«Кангасск!» — позвал голос. Сквозь пелену образов Кан едва вспомнил недавнее прошлое. Занна, это она звала. Снова и снова.

Еще некоторое время ушло на то, чтобы осознать: это не сон…

Вот и ты на Краю, Занна Илианн, наследница древней династии, отказавшаяся от всего… от дара, от родового имени, от надежды… и от мечты, исполнившейся несвоевременно и не так… Можно ли все вернуть? Догнать уходящее? Дозваться до него…

…Каждый протяжный крик, взлетая ввысь, возвращался холодным эхом. И только. «Поздно. Он ушел…»

— Кангаааасск! — позвала она в вновь.

— Я здесь, Занна… Не кричи в горах, так и лавину спустить недолго… — простуженный голос; чуть насмешливый и в то же время грустный.

Занна обернулась: Ученик миродержцев собственной персоной. Стоит, как ни в чем не бывало гладит по голове безумно счастливую чаргу. Старая досада всколыхнулась на миг, но гадальщица заставила ее вновь улечься: и без этого непросто будет…

— Здравствуй… — пожав плечами, произнес Кан. Глядя на Занну, настороженную, чем-то похожую на готовую прыгнуть кошку, он поостерегся пока спрашивать что-либо.

— Здравствуй, — кивнула Занна.

С минуту они молча смотрели друг на друга. Кангасск заговорил первым, не коснувшись, впрочем никаких личных вопросов: он завел речь об Эа…

— Полгода назад Эанна не могла нести двоих, — сказал он, похлопав чаргу по холке. — Помню, ложилась на землю, ворчала и ни в какую не соглашалась нести такую ношу. Однако она здорово подросла с того времени, как я ее нашел. Думаю, сейчас двойная тяжесть ей по силам… — чуть помедлив, Ученик улыбнулся и предложил: — Поехали?..

— Она прекрасно несет двоих, — буркнула Занна, забравшись в седло. Когда Кангасск сел позади и обнял наследницу Илианн за талию, той снова пришлось гасить вспыхнувшее тут же негодование и буквально заставлять себя говорить спокойно: — Сюда мы ехали втроем… впрочем, Кангасси весит всего-ничего… но двоих взрослых Эа несет спокойно.

— Ясно… Подрос котенок… — задумчиво произнес Дэлэмэр. Да, харуспексы все еще покоились на дне сумки, но амбасиатское чутье позволяло ему прекрасно улавливать чужие эмоции. Сразу ясно: Занна едва держится, чтобы не сорваться и не наорать на него снова. С чего вдруг такие жертвы?.. или это просто оборонительная позиция?.. Хотелось спросить, кто был тем вторым «взрослым», но Ученик сдержался: не время еще для вопросов.

«Эа нас объединяет…» — беззвучно ухмыльнувшись, подумал Кангасск. Должно быть, Занна подумала то же самое, ибо дальнейший разговор шел о чарге и только о ней, держась этой темы, как река — русла. И это стало своего рода спасением для них обоих, первой дощечкой будущего моста.

Сама рыжая «спасительница» шустро бежала по снегу, поднимая в воздух легкие утренние снежинки, и благоразумно делала вид, что все произносимое ее не касается. А разговор шел все свободнее… чарги — существа замечательные. Часами можно сравнивать файзульских и обычных; вспоминать смешные случаи, обсуждать чаржьи характеры и имена… и грустить о судьбе, постигшей этот народ в войну…

…Настал момент, когда стало возможно говорить о том, о чем лишь хмуро молчалось пару часов назад. И Кангасск выжидал не зря: Занна все-таки сделала первый шаг навстречу.

— Расскажи мне, как ты нашел Эа, — попросила она.

Казалось бы, ничего особенного. Даже тон почти не изменился. Но амбасиат различает больше… и это действительно был важный шаг.

— Я шел с караваном в Нави… думал узнать там что-нибудь о тебе, — спокойно ответил Кан. — Эанну мы нашли по пути. Хозяин ее погиб, сама она была ранена. Но двух навок загрызла, прежде чем упасть; да и нам подойти к себе долго не давала.

— Ты знаешь, кто был ее хозяин? — неожиданно холодно произнесла Занна.

— Не знаю точно, — пожал плечами Кангасск. — Мой друг, — и вновь у него голос не дрогнул назвать покойного Немаана другом, — сказал, это был Нарвек Роэль, известный охотник на стигов.

