной реки Умфолози. Ночью небо окрасилось ярким заревом от пожара в его краалях, и хищные птицы покинули Гору Убийств, испуганные ревом пламени.

Галаци сидел на коленях Каменной колдуньи и бесцельно смотрел на крааль народа Секиры. Вдруг он заметил отблеск света, который как будто двигался в полосе тени, падающей от Горы Привидений, как скользит игла сквозь ткани то видимая глазом, то скрытая тканью.

Он заметил небольшой отряд, человек двести — не более, которые бежали молча, но не готовились к битве, так как на них не было украшений из перьев. Цель их была другая — убийство. Они шли ротами, и каждый воин нес ассегай и щит. Тогда Галаци понял, что они хотят напасть на его друга Умелопогаса. Необходимо было предупредить его. Но как? Галаци мог переплыть быструю реку, чтобы сократить расстояние к городу народа Секиры. Воины успели пройти половину пути. Несмотря на это, он решил попробовать, зная, что во всей стране никто не умеет бегать так быстро, как он, за исключением Умелопогаса. А может быть, отряд остановится у реки напиться…

Эти мысли, быстрые, как молнии, промелькнули в голове Галаци. Одним прыжком он спустился на склон горы. Он прыгал со скалы на скалу, как олень, он рассекал воздух, как ласточка. Гора осталась позади, перед ним лежала желтая река, пенившаяся в своем течении, такова была она, когда он переплывал ее впервые, отправляясь искать мертвеца. Он прыгнул в середину потока, одолел бурное течение. Вот он уже на другом берегу, стряхивает воду, как собака, вот он бежит в узкое каменное ущелье, к длинному оврагу, низко пригибаясь к земле, как бегают волки.

Перед ним появился город. Одна часть его отливала серебром под заходящей луной, другая серела при слабом свете зари. Но и враги находились тут же, он заметил их, они осторожно пробирались в траве к восточным воротам. Он видел длинные вереницы убийц, ползущих вправо и влево.

Только бы ему успеть проскользнуть мимо них, пока они не охватили город своим смертельным кольцом! Ему бежать еще далеко, а они подошли уже близко. В этом месте высокая кукуруза доходила почти до изгороди. Вверх по тропинке! Мог ли Умелопогас бежать быстрее, чем Волк, мчавшийся ему на помощь? Галаци продвигался вперед, скрытый стволами маиса, а там, у самой изгороди, направо и налево, пробирались убийцы!

Вдруг послышался мощный голос:

— Проснитесь, спящие, враг у ваших ворот!

Галаци мчался по городу, громко крича. Просыпались и поднимались люди. Часовых не ставили, Умелопогас был так поглощен своей любовью к Наде, что забыл всякую осторожность и не думал более ни о войне, ни о смерти, ни о ненависти Дингана. Вскоре Волк добежал до новой большой хижины, которую Умелопогас велел выстроить для Нады-Лилии, он ворвался в нее, зная, что там найдет своего брата Булалио. В глубине хижины оба спали, голова Умелопогаса покоилась на груди Лилии, а рядом с ним сверкала огромная секира.

— Проснись! — вскричал Волк.

Умелопогас и Нада вскочили и, как во сне, исполняли его приказания. Пока они искали свою одежду и щит, Галаци выпил вина и отдышался немного. Они вышли из хижины. Небо серело, а с востока и запада, с севера и юга поднимались к небу красные языки пламени: город со всех сторон зажгли убийцы.

Умелопогас увидел это и понял все.

— В какую сторону идти, брат? — спросил он.

— Сквозь пламя и строй врагов к нашему серому народу на гору! — отвечал Галаци. — Там, если удастся пробиться, мы найдем помощь.