– Он самый. Папе какой-то заказчик в качестве благодарности презентовал, – не оборачиваясь, ответила девушка, помешивая напиток.

Немного погодя, она достала из шкафа две чашки и, сняв с плиты турку, разлила в них ароматную жидкость. Поставив чашки на блюдца, пододвинула одну подруге.

– Ммм… божественно, – глубоко вдохнув с блаженством, сказала Анна, поводя носом над чашкой и тут же без перехода:

– Так чем сегодня занята твоя голова?

– Это так заметно? – выгнула бровь девушка.

– Я же тебя не первый год знаю Рози, – улыбнулась та с хитрецой.

– Что верно, то верно. Я сегодня просто бесполезна.

– По крайней мере, мне так казалось раньше…

– А теперь?

– А теперь я уже не раз себя ловила на мысли, что ты не та Розамунда Сент-Джеймс, которая много лет назад обратила внимание и подружилась с серой мышкой – Анной Ричардс.

– Знаешь, Адам тоже самое сказал…ну что я изменилась, – усмехнулась Роуз. – Хотя ты никогда не была серой мышью.

«Yemen Mokha» 1- элитный сорт кофе, который доступен только в самой стране- Йемене или эксклюзивным заказчикам. На экспорт продается меньше тонны кофе в год. Обладает сильным ароматом с богатой палитрой и насыщенным вкусом. Качество этого кофе сохраняется уже несколько столетий неизменным.

– Была-была, – улыбнулась та, отмахнувшись от возражений. – Ты стала какой-то тихой, более замкнутой, вечно где-то в своих мыслях летаешь.

– Ага…и от людей скоро шарахаться буду, – пошутила Розамунда.

– Но вот умение понимать твоё настроение у меня к счастью осталось и сейчас я вижу, что тебя что-то гнетёт, – с намёком глядя на подругу, сказала Анна.

Роуз неспешно отхлебнула глоток кофе.

– Наверное, я просто себя накручиваю. И на лицо все симптомы знакомого всем девушкам, банальный страх под названием: «мой парень мне не позвонил».

– Такого не было ещё ни разу? – понимающе спросила подруга.

– Ни разу. А Эрик не звонил уже два дня, – «правда не будем уточнять, что меня волнует отнюдь не благосостояние его самого…по крайней мере не так как другого человека».

– А ты сама ему пробовала ему звонить? Или ждешь, что он сам позвонит?

– Конечно звонила и оба раза, включалась голосовая почта.

– Тогда позвони ещё раз. Можешь даже сейчас, – выдала предложение Анна. – Наверняка он уже освободился?!

– Ладно, – поставив кружку с недопитым кофе на барную стойку, девушка потянулась за домашним телефоном.

Но тот словно угадав её желание, разразился звонко трелью, заставив Роуз от неожиданности отдёрнуть руку. Справившись с испугом, она поспешно схватила трубку.

– Слушаю.

– Привет Роуз, – спустя миг услышала она голос Эрика. – Быстро ты ответила.

– Телефон был под рукой.

– Ясно. – Молчание. – Как самочувствие папы? – как бы между делом спросил парень, а у Роуз оборвалось сердце в предчувствии, слишком уж напряжённым был голос парня.

– Неплохо, – механическим тоном ответила Розамунда. – Они с мамой в лаборатории, у них там какая-то чрезвычайная ситуация произошла. Эрик, что случилось?

На другом конце провода повила тишина, прерываемая потрескивающими помехами на линии.

– Эрик, – позвала Роуз.

– Я здесь.

– Что случилось? – настойчиво повторила девушка. Нестерпимо захотелось закричать. – Я чувствую, что ты о чём-то умалчиваешь.

Глянув на притихшую Анну, с беспокойством смотревшую на неё, девушка послала подруге извиняющуюся улыбку дрожащими губами и быстро вышла из кухни.

– От тебя ничего не скроешь, – усмехнулся Принстон, но этот смешок был далек от весёлого, как снега Антарктиды от раскалённого песка Африки. Парень явно был измотан. – Я вообще не хотел тебе звонить, чтобы не отвлекать от семьи. Но ты бета стаи и моя подруга, поэтому должна знать…

– Хватит болтать Эрик! – перебила его девушка. – Что-то со стаей?

– И «нет», и «да». У нас тут нарушение закона Роуз. Было совершено нападение на человека.

