Короче говоря, выйдя из его номера, любители «лагерной независимости» имели бледный вид и вполне конкретные опасения относительно своего будущего.

Шеннон знал, что во многих Земных колониях творится беспредел и люди, по тем или иным причинам инкогнито покинувшие Землю, вынуждены идти на поводу у местных властей. Но, до поры до времени, это не входило в круг его служебных интересов. Теперь же он на наглядном примере убедился, насколько запущена ситуация и был готов инициировать вопрос о пересмотре статуса колониста.

Покончив с формальностями, Шеннон дал команду — завершить операцию.

Алекса обратно в космопорт вёз тот же водитель, только на этот раз поболтать им не удалось, поскольку накачанный лекарствами отставной генерал безмятежно спал на заднем сиденье. До этого ему успели сообщить, что с Кэт всё в порядке. Уронив голову на плечо Бейли, Алекс порой чуть заметно улыбался во сне. Наверное, ему снилось что-то приятное из ожидающей его впереди жизни…

В тот же день боевой корабль СКБ вышел на разгонную траекторию для прыжка к Земле.

Алекс вылез из машины, помог Кэт выгрузить вещи, кивнул водителю. Кар, взвизгнув покрышками, растворился в морозном утре. Земцов с каким-то новым для себя чувством посмотрел на собственный дом. Казалось бы, он не был здесь всего два месяца, а такое ощущение, что вернулся спустя тысячу лет или вообще с того света. Захотелось вдруг поцеловать каждый камень ведущей к крыльцу дорожки, обнять любимый клён, напиться вдрызг и, высунувшись из слухового окна, повыть на Луну. Не от тоски! Нет. Скорее от осознания чего-то такого, о чём раньше и не подозревал.

«Да… старею, — подумал Алекс. — Или умнею, наконец…»

Он подхватил сумки и, улыбнувшись Кэтрин, бодро зашагал к дому.

После возвращения на Землю они провели месяц на закрытой базе Службы Космической Безопасности. Там им пришлось подробно и неоднократно излагать всё, что так или иначе было связано как с событиями десятилетней давности, так и недавними «приключениями» в системе Лебедя. Особенно, конечно, досталось Кэтрин.

Её желание остановиться пока у Алекса было воспринято с пониманием. Похоже, уже никто не верил в то, что Ник Даллас когда-либо даст о себе знать, по крайней мере, в прежнем качестве…

Никто, кроме Кэт.

— Не пугайся! — предупредил Алекс, отпирая дверь. — Собирался я спешно, поэтому внутри бардак…

Кэт неопределённо пожала плечами. Алекс прочитал в этом жесте нелестное для себя замечание: мол, мне всё равно, и не надо так напрягаться, как будто невесту привёл. И хотя он поклялся не реагировать на подобные мелочи, романтическое настроение, навеянное родными стенами, было подпорчено.

Первые дни Кэт ходила мрачная и потерянная. Алекс подолгу пропадал в Академии, потом они скупо общались за ужином и разбредались по своим углам. Он старался ей не надоедать и тем более ни в коем случае не пытаться ухаживать. Спустя пару недель Кэт немного оттаяла, но напряжённость и недосказанность в их отношениях продолжали наполнять дом звенящей пустотой. Алекс чувствовал немой укор, адресованный даже не ему лично и не каким-то другим конкретным людям, а скорее самой жизни, удивительным образом сочетающей в себе свет и грязь, успех и разочарование, надежду и несправедливость. Он порядком устал от этого ощущения…

Однажды Алекс вернулся домой пораньше. Нагруженный кульками и пакетами он еле протиснулся во входную дверь. Вышедшая ему навстречу Кэтрин удивлённо подняла брови.

— За мной! — деловито скомандовал Алекс, протопав в сторону кухни. Там он вывалил содержимое пакетов прямо на стол. Только одна коробка осталась торчать у него под мышкой. Кэт жалась к дверям, недоумённо разглядывая раскатившиеся по столу деликатесы. Алекс свободной рукой бесцеремонно обнял её за плечи и категорически придвинул к столу.

— Ну! — он придал лицу загадочное выражение. — О чём тебе это говорит?

— Ты сильно проголодался, — улыбнулась Кэт.

— Ответ неверный! Пошла вторая попытка…

— Проводя учебные стрельбы, вы сбили транспортный самолёт…

— Не-е-ет! Тогда всё это было бы уже перемешано и запечено в виде одной огромной питцы… Итак, последняя попытка!

