Схватив мясо, парень бросился обратно. Конечно, оно было холодное, но выбирать было не из чего. Дерек радовался, что заготовил этот небольшой запас накануне вечером, на случай если не сумеет сдержаться и перекинется. Благо этого не произошло, иначе просто не было выбора, как отправляться в лес на охоту. Однако Дрейку повезло и теперь он мог накормить возлюбленную.
Подскочив к девушке, парень сграбастал её одной рукой и сев на кушетку, усадил Роуз к себе на колени и прижал к себе, а другой с зажатым «лакомством» поводил у самого её лица дав учуять запах крови, надеясь, что даже сквозь пелену боли, «зверь» среагирует на пищу. И тот его не подвёл. Девушка до того брыкавшаяся, в миг затихла у Дерека в объятьях и повела носом, как хищник почуявший добычу, но держащийся на стороже. Парень улыбнулся и, приникнув к её уху, тихо шепнул: «Ешь!», подталкивая принять угощение. Более Розамунда не колебалась и с утробным рычанием, выхватив мясо, впилась в него зубами с чуть удлинившимися клыками. Ела она жадно, отрывая большие куски, которые едва пережёвывая глотала, не забывая слизывать появлявшиеся капли крови. Руки, подбородок, нос и даже шея были перепачканы, но голодной девушке на это было наплевать и она, не успокоилась, пока не доела своё лакомство и не вылизала пальцы дочиста.
Дрейк, наблюдая за сим пиршеством, с удивлением поймал себя на том, что улыбается и испытывает ни с чем несравнимое довольство. Чувства было, как у матери, накормившей своего зверёныша. А прежней брезгливости и отвращение, которое неизменно присутствовали, когда ему приходилось питаться свежениной пропали без следа. Можно сказать он с умилением и нежностью наблюдал за трапезой Розамунды и был только счастлив, от того что ему удалось ей угодить и избавить от мук. А та, словно подтверждая это, повернула голову и быстро лизнула его в губы, по-звериному благодаря за пищу. Дрейк оцепенел от неожиданной ласки девушки, глядя, как она довольно урча, устроила голову в ямке на его плече и, закрыв глаза, сладко зевает. Спустя несколько минут, пока парень приходил в себя, она уже крепко спала. Хоть он и понимал, что поступок девушки был неосознанным и ничего кроме, как простое «спасибо» под собой не имел. Более того она наверняка видела в нём свою мать. А у него, сердце, колотилось как барабан.
«Да уж…мамочка из меня хоть куда!» – усмехнувшись, подумал парень и со вздохом уткнулся в макушку Роуз, мысленно переваривая всё случившееся. Что и говорить, девушка устроила ему довольно насыщенное утро. Она же, уютно скрутилась в клубок у него в объятьях и судя по умиротворённому выражению, на её чумазом от запёкшейся крови личике, не чувствовала ни какого неудобства. А Дрейк между тем стал размышлять о том, что делать с ней дальше. Задача, надо сказать не из простых. Конечно, он мог бы оставить здесь, в своём убежище, но это было бы не совсем удачное решение, особенно если учесть, что девушка скоро проснётся и скорее всего без единого воспоминания, как бывало у новеньких, о произошедшем с нею. И парень не хотел быть первым, кого она обнаружит рядом с собой, а затем поймёт, что одета лишь в одну мужскую рубашку, да ещё находится, неведома где. Тогда уж точно, головной боли не оберёшься. К тому же никто не отменял второй ночи из цикла полнолуния, и если для Роуз всё могло обойтись благополучно, то вот Дрейка ожидает второй раунд борьбы с самим собой. А ей лучше не присутствовать при этом. Так что выходило, что оставить её в домике он не может. Значит, остается только отвезти Розамунду домой и надеется, что она сможет совладать со своей второй сущностью без проблем, как все чистокровные, а новые, открывшиеся возможности в виде обострённых чувств не перепугают её. Только, скорее всего его беспокойство напрасно и уже к вечеру она адаптируется, да и воспоминания должны вернуться. Ко всему прочему Мэйсоны будут рядом, которые просто не могут не знать о том, кем является их племянница или хотя бы о «гене», передающимся в их семействе. В любом случае, растолковать смогут Розамунде о её положении уж куда лучше, чем он, а случай подобный нынешнему не повториться. Они позаботятся о благополучии девушки.
