Несчастная жизнь молодого Франсуа Лепика по прозвищу Рыжик, который оказался в незавидном положении: между злобной матерью, всячески его обижающей, молчаливым и усталым отцом, который считает, что сын его не любит, жадными и лицемерными братом и сестрой. Только молодая служанка Аннетт, добрая душа, принимает его сторону и помогает его отцу понять, насколько мальчик несчастен. Мсье Лепик в последний момент спасает Рыжика от самоубийства.

♦ С интервалом в 6 лет Жюльен Дювивье снимает 2 киноверсии шедевра Жюля Ренара. Природная суровость, пессимизм и мизантропия Дювивье делают его идеальным режиссером для экранизации Жюля Ренара, даже если в его творчестве, как правило, отсутствует жестокая ирония и черный юмор, характерные для писателя. Драматургическая фабула 2 фильмов довольно схожа; в обоих случаях она основана в гораздо большей степени на романе «Рыжик» (1894), чем на коротенькой пьесе, написанной Ренаром 6 лет спустя по мотивам первоисточника: речь идет, по сути, о наборе скетчей, объединенных под одним названием в достаточно необычной и неподвижной конструкции, совершенно типичной для Жюля Ренара. В звуковой версии Дювивье устраняет побочную линию собственного изобретения, без которой сюжет вполне мог обойтись (платоническая связь Феликса с певицей, пытающейся выманить из него деньги), и возвращает действие, в немой версии курьезным образом перенесенное в Верхнюю Савойю, туда, где оно происходило изначально, — в Ньевр. Оба фильма завершаются мелодраматической развязкой: отец спасает сына — и это тоже довольно банальное нововведение Дювивье.

Немой фильм отличается чуть большим разнообразием в сценах, локациях и оптических приемах, нежели звуковой. Главным образом, он более суров, натуралистичен и жесток в карикатурном изображении героев (в частности, мадам Лепик предстает настоящим чудовищем в юбке, усатым и страшным на вид, совершенно омерзительным существом). В этом основное различие между 2 фильмами. Жестокость Рыжика, инстинктивные и зачастую извращенные поступки, которыми он реагирует на свое невыносимое положение, полностью устранены в обеих версиях. Тем не менее немой Рыжик (Андре Эзе) более груб и «простоват», чем персонаж Робера Линена: последний рисует своего героя в пастельных тонах, хоть и делает это талантливо и живо. Обе экранизации честны по отношению к первоисточнику, но не более того (причем немая версия чуть превосходит звуковую), и наглядно демонстрируют, насколько сложно перенести на экран эту великую книгу и добавить к ней что-либо, достойное восхищения. Как бы то ни было, созданного этими картинами отражения книги, пусть и подслащенного, оказалось достаточно, чтобы увлечь зрителей. Другие одноименные экранизации значительно уступают работе Дювивье: фильм Поля Менье (1952), ставший большой редкостью, с Реймоном Суплексом в роли мсье Лепика, посредственен, но приемлем; фильм Анри Грациани (1972) с Филиппом Нуаре ― полный провал.

N.B. В своей знаменитой работе «Графическое, кинематографическое и музыкальное переложение произведений Жюля Ренара» (Léon Guichard, L'interprétation graphique, cinématographique et musicale des œuvres de Jules Renard, Nizet, 1936) Леон Гишар, специалист по Ренару, очень жестоко критикует немую версию, проявляя чуть большую снисходительность к звуковой версии. Свои гневные выпады он предваряет таким предупреждением: «Я не видел фильм 1926 г., но видел его программку, обильно иллюстрированную и содержащую пересказ сценария…» О, легкомыслие университетских ученых!

1956 — Франция (74 мин)

· Произв. Films Tamaris

· Реж. АНЬЕС ВАРДА

· Сцен. Аньес Варда

· Опер. Луи Стейн

· Муз. Пьер Барбо

· В ролях Сильвия Монфор, Филипп Нуаре, жители городка Пуэнт-Курт.

