Погода явно испортилась. Начал накрапывать дождик. Алекс высунулся в окно, покрутил носом. Холодный ветер подхватывал охапки жёлто-красных листьев и бросал их в лица одиноких прохожих. Осень день ото дня всё больше превращалась из прекрасной поры в слякотную мерзость.

Придётся взять машину, подумал Алекс, сдвигая стеклянный полукруг на прежнее место. Шум дождя остался по ту сторону окна. Алекс зябко передёрнул плечами. Следовало спуститься в гараж и реанимировать давно не использовавшееся транспортное средство. Он подошёл к лестнице и остановился в нерешительности. Можно, конечно, воспользоваться обыкновенным зонтиком, благо идти совсем недалеко. Земцов покосился на ближайшее окно. Низкое серое небо, определённо, готовилось рухнуть на землю. Нет, проводить шесть часов занятий в промокших ботинках — удовольствие ниже среднего. И потом, надо же когда-нибудь привести машину в порядок после той злополучной поездки на природу. Они с Мартой тогда совершенно разругались, впрочем, давно пора было. А вот машину следовало помыть и пропылесосить сразу же по приезду.

Алекс спустился вниз. Толкнул дверь гаража, та лишь на одну треть скрылась в стене и остановилась. Алекс вновь подёргал за ручку. Дверь стояла насмерть. Этого только не хватало, подумал он, что ж мне теперь по дождю обходить, что ли? Ну, уж нет! Земцов втянул живот и потихоньку протиснулся внутрь. В гараже услужливо вспыхнул свет. И на том спасибо! Алекс подёргал дверь изнутри — результат прежний. Безнадёжно махнув рукой, он повернулся к машине. Его трёхсотсильный внедорожник с новейшим водородным движком выглядел плачевно. Налипшие по бокам комья грязи, испачканные ей же стёкла и даже крыша превратили «стремительного носорога» в навозного жука.

Лучше заехать на мойку, подумал Алекс, открывая заднюю дверь. В салоне было пыльно, пахло травой, полевыми цветами и чем-то ещё. Может быть, духами или слезами женщины. В конце концов, она сама виновата. Это же надо додуматься до такого — объявить ему ультиматум. Непредсказуемая женская логика не переставала удивлять Алекса. Если мужчина делал жесткое заявление: «Нет! Будет, так как я сказал!» — это означало, что он прекрасно осознаёт те трудности, которые возникнут на пути к поставленной цели, и готов их преодолеть. Если же подобное заявление прозвучало из женских уст, то будьте уверенны, что она искренне не видит ни малейших препятствий, способных помешать ей добиться желаемого, и более того, даже не допускает мысли о возможности их существования.

Алекс включил пылесос и нырнул в салон. Чертыхаясь и поминая недобрым словом женские прихоти, он пролез все закоулки, со странным удовлетворением наблюдая, как остатки пыли и песка исчезают в мерно гудящем раструбе. Эх, «пропылесосить» бы вот так же собственную жизнь, удалив из неё мусор и грязь, больные воспоминания и рухнувшие надежды. Впрочем, неизвестно, что там тогда останется, и можно ли будет считать это настоящей жизнью. А что такое «настоящая жизнь»? Путь от одной цели к другой с немедленным обесцениванием их сразу после достижения? Удовольствие от самого процесса? И если человек говорит, что он уже всего в этой жизни достиг и новых целей не видит, — значит он умер…

Алекс вылез наружу, выключил пылесос и добро раскатисто чихнул. Помассировал нос тыльной стороной ладони и тут услышал отдалённый зуммер. В доме надрывался видеофон. «Трубы» под руками не было. Подавив в себе желание немедленно откликнуться на чей-то зов, Алекс с нарочитым спокойствием смочил салфетку специальной жидкостью и стал неспешно протирать панель управления. «Хватит дергаться! — подумал он. — Забудь, парень! Прошли те времена, когда от звонка тебе могла зависеть чья-то жизнь».

Десять лет назад, фактически на глазах генерала погиб любимый человек, а потом выяснилось, что ушедший к Земле гравитационный импульс был чем угодно, но только не новым ударом. После этого Земцов впал в глубокую депрессию. Возможно, сказалась и полученная в ходе атаки астероида повышенная доза облучения. В общем, к обязанностям командующего военно-космическими силами Земли он больше не вернулся. Проболтавшись три месяца по санаториям и домам отдыха, Алекс пришёл в относительную норму, и ему предложили солидный пост в Министерстве Флота. Он согласился. Пять лет, проведённые за перекладыванием бумажек и общением с надутыми штабными крысами, слились в одну серую полосу. Алекс понял, что дальше так жить нельзя, и подал рапорт о переводе в Лётную Академию простым преподавателем. Ему пошли навстречу, и он с удовольствием переехал в Академгородок. Теперь он вёл занятия по тактике космического боя и вновь имел возможность летать… пусть только на тренажёре…

Жизнь, вроде бы, наладилась, хотя никаких перспектив и целей в ней Алекс уже не планировал, а значит…

С женщинами ему по-прежнему не везло, хотя может это им не везло с ним.

Алекс поднял ворота. Дождь лил вовсю. Крупные капли взрывались в лужах большими рваными пузырями. Вот и отлично. По крайней мере, верхнюю грязь сразу смоет и не придётся позориться три квартала. Алекс с трудом оторвал взгляд от дождевых брызг, точно так же полоскавших эту планету миллионы лет назад. Следовало поторапливаться.

Он вернулся к машине, постоял несколько секунд в нерешительности, потом быстро подошёл к застрявшей двери и протиснулся обратно в дом. При всём своём нынешнем пофигизме ну не мог Алекс уехать, не посмотрев, кто звонил, и не взяв с собой мобильник.

На табло видеофона светилось лишь одно имя — Пол Шеннон. Вот те раз! В груди Алекса шевельнулось что-то тёмное и колючее. Он не хотел ворошить прошлое, и ему неприятно было не то что общаться, но даже вспоминать имена людей, причастных к его трагедии.

Последний раз он виделся с Шенноном, ещё работая в Министерстве, тот приходил скоординировать с транспортниками какую-то спецоперацию. Уже тогда он был большой «шишкой» в контрразведке СКБ. Сейчас, надо полагать, взлетел ещё выше. Гадать, что могло понадобиться серым промозглым утром столь занятому человеку от отставного генерала, было бессмысленно. Алекс ткнул пальцем в кнопку автоответчика. На экране появилось лицо Пола.

— Привет, Алекс, — сдержанно сказал он. — Надеюсь, ты хотя бы иногда пользуешься средствами связи! Имей в виду: первый звонок — мне. Дело не терпит отлагательств!

Экран погас. Высветилось меню: позвонить, стереть, архивировать. Безапелляционный тон сообщения несколько покоробил Земцова, но проснувшийся интерес быстро подавил личные амбиции. Он выбрал «позвонить».

Шеннон откликнулся мгновенно, будто сидел в соседней комнате и ждал звонка. Это означало, что он и впрямь находится где-то поблизости.

— Привет, — повторил Пол. — Как дела?

Алекс усмехнулся.

— Великолепно!

— Извини, что отрываю, но нам надо встретиться.

— Зачем? — удивился Алекс.

— Нужна твоя помощь!

— Что, прилетел новый астероид?

— Нет, — Шеннон позволил себе скупо улыбнуться, — тут со старым бы определиться…

Алексу на секунду стало нехорошо. Расценив его молчание как согласие, Пол предложил:

— Давай на свежем воздухе… например в парке?

— У меня занятия, — выдавил Алекс.

— Во сколько ты освободишься?

— В три.

— Отлично, значит в пятнадцать минут четвёртого у озера?

— Здесь дождь, — проинформировал Алекс.

— Я знаю.

— Ладно, — сказал Алекс, — до встречи.

— До встречи, — кивнул Шеннон и отключился.

Алекс вынул из зарядного устройства мобильную трубку и, повесив её на пояс, опять спустился в гараж. Его охватили самые неприятные предчувствия. Да и как прикажете реагировать на подобные намёки? Что значит «со старым бы определиться»? И это по прошествии стольких-то лет!

Земцов завёл машину. Выехал. Закрыл гараж и, внимательно вглядываясь в мокрое шоссе, поехал в Академию.

Припарковав своего «носорога», как обычно, возле лабораторного корпуса, он вдруг осознал, что совершенно не помнит проделанный только что путь, зато подробности посещения астероида всплыли в голове с удивительной чёткостью.