«Так и поступим» – определился с последующими действиями парень, стараясь не замечать, как заныло сердце от понимания, что он должен отпустить девушку. Хотя впрочем, между ними ничего не изменилось. А то, что произошло сейчас, останется лишь средь этих стен и в его воспоминаниях. Она врятли сможет что-либо вспомнить из случившегося, так как все её действия руководствовались голодом второй сущности, которая можно сказать «отключила» сознание человека. Возможно это и к лучшему. Неизвестно как бы она отреагировала, вспомнив, как рвала сырое мясо зубами. Он пережив подобное, долго не мог прийти в себя.
Парень усмехнулся, и аккуратно подняв Роуз со своих колен, уложил её обратно на постель, стараясь не замечать собственное нежелание выпускать её из объятий. Однако это надо было сделать. Он хотел, прежде чем пуститься в путь, привести девушку в порядок, что бы ей ни стало хуже, когда проснувшись, заметит всю себя перепачканную в крови и грязи. Поэтому Дерек смочив полотенце, очень нежно и заботливо вытер все следы её пиршества, а так же, как смог отёр грязь с ножек и вытащил все веточки, которые запутались в шелковистых волос. Касаясь их, так похожих на серебро, Дрейк думал о том, что впервые этот металл не обжигает его и с наслаждением перебирал мягкие локоны девушки.
Когда он закончил, то с облегчением перевёл дыхание и отёр испарину со лба. Казавшееся не хитрым дело, оно на самом деле потребовало от парня не дюжиной выдержки. В конце концов, Дерек был не из камня, а Роуз, едва он дотрагивался до неё, что бы смыть грязь или кровь так томно вздыхала, что внутри у него всё переворачивалось. Если бы он не знал, что девушка спит, то решил бы что она изводит его нарочно. Однако теперь более не оставалось причины, которая бы мешала отправиться в путь, а значит, надо было идти. Дрейк медлил. Он понимал, что ведёт себя неразумно, но не желал, что бы между ними с Розамундой вновь разверзлась пропасть. А то, что так будет, он не сомневался. Только ничего иного не оставалось. В конце концов, ведь сам согласился, что у него нет не одного достойного повода оставить её с ним. Из этого следует, что стоит поторапливаться, пока у него есть ещё сила воли, пусть и весьма подорванная. К тому же Роуз, ещё чего доброго могла проснуться.
Подхватив девушку на руки, Дерек вышел из дома, не забыв пинком ноги закрыть дверь, что бы внутрь не набилось любопытного зверья в его отсутствие и, зашагал по едва приметной в пожухлой траве тропинке. Путь предстоял не близкий, ведь парень специально выбрал для своего убежища место вдалеке от хоженых людьми дорог. А то, что от опушки, где он обычно оставлял свою машину, надо было довольно долго идти пешком, его не огорчало. Дрейк любил пройтись по лесу, глубоко вдыхая чистый, свежий воздух с густым ароматом древесной смолы и хвои, ощущая его терпкую горечь на языке и слушая, как птицы выводят свои трели в ветвях деревьях. В эти мгновения он чувствовал себя, как никогда свободным и даже мог примириться со своей сущностью зверя.
Обычно он уходил в своё убежище днём, перед полнолунием, что бы подготовиться к мучительной ночи и, находясь уже на гране, но оказавшись в лесу, разум неизменно прояснялся и даже боль, покидала его. Правда сейчас ему было не до того, что бы любоваться дивными видами – Дерек торопился, к тому же все мысли и чувства парня были сосредоточены на прекрасной девушке, спящей в его объятьях. Он понимал, что затем уж не скоро представиться возможность побыть с нею наедине и удержаться от того, что бы ни разругаться, как обычно у них бывало. И сейчас не надо было волноваться о том, что бы между ними кто-то встанет, да и Эрик, врятли может появиться. Парень подумал о том, что если бы ему было под силу, то он, не задумываясь, остановил время, что бы продлить эти драгоценные мгновения на целую вечность. Вот только, к сожалению, он не наделён сверхъестественными способностями. Это подтвердило то, что деревья начали редеть и уже вскоре Дерек со своей ношей вышел на опушку леса.
