Спустившись вниз, Дрейк направился в кухню, игнорировать голодные позывы желудка было уже трудно, он с утра практически так ничего и не ел, поэтому следовало хоть чем-то перекусить. Розамунде он не раз повторял, что оборотню нужно питаться часто и лучше всего мясными блюдами, а у самого же было в порядке вещей целый день ходить голодным, не позавтракать и, не всегда успевая пообедать в школьном кафетерии. Чаще всего парень довольствовался яблоками, соком или булочкой. Только вечером он мог себе позволить неспешно и плотно поесть, правда, в большинстве случаев это были полуфабрикаты. Домашней еды Дрейк не знал с тех пор, как он был маленьким, а их семья полной и счастливой. Тогда мама каждый день старалась побаловать своих мужчин, чем-нибудь вкусным. Потом же была только разводная вермишель в пачках, иногда остатки еды из придорожного кафе, в котором он подрабатывал мойщиком посуды, затем полуфабрикаты. Вот такая гастрономическая история. Правда случались и счастливые моменты, связанные с добротой Линси Блэкстоун, когда она была жива и Лидии Мейсон – которые всегда старались заботиться о нём и досыта накормить. В основном всё очень прозаично и грустно. Поэтому, для Дерека был шок, когда зайдя на кухню, он уловил божественный аромат ванили и шоколада. У голодного парня буквально закапали слюнки. Включив свет, он смог убедиться, что не ошибся. На столе в вазе действительно лежала целая горка хрустящей сдобы с шоколадной крошкой. Но откуда? Неужели Маргарет в коем веке решила что-то снова взяться испечь? Если бы Розамунда была в Скофхэгэне, он мог бы предположить, что девушка была здесь и привезла подарок от Лидии, однако Сент-Джеймс по-прежнему была в ЭлЭй. Впрочем, было бы из-за чего голову ломать! Взяв сразу несколько штук, парень засунул печенье в рот и блаженно зажмурившись, захрустел, пережёвывая лакомство. Открыв холодильник, достал бутыль с молоком и, отвинтив крышку, не утруждаясь налить в кружку, жадно начал пить из горла. Меньше чем пяти минут ему хватило, что бы опустошить почти на половину молоко и уничтожить подчистую печенье. Засунув бутылку назад в холодильник, он прихватил несколько банок с говяжьими консервами и отправил их в сумку, закинул туда же пакет с нарезным хлебом. Этого ему должно было хватить на завтрак.

Часы на стене показывали без четверти семь. Времени оставалось всё меньше. Прихватив сумку, парень спешно пошёл к выходу, а уже через полчаса переступил порог охотничьего домика. Но Дерек смог сделать только один шаг… и вот тут-то его без предупреждения накрыло…упав как подкошенный на пол, Дерек содрогнулся в агонии и истошно закричал…

Через час голоса уже не было, связки были сорваны из-за почти непрестанных криков боли, с пересохших потрескавшихся губ срывался только страшный булькающий хрип. Это полнолуние стало самым страшным на его памяти. Даже первое, когда он обратился, не было таким кошмаром. К полуночи желание поскорее подохнуть стало буквально насущным. Боль была просто ослепительной, будто все известные пытки применили сразу, разрывая тело, уродуя до кровавого месива всё существо парня. Вены стали сине-зелёного устрашающего цвета и вздулись так, что казалось, лопнут. Кровь превратилась в обжигающую кислоту, проедая внутренности, разнося по жилам смертоносный яд. До этого, Дереку всегда удавалось справиться, сдержаться, стерпеть, теперь же даже стальная выдержка парня, рухнула. Его ломало и крутило, рвало на лоскуты, он задыхался и харкал кровью и внутри, вместе с ним, истошно скулила, билась в яркой агонии боли его звериная сущность. Дерек даже желая, не мог обратиться, что-то блокировало его обращение и тело, начиная перестраиваться, вновь и вновь ломая кости, ходуном ходящие под кожей, тут же начинало обратный процесс. К концу ночи парню начало казаться, что это не закончиться никогда…сознание заволокло кровавой пеленой и в очередной раз, отключившись, он надеялся, что больше не очнётся. Но открыв глаза спустя какое-то время, Дрейк понял, что всё ещё жив и пусть болело всё, но приступы закончились. Значит, наступило утро. Возблагодарив Небеса, он снова потерял сознание…

Сколько он так пролежал, Дерек не знал, но видимо долго. Время от времени парень на несколько мгновений приходил в себя, и ему казалось, что он слышит чей-то шёпот, тихий смех, шаги, ощущает чьи-то прикосновения и склонившийся над ним размытый силуэт. Но правда ли это? Или просто горячечный бред? Тут он до конца не уверен. Правда в другой раз очнулся, уже от того что его кто-то тряс как куклу, что-то гневно орал, даже вроде бы ударил. Видимо тогда за ним явились. Следующее же пробуждение уже здесь, в колодце. Если же брать в расчёт его смутные воспоминания и ощущения, то, скорее всего, пока он пребывал в отключке, кто-то очень ловко подставил его. А эти чистокровные ублюдки вместо того, что бы разобраться, что с чем, приволокли и бросили за решётку. И если кровь действительно человека, то значит, был нарушен закон. Это автоматически смертный приговор и тут без вариантов. Неужели история повторяется?

«Твою ж мать…Вот ведь вляпался…и как доказать что я тут не причём, если они меня все до единого ненавидят?! Да они же передерутся за право разорвать мне горло! Никто даже слушать меня не станет! Да ещё эта кровь…» – скривился от невесёлых перспектив Дрейк.

Тут сверху послышался лязг ржавых петель, хлопнула дверь. Неужели о нем, наконец, вспомнили? Шорох тихих шагов и слабый свет, что попадал в колодце, вдруг пропал. Кто-то встал на решётку и тем самым загородил его доступ своей фигурой. Впрочем, для Дрейка, благодаря острому зрению оборотня, темнота не была препятствием. Он видел, так же как и при свете.

– Сам вожак почтил меня своим присутствием…какая честь! – съязвил Дрейк, поднимаясь на ноги и стараясь выглядеть спокойным, хотя внутри весь напрягся. Нервы буквально звенели от напряжения. На щеках вздулись желваки.

– Я смотрю у тебя хорошее настроение Дрейк, – тихо, но с угрозой ответил Эрик, мрачный как туча, лицо Принстона словно закаменело. – А вот мне не до смеха.

– А кто тут смеётся? И вообще может ты мне без лишних «реверансов» скажешь, какого хрена я тут делаю?

– А ты сам не знаешь?

– А я бы спрашивал, если бы знал? – Дерек начинал закипать. Эрик же молча, просто смотрел на него сверху вниз, лицо его было не читаемым.

– Вчера днём была найдена зверски растерзанная Саманта Джинкс.

– Саманта? – в груди у парня похолодело, и кровь отхлынула от лица, перед глазами промелькнул яркий образ смеющихся девушек.

– Да. Подруга Розамунды. Девушка очень сильно пострадала, но к счастью выжила. Раны рваные, от когтей и клыков. Работа оборотня.

– Если она выжила, то…

– Да. Теперь она такая же, как ты. Пока что она в реанимации без сознания, но раны быстро заживают.

– Розамунда знает?

– Да.

Дерек привалился к холодной стене. Ему страшно было представить каково матери Джинкс и Роуз…почему всё случилось именно Сэм? Зачем? Кто посмел? Уже пережив подобную трагедию и пережив ужас нападения, он мог ясно представить масштабы катастрофы.

– Если я скажу, что не делал этого, ты мне ведь не поверишь?! – скорее себе, чем Эрику сказал парень.

Но в ответ было лишь молчание. Сегодня Принстон вообще на удивление был молчалив – никаких нападок, угроз в его адрес. В другой раз он бы порадовался, если бы ситуация не складывалась так паршиво. Но сюрпризы на это мне кончились. Видимо кто-то там наверху решил подсластить пилюлю и в его бочке дёгтя, оказалось неожиданная ложка мёда.

– Поверю, – коротко и твёрдо сказал Эрик.

Парень вскинул от удивления голову, разглядывая через решётку фигуру своего соперника и недруга. Но не видел и тени насмешки, в его лице. Принстон действительно ему верил. От растерянности и удивления, у Дрейка чуть челюсть не упала, но сдержав порыв, лишь кивнул. Хотя уж от кого от кого поддержки и уверенности не чаял Дерек получить, так именно от него – человека, который казалось всегда, мечтал его изжить со свету.

– Не обольщайся Дрейк. Я по-прежнему тебя ненавижу, но всё во мне кричит, что ты не опустился бы до того, что бы напасть на человека и обречь кого-то на жизнь обращённого. Скорее уж удавишься. Слишком ты честен и благороден для подобной грязи. А я привык прислушиваться к своей интуиции.