Первым из этого великолепного трио был её милый Адам, которого она попросту предавала своими терзаниями о других парнях. Ведь он не был более для неё единственным, как было очень долгое время, пусть и оставался тем, кого она считала неотъемлемой частью своей жизни и понимала, что будет испытывать дискомфорт, если лишится его. Да и страданий избежать ей никак не получится, если случится так, что они расстанутся. Вот и сейчас только при мысли о таком исходе, сердце начинало болезненно сжиматься в груди, а слёзы наворачиваться на глаза. Но если такому и суждено случиться, девушка не знала, по чьей же вине, да и возможности выяснить, как ни удивительно, не было, потому как Адам, с тех самых пор как Роуз была вынуждена от него уехать, был для неё недосягаем во всех смыслах. Пусть их разделяло сотни миль, но ведь для любящих сердец это не должно стать преградой, к тому же в двадцать первый век, с его почти безграничными возможностями. Однако, не смотря на сие обстоятельство, весточек от любимого так и не поступало. Правда девушка, по-прежнему не сдавалась, надеясь «достучаться» до Адама и у неё даже вошло в привычку каждый вечер перед сном набирать его номер, чтобы в очередной раз услышать механический голос автоответчика. Мобильный парня так же не отвечал, хотя благодаря стараниям Роуз голосовая почта была битком забита её просьбами, требованиями, мольбами о звонке. Однако все старания оказывались впустую, и почти месяц от парня не было не слуху, ни духу. Именно поэтому даже безграничная до того вера девушки в нерушимость их любви дала трещину. Она была бы дурой, если бы по-прежнему продолжила закрывать глаза на то, что отношения с Адамом претерпевают изменения, и что между ними уже не всё так безоблачно, как хотелось бы Роуз. Девушка не знала с чем связано молчание парня, и каковы теперь его чувства к ней, оставалось лишь терзаться догадками. Но она прекрасно понимала, что того, что было между ними с парнем более не будет, даже если каким-то образом им удастся сохранить отношения и остаться вместе. Правда, это теперь будет возможным только при условии, что её любовь к Адаму преодолеет её новые увлечения и если тот найдёт достаточно веские доводы для оправдания своего нынешнего поведения. К тому же возлюбленному придётся мириться с новой Розамундой, которой она становилась день ото дня в Скофхэгэне под воздействием влияния других важных для неё особей мужского пола.
Одним из которых и основным соперником Адама, по мнению Роуз, был Дерек Дрейк. Ведь это именно он, не прилагая, как бы ни было сие обидно, и малой толики старания, расколол её сердце надвое, поделив осколки между собой и её официальным бой-френдом.
При мысли о Дрейке руки девушки непроизвольно сжались в кулаки. Этот возмутительный субъект кроме того, что заставил Розамунду пойти против многих своих принципов, ещё и оставил её терзаться сим в одиночестве, так как благополучно избегал встреч с ней с того самого момента, как оставил на парковке. Её машину ей пригнал один из механиков, с которым она и расплатилась за ремонт, что затем весьма злило Эрика, который жаждал взять эти обязанности на себя. Дерек же не появился, и видеться с ним Роуз могла лишь на совместных занятиях, которых было ничтожно малое количество. А после них парень, как правило, словно приведенье, растворялся в толпе, и ей приходилось довольствоваться лишь мимолётными осторожными взглядами в его сторону во время урока. Он же прекрасно обходился и без этого. Казалось, Розамунда перестала для него существовать и девушка не могла понять причину такого бессовестного, несправедливого отношения к ней. Вины же за собой она не чувствовала, так как не сделала ничего предосудительного. А если, как Роуз догадывалась, сие поведение Дерека связанно с Эриком, к которому Д.Д. сам по сути её толкнул, то ей тем более не в чем себя упрекнуть. Почему же она должна страдать из-за лицемерия парня? Ведь пусть они и не были с ним друзьями, чего в принципе ей и не хотелось, так как она желала гораздо большего со стороны Дрейка, но считала, что сумела наладить с Дереком контакт и была рада этому. Только страдание, по-видимому, лишь ее удел. Он был наверняка такого же мнения на этот счёт, раз на его лице она не замечала и тени тех чувств, что терзали её. Роуз же оставалось лишь тихо злиться на саму себя за то, что воспринимает внезапное равнодушие чужого во всех смыслах ей человека так близко к сердцу. Хотя такой исход был вполне предсказуем уже в начале их знакомства, ведь ей было прекрасно известно о том, что для Дерека она ничего не значит, и её присутствие ему в тягость. В конце концов, именно поэтому Роуз и отпустила его, позволила нарушить их уговор, посчитав, что так будет лучше. Только тогда она не знала, что парень в итоге вообще перестанет её замечать, словно бы она стеклянная или более – прозрачная и сквозь неё можно запросто смотреть. Правда, даже если бы и знала, то не смогла бы ничего поделать. Дрейк поступил бы по-своему и, наверное, всё бы закончилось тем, что тот снова замкнулся бы лишь на своей персоне, дав понять, что их с Роуз ничего не связывает и что если у неё иное мнение и желание, то это не его проблемы. Только с таким положением девушка не могла примириться, не смотря на все свои бесчисленные обещания себе самой, оставить Дрейка в покое, как он того и желает. И поняв, что не может их выполнить, вновь возгоралась эгоистичным желанием «достучаться» до упрямца и обратить на себя взор его янтарных глаз, по которым, надо сказать, начала скучать, раз уж ей довелось сделать такую глупость, как впустить Дрейка в своё сердце и мысли. Не единожды после того, как парень, вновь пройдя мимо неё и не удостоив даже мимолётным взглядом, едва удерживалась от желания схватить его за шиворот и потребовать ответа. Однако всякий раз её удерживала гордость, которая просто не могла позволить Роуз такое поведение. Ведь добиваться парней ей ранее не приходилось. Это было их привилегией, и она до смерти боялась поставить себя в неловкое положение, зная, что хладнокровное существо, как Дерек, может с лёгкостью уйти от ответа. А вот презрение и брезгливость, которое он несомненно станет испытывать к ней после такой выходки, девушка знала точно, ей не пережить. Поэтому приходилось сдерживаться, проклиная себя за слабоволие и глупость, да придерживаться линии поведения Дерека, чтобы ненароком не выдать свои истинные чувства. Только вот сегодня, собираясь на празднество и выбирая по этому случаю платье и аксессуары, нанося макияж, Розамунда ловила себя на мысли, что мысленно мотивирует собственные действия с тем, чтобы в итоге понравиться Дереку. Хотя и не была уверена, что вообще встретит его, зато прекрасно понимала, что это ещё один шаг в сторону измены Адаму и грани помешательства. А если учесть, что Д.Д. подвести её к этой черте, помогал сам «принц школы», то можно сказать с уверенностью, что счастливый конец вряд ли возможен для Роуз.