— Нарвек Роэль… — ответила Занна горькой усмешкой. — Да, он так себя называл. Настоящее его имя Алх Аэйферн. Я носила его племенное имя шесть с лишним лет.

— Твой муж… — вздохнул Кан.

— Был, — без тени сожаления отозвалась Занна. — Впрочем, мы с Кангасси видели этого бродягу довольно редко. Последние четыре года он вообще не появлялся. Охотился за кем-то особенным, вроде бы… да какое это имеет значение… А чаргу эту я еще котенком-сосунком помню. Алх назвал ее как меня.

— Занна — Эанна?..

— Аэйферны — файзулы, — кивнула она, — самые презираемые из всех племен в степях. Внешне они похоже на Хаков и Джишей, но них свой язык, и звуков «з» и «с» в нем нет. Так что я тоже была для мужа Эанна… и вряд ли более ценная из двух.

«Их две… И одна уже давно рядом с тобой. Ее и спроси, где другая…» А ведь Эа шла даже не к Занне, а к ее дочери, чей запах напомнил ей о прежнем хозяине… Немаан… он и это знал… И, похоже, он и был тем «особенным» стигом, за которым четыре года охотился несчастный файзул, мир его праху. А уж смерть «Нарвека Роэля» вряд ли можно теперь отнести на счет случайности и одних лишь навок…

— А как он тогда называл Кангасси? — нужно было что-то сказать, и это было самым безобидным, что Кан успел выдумать.

— Никак, — хмыкнула в ответ Занна. — Ему дела не было до дочери, просто потому что это дочь, а не сын. Поверь мне, Айэфернов другие файзулы презирают не только за чужой язык…

— Не вспоминай, — с мягкой настойчивостью произнес Дэлэмэр, осторожно обняв Занну. — Все в прошлом… Где ты оставила девочку?

— Не потащу же я ребенка на край света! — тихо возмутилась она. — Я оставила ее в Малом Эрхе, с твоим другом.

— Другом? — неизвестно почему, но, стоило Занне произнести это слово, как сердце Кана прихватил противный холодок предчувствия. Похоже, Нарра не дремал…

— Думаешь, почему я здесь? — Занна обернулась и бросила на спутника странный взгляд. — Я вышвырнула тебя из своей жизни, уже начала успокаиваться, и тут появляется твой друг… представляешь, он меня убедил…

— Как звали его? — холодно осведомился Кан.

— Немаан Ренн.

— Актер?

— Да.

Кангасск с трудом сдержал вздох облегчения. Призраки остались призраками; и хвала Небесам… Тем временем Занна продолжала:

— Он много рассказывал о тебе. И о том, как ты меня искал…

— Да ну? — искренне усомнился Кан. Коссельский актер, настоящий Немаан Ренн вряд ли мог много поведать о том, кого видел лишь пару раз в жизни.

— Он говорил, что путешествовал вместе с тобой. Про навийский караван упоминал тоже… — ответила Занна с уверенностью в голосе. — Знаешь, если бы ты не сидел, как идиот, пять дней на камне, а поговорил со мной так же, все было бы иначе… Он шел с нами до Малого Эрха, без него я бы не добралась сюда, да еще и с ребенком… Ты вообще меня слушаешь?!

— Да… — мрачно отозвался Кангасск. — Эа, прибавь ходу…

— Что случилось?!

— Надеюсь, ничего…

Больше надеяться не на что. Вне всяких сомнений, это Немаан. Тот самый. Его стигийский камень, почерневший, мертвый, хранится у Кангасска где-то на дне походной сумки, и тем не менее… это существо живо до сих пор и идет к какой-то неведомой цели с прежним мастерством… актерским мастерством.

Актер. Да, чистая правда. Но такие искусные спектакли и не снились простым смертным. «Весь мир — театр…» — это не пустые слова для стига.

Еще издали Кан заметил черную рябь над Малым Эрхом, похожую на множество пепельных хлопьев, поднявшихся в горячих потоках воздуха. То были черные и серые птицы: стоило подъехать ближе, как невнятные «хлопья» приняли очертания пикирующих и хлопающих крыльями фигур; тысячи и тысячи птиц кружили над городом. Еще через полчаса пути стали слышны их голодные крики. Эти глупые люди, приехавшие в Малый Эрх верхом на рыжей чарге, попали на чужой пир…