В коммуне Сет на берету озера То рыбаки, живущие в жалких хижинах, постоянно борются с местными властями, которые из соображений гигиены пытаются запретить сбор ракушек в тех местах, где они водятся в изобилии. Молодой рыбак, готовящийся к свадьбе, на несколько дней попадает в тюрьму в Монпелье, но его отпускают на время, чтобы он мог принять участие в водных состязаниях, проходящих в Сете каждое воскресенье. Достоинства, проявленные им на состязаниях, приводят в восторг его будущего тестя, который до этого момента весьма критично смотрел на будущий брак своей дочери. В это же время муж и жена, приехавшие сюда в отпуск из Парижа, занимаются самокопанием. Муж, уроженец этих мест, вернулся сюда впервые за 4 года, прожитые в браке; жена, парижская интеллектуалка, которая хочет с ним расстаться, открывает для себя места, где прошло его детство. Это открытие укрепляет семью и помогает жене понять, насколько она привязана к мужу, хочет она этого или нет.

♦ В скромной, но претенциозной дебютной полнометражной картине Аньес Варда спрятано сразу 2 фильма. Им так и не удается слиться воедино, хотя в обоих царит формализм (подчас очень неуклюжий, подчас вдохновенный). Жизнеописание рыбаков происходит по прямой линии от формалистского неореализма фильма Земля дрожит, La terra trema* и, в меньшей степени, от изобразительной аскетичности Фарребика, Farrebique*: съемки проводились на реальной натуре с участием местных жителей; большую часть, к сожалению, пришлось позднее переозвучить. Камера Варда прогуливается по деревне и выписывает длинные, внимательные и бестактные узоры на ее улицах: это лучшее в фильме. Другой пласт ― семейные проблемы 2 горожан — формалистичен из-за неподвижности игры, театрализованной дикции и стремления к изысканному построению кадра (чтобы не сказать — к позерству): таков, например, план, где сначала появляется актер в профиль и актриса анфас, а затем через несколько мгновений — актер анфас, а актриса перед ним ― в профиль. Эта плохо подобранная пара, невозмутимый мужчина и болтливая женщина («Они слишком много говорят, чтобы быть счастливыми», — говорит одна рыбацкая жена), согласно логике сценария, должна была обрести в конце своего пребывания покой и тишину. Но финальное примирение кажется таким хрупким и неубедительным, что вызывает скептицизм и у зрителя, и в какой-то мере у самого автора. Этот скептицизм — самое слабое место и самая оригинальная черта фильма: в отличие от Росселлини в Путешествии в Италии, Viaggio in Italia*, Аньес Варда не смогла заставить своих персонажей измениться после всего, что, по ее милости, им пришлось пережить. А если пережитое их не изменило, то для чего нужен фильм? Разветвленный путь, выбранный Пуэнт-Курт, фильмом, полюбившимся критике и немедленно получившим статус значительной картины, в итоге привел к новой волне. Очень жаль, конечно, что новая волна гораздо больше внимания уделила 2-му пласту — философски-сентиментальному словесному недержанию, интимному дневнику (в котором, по сути, мало интимного) семейной пары, переживающей кризис отношений, — в ущерб 1-му: красивому погружению в окружающую среду, реалистичному, социально достоверному и при этом поэтичному которому великолепно подходит черно-белая гамма.

N.B. 1-й фильм Филиппа Нуаре, игравшего в то время в «Национальном народном театре». Варда выбрала его на роль в последний момент на замену заболевшему Жоржу Вильсону. Фильм послужил толчком для его кинематографической карьеры, и все же сам Нуаре (к слову, заметно уступающий в этой роли своей партнерше Сильвии Монфор) отзывается о своей работе сурово: «В конце концов, в фильме меня как будто нет… Я думал, что это останется единичным опытом… К тому же в тех немногих критических отзывах, что были написаны об этом фильме, меня „опустили“ со страшной силой… Этот персонаж был очень далек от меня. Конечно, тут нужен был актер постарше, и выбор Вильсона был не случаен. В 26 лет я еще был слишком молод и недостаточно зрел для такой роли» (см. Dominique Maillet, Philippe Noiret, Éditions Henri Veyrier, 1989).