Принстон, между тем, так же входил в «тройку её безумия», как стала называть девушка тревожащих её душу, сердце и мысли парней. И пусть Эрику всё же не по силам одолеть любовь Розамунды к Адаму, или вспыхнувшие чувства к Дрейку и занять место в сердце девушки, поэтому мог считаться «слабым звеном» и меньшим из зол, однако, не смотря на это, он сумел крепко «зацепить» её. Может, этому способствовал тот факт, что линия поведения парня была противоположной той, что следовал Дерек. И если последний с успехом избегал Роуз, то на первого она буквально «натыкалась» везде и всюду. Куда бы она ни шла, уже через мгновение-другое рядом возникал Эрик, готовый ей услужить с неизменной улыбкой на лице. Девушка стала подозревать, что «принц школы», поняв, что на сей раз ему достался «крепкий орешек», решил попросту взять её измором. При этом мнение окружающих, разговоры, ревность Мары и вытекающие из этого проблемы, его словно бы не касались, и он игнорировал их, как и все увещевания и просьбы Роуз. Он оставался глух, продолжая преследовать свою цель в лице понравившейся ему девушки. Так что нет ничего удивительного в том, что вскоре не осталось ни единого человека, кто бы не знал о новом увлечении Эрика Принстона Младшего. Розамунда стала замечать, что повышенное и без того внимание к её скромной персоне увеличилось во сто крат – с неё просто не сводили любопытных, восхищенных, завистливых взглядов, а языки сплетниц начинали работать с невероятной скоростью, стоило ей только появиться в поле их зрения. Это невероятно бесило и нервировало девушку, потому как из-за этого она расслабиться не могла, постоянно находясь под прицелом досужих взоров, но только ничего поделать не могла. Оставалось ей только одно: делать хорошее лицо при плохой игре. Конечно, она могла бы жёстко «отшить» красавчика Эрика, как того неистово жаждала Саманта, просто бесившаяся из-за того, что тот проходу не даёт Роуз, но дело было в том, что не смотря на все неприятности, что доставил и продолжал доставлять ей парень, он же стал для неё отдушиной. В то время, когда сердце разрывается на части, Адам находится вне её досягаемости, а Дереку её общество попросту было без надобности, весёлый, общительный и интересный собеседник оказался просто спасением. К тому же за маской высокомерного эгоиста она всё чаще стала замечать истинного Эрика, искреннего и отзывчивого, которого попросту заставили стать таким, каким он стал для всех окружающих, тем, кого они видели и знали. И поэтому при общении с ним, чувствовала себя виноватой, понимая, что не позволит их отношениям зайти далеко, что не сможет стать ему больше чем просто знакомой, как бы ни желал иного Эрик. Ведь дружбы ему будет мало, к тому же Роуз сама чувствовала, что вряд ли сумеет увидеть в нём друга из-за огня, что тот будил в ней одним взглядом своих чёрных глаз. Быть же ему возлюбленной, когда сама уже любила и принадлежала одному и испытывала притяжение к другому, считала нечестным. Однако именно так и поступала, не имея сил прогнать Эрика раз и навсегда от себя. Хотя, конечно, он вряд ли бы позволил такому случиться, ведь он не вещь, в конце концов, а гордый человек и сильная личность, чтобы пинком можно было отбросить его прочь за ненадобностью. Так он мог быть хорошим другом, но Рози знала, что если бы посмела высмеять его чувства или использовать, то неоспоримо нажила себе весьма грозного врага. Поэтому она смирилась с собственным эгоизмом и просто плыла по течению, принимая Эрика Принстона таким, какой он есть и лишь немного сдерживала его пыл. К тому же ей было легко с ним. И пусть парень продолжал порой приводить её в ярость своими выходками, так что она начинала жалеть о том, что вовсе с ним заговорила, да и мысли о жаждущей возмездия Велан, которую Эрик из-за неё «оставил за бортом», Роуз не покидали, но всё равно только Принстон её понимал.
