(4) монопольный контроль за средствами массовой информации, которые обязаны постоянно «воспитывать» массы в духе преданности и лояльности к режиму, создавать привлекательный образ власти, и прежде всего руководителя — вождя. Этой же цели должны служить и все другие средства идеологической пропаганды и агитации: шествия, парады, массовые выступления, демонстрации и т.д., над которыми осуществляется тотальный контроль;

(5) монополия на все виды и средства вооруженной борьбы и контроль за ними. Эта монополия позволяет режиму находиться у власти даже в том случае, если массы уже не хотят жить по- старому и не приемлют режима. Прибегая к насилию, она избавляется от противников режима и навязывает силой свои порядки, нормы и правила. Насилие может приобретать самые разнообразные формы — от простой изоляции отдельных граждан до массового террора и геноцида собственного народа;

(6) почти полный контроль и централизованное руководство экономикой обеспечивают режиму материальную базу своего существования и экономическое принуждение граждан.

Многие политологи в настоящее время считают, что соотносить понятия тоталитаризма и коммунистического общества вообще нельзя. Это касается и бывшего Советского Союза, и послевоенных восточноевропейских государств. Эти общества не укладывались в рамки определения тоталитаризма, а их правительства в определенной степени поддерживались народом. Эти государства управлялись не диктаторами, а партийной бюрократией[117]. Хотя, конечно, периоды правления Сталина в СССР и Гитлера в Германии следует рассматривать как тоталитарные режимы.

Заметный вклад в объяснение тоталитаризма внесла немецко-американский философ и политолог X. Арендт. В работе «Истоки тоталитаризма» (1951), принесшей ей широкую известность, на основе тщательного исследования нацизма и сталинизма она приходит к выводу, что помимо таких предпосылок тоталитаризма, как антисемитизм, расизм, империализм и других, непосредственным источником тоталитаризма является формирование к началу ХХ в. массового общества, когда в результате процесса деклассирования происходит превращение классов в массы, а масс — в толпу. Эта толпа, в которой представлены остатки всех классов, начинает выступать за «великого вождя» или «сильную личность». По мнению Арендт, от других форм диктатуры тоталитаризм отличает широкая массовая поддержка вождя и режима. В последующем издании книги «Истоки тоталитаризма» она добавила новую главу — «Идеология и террор», в которой в качестве еще одного важного признака тоталитаризма выделила его идеократический (от греч. idea — идея и kratos — власть, господство) характер.

Тоталитарный режим являлся предметом анализа также представителями русского зарубежья — И.А. Ильина, И.А. Бердяева, П.Б. Струве и других социальных теоретиков. Они рассматривали тоталитаризм прежде всего как идеократию — господство некоей абстрактной идеи над всеми сторонами жизни общества. Поэтому их понимание тоталитаризма было связано по большей части с осмыслением советского коммунизма, общества, где беспредельно господствуют идея марксистского коммунизма, идея диктатуры пролетариата. Вместе с тем они уделяли большое внимание и раскрытию всеобщих характеристик тоталитарного режима. В наибольшей степени это относится к И.А. Ильину, посвятившему этому ряд специальных работ. Так, в статье «О тоталитарном режиме», отвечая на вопрос «Что же такое тоталитарный режим?», он пишет:

Это есть политический строй, беспредельно расширивший свое вмешательство в жизнь граждан, включивший всю их деятельность в объем своего управления и принудительного регулирования. Слово «тотус» означает по латыни «весь, целый». Тоталитарное государство есть всеобъемлющее государство. Оно отправляется от того, что самодеятельность граждан не нужна и вредна, а свобода граждан опасна и нетерпима. Имеется единый властный центр: он призван все знать, все предвидеть, все планировать, все предписывать. Обычное правосознание исходит от предпосылки: все незапрещенное — позволено; тоталитарный режим внушает совсем иное: все непредписанное — запрещено. Обычное государство говорит: у тебя есть сфера частного интереса, ты в ней свободен; тоталитарное государство заявляет: есть только государственный интерес, и ты им связан. Обычное государство разрешает: думай сам, веруй свободно, строй свою внутреннюю жизнь, как хочешь; тоталитарное государство требует: думай предписанное, не веруй совсем, строй свою внутреннюю жизнь по указу. Иными словами: здесь управление — всеобъемлющее; человек всесторонне порабощен; свобода становится преступной и наказуемой.

Сегодня концепция тоталитаризма уже не имеет той популярности и актуальности, которая была ей свойственна во второй половине XX в. Наблюдающийся кризис этой теории связан с тем, что, как признают многие исследователи, она оказалась излишне идеологизированной и негибкой, но также с тем, что не было найдено надежной теоретической базы, которая бы подходила для описания тоталитаризма в его различных вариантах.

Интерес к тоталитаризму в прошлом веке во многом был обусловлен пропагандистскими целями Запада, связанными с противоборством двух систем — капиталистической и социалистической. Сегодня этого противоборства нет, отпала необходимость и в критике социализма. Поэтому упал интерес и к тоталитаризму, с которым отождествлялся политический режим в Советском Союзе и социалистическом лагере в целом.

Все большее внимание политологов сегодня привлекает посттоталитаризм — политический режим, приходящий на смену тоталитаризму, но сохраняющий его определенные характеристики. Наглядным примером такого режима может служить СССР после Сталина.

Анализ процессов посттоталитаризма позволил скорректировать и общую концепцию тоталитаризма.

Речь идет о том, что, как показала практика (в том числе и в СССР), тотальные режимы могут изменяться не только под влиянием внешнего воздействия, как это считалось в первоначальной концепции тоталитаризма (и как это в действительности произошло в Германии). Но, как оказалось, эти режимы могут изменяться и изнутри, под влиянием процессов внутри самого тоталитарного режима. Как пример — эволюция политического режима в СССР, начиная с Н.С. Хрущёва.

Признаки такой трансформации тоталитаризма в посттоталитаризм обусловлены с выдвижением новых антитоталитаристических идей и ценностей; появлением элементов плюрализма в обществе; групп специфических интересов; противостоянием власти и масс или групп населения; возникновением конфликтов на национально-этнической почве.

Выделим основные характерные черты посттоталитаризма, представленные в современной политической литературе.

1. В посттоталитарном режиме методы правления утрачивают некоторые основные признаки классического тоталитаризма. В большинстве случаев они трансформируются в сторону авторитаризма.

2. Характерная черта посттоталитаризма — проведение экономических, политических и социальных реформ, приводящих к ослаблению тоталитарного режима.

3. На место харизматического лидера заступает бюрократическая властвующая элита, номенклатура, которая при этом стремится использовать старые, привычные методы управления.

4. Делаются попытки модернизации идеологии, появляются новые заявления, осуждающие обанкротившийся режим. Хотя на самом деле они часто носят декоративный и декларативный характер. Идеология посттоталитаризма остается по существу той же. Только теперь она прямо не оправдывает харизматического лидера, а осуждает культ личности, не затрагивая необходимости устранения власти бюрократической элиты. Например, социалистическая идеология в СССР прямо оправдывала и даже обосновывала необходимость руководящей роли одной партии (КПСС). Однако и в этом отношении в период посттоталитаризма происходят заметные сдвиги. Монолитное политическое сознание людей (как идеология, так и психология) начинает «деформироваться», появляются протестные настроения, пессимизм, политическая апатия, неверие в «светлое будущее». В наибольшей степени это отражается в литературе и искусстве.