— Ты закрутил роман с продавщицей продуктового магазина? — хмыкнула Кэт.

Земцов смерил её оскорблённым взглядом.

— Этой версии я тебе никогда не прощу! — наигранно обиделся он.

— Каюсь, — склонила голову Кэт, — конечно же, продавщица — не твой уровень, у тебя роман с директоршей…

— Я, между прочим, серьёзно спрашиваю! — грозно сообщил Алекс.

— Боже, Алекс, ну откуда мне знать, зачем ты истратил кучу денег на продукты. Если из-за меня, то напрасно, я не страдаю желудочной озабоченностью…

— Вот и славно! — резюмировал Алекс. — Значит, тебе я спокойно могу доверить организацию праздничного ужина по случаю моего дня рождения…

— О-о! — Кэт растерялась. — А что же ты молчишь?!

— Я молчу! — изумился Земцов.

— Погоди, а у тебя часом не юбилей? — нахмурилась она.

— Это больше чем юбилей, — наставительно произнёс Алекс. — Это срок! — Он отпустил её плечи. — Я бы даже сказал — срок годности… Пятьдесят пять… Две пятёрки — та оценка, которую могла бы получить прожитая мною жизнь, сложись она чуточку иначе…

— Ну! — Кэт взяла его за руку. — Перестань хандрить! Какой такой «срок годности»? У тебя всё ещё впереди…

Алекс усмехнулся.

«Мужчина быть обязан оптимистом, всё лучшее имея впереди!» — процитировал он.

— Во-во, — подхватила Кэт. — Именно так!

Алекс склонил голову и галантно поцеловал нежную женскую ладошку.

— Так я могу рассчитывать на вашу помощь при подведении итогов моего пятидесятипятилетнего бытия? — гордо выпятив грудь, высокопарно спросил он.

— Можете… — подыгрывая ему, надменно сказала Кэт.

— Тогда вперёд!

— Секундочку… — Кэт задумалась. — Я должна ненадолго отлучиться.

— Куда ещё? — бесцеремонно поинтересовался Алекс. — Учти: твой подарок мне я уже купил… — Он вытащил торчавшую под мышкой коробку и протянул её Кэт.

— Нет! — возмутилась она. — Так не пойдёт!

— А мне кажется, пойдёт… — не согласился Алекс. — Ты примерь сначала!

Кэт вскрыла коробку. Там лежало простое и одновременно шикарное вечернее платье. Тонкий чёрный шёлк, глубокое декольте, открытая спина…

«Куда же я засунула туфли на каблуках?» — невольно подумала Кэт, а вслух растерянно пробормотала:

— Ничего не понимаю…

— Надень его, пожалуйста, — трогательно попросил Алекс. — Это и будет для меня лучшим подарком…

Стол буквально ломился от разнообразия деликатесов. Алекс настойчиво требовал, чтобы Кэт попробовала всё. Она вздыхала, кокетливо отнекивалась, но потом позволяла себя уговорить на пару ложечек очередного экзотического блюда. Спиртного они не пили, Кэт по вполне понятной причине, Алекс — из солидарности.

Наконец Кэт заявила, что если она съест ещё хоть что-то, то просто лопнет, причём вместе с новым платьем. Алекс отреагировал мгновенно. Надо утрясти, заявил он и предложил потанцевать. Медленная, негромкая музыка способствовала задушевной беседе. Культурно обнявшись, они скорее не танцевали, а лишь топтались на месте.

— Тебе надо настраиваться на новую жизнь, — вкрадчиво сказал Алекс. — Постоянно подавленное настроение может отрицательно сказаться на ребёнке…

— Я постараюсь, — прошептала Кэт, кладя голову ему на грудь.

— Постарайся… сама понимаешь, это сейчас главное…

— Меня просто съедает тоска, — горько сказала она. — Я верю, что Ник вернётся, но к ожиданию примешиваются боль и обида. Наверное, когда на Земле шли последние локальные войны, жены и матери солдат испытывали нечто подобное. Их мужчины рисковали жизнью в то время, когда большая часть остального мира, как ни в чём не бывало, занималась своими делами. Одни не по своей воле гибли во имя каких-то мифических целей, а другие учились, развлеклись и сколачивали состояния. Вот так и Ник вынужден отдуваться за всех, а этим «всем» на него по большому счёту плевать.