– Кто пострадал? – тихо спросила она, в тоже время, боясь услышать ответ.

– Саманта Джинкс – твоя подруга, – спустя минуту ответил Принстон.

– Нет! – Роуз захотелось закричать, но из горла вырвался сдавленный хрип. – Не может быть… – отказываясь верить, пробормотала девушка. Ноги подкосились, и она по стенке медленно сползла на пол. Бледность залила щёки.

– Как это произошло? Что с ней? Она жива?

– Да, жива. Её нашли вчера днём…

– Только вчера? – в ужасе переспросила Роуз, надеясь, что ослышалась и её Сэм не провела в лесу более суток, одна, истекая кровью.

– Да, – судя по тону, Эрик едва сдерживал ярость. – Кто-то очень мастерски с ней развлёкся. Всё тело исполосовано когтями. Она без сознания в клинике, под присмотром нашего врача.

– Она станет оборотнем?

– Да, она заражена. Но только благодаря этому, Саманта выжила. Тело достаточно быстро регенерирует, залечивая раны.

Роуз не замечала, как по её щекам потекли солёными ручейками слёзы. Перед глазами стоял образ Сэм, с её рыжими кудрями, сияющими голубыми глазами и широкой улыбкой. Девушке было страшно подумать, что теперь произойдёт с этим солнечным, замечательным человеком. Сумеет ли она принять изменения своей сущности, жестоко навязанные какой-то жестокосердечной тварью. Сможет ли смириться с жизнью оборотня. К тому Саманте, как и Дереку придётся страдать, ведь она не чистокровная, а значит, каждое полнолуние будет для подруги страшной пыткой.

– Сара в курсе случившегося?

– Да, но мы её не пускаем к дочери. Сказали, что с ней произошёл несчастный случай в лесу и пока к ней нельзя. Скоро раны затянуться и тогда уже к Саманте будет можно.

Девушке страшно было представить, в какой панике сейчас, наверное, мать Сэм, ведь дочь единственная её отрада. Что же будет с этой хрупкой женщиной, если она узнает, кем теперь стала Саманта.

– О ней позаботятся Роуз, – тем временем продолжал парень. – До её первого полнолуния ещё есть время, мы успеем подготовить Саманту. А я тебе клянусь, что ещё до полуночи буду знать виновного. Коул уже готов стать плачем того гада, кто тронул Джинкс. Он будет казнён.

Роуз не тронула плачевная участь, которая ждёт нападавшего.

– Если бы я не уехала…если бы осталась…может я могла бы спасти её?!

– Прекрати Розамунда. Ты всё правильно сделала. Ты была нужна родителям. Сомневаюсь, что от тебя здесь что-то зависело. Кто бы это не совершил, он прекрасно знал, на что идёт.

В трубке послышались приглушённые голоса. Кто-то что-то говорил Эрику.

– Ладно, Роуз, мне надо идти. Не волнуйся, я обо всём позабочусь. Мы найдём виновного. Пока, – щелчок, и на другом конце провода зазвучали короткие гудки.

А Розамунда всё сидела, сжимая телефонную трубку в руке, и всё никак не могла прийти в себя. Самые страшные опасения подтвердились. Но всё-таки понимала, что истерикой дело не поможешь. Сэм сейчас куда хуже, поэтому она не имеет права расклеиваться.

Возвращаясь в кухню к обеспокоенной Анне, она уже решила, что сейчас же закажет билет до Августы на ближайший рейс. Как спешно собиралась сюда, так придётся в спешке лететь назад. Но она должна успеть, что бы быть рядом, когда подруга придёт в себя, обязана поддержать и помочь адаптироваться с её новой сущностью.

Едва Розамунда появилась в дверях кухни, Анна, сидевшая на стуле вытянувшись в струнку, встрепенулась, обеспокоенно вглядываясь в подругу.

– Роуз, что случилось? Что сказал Эрик? Это ведь он звонил? – закидала она девушку вопросами. – Ты меня до смерти перепугала своим перекошенным от ужаса лицом, с которым выскочила отсюда. Да и сейчас выглядишь как ожившая мумия.

– Да, это был Эрик.

– Что он сказал?

– С моей подругой, с которой я подружилась там – в Скофхэгэне, произошёл несчастный случай.

– Какой ужас! Она жива?

– Да. Но сейчас находится в очень тяжёлом состоянии в реанимации.

Анна подошла к Розамунде и крепко